Евангелие Матфея было первоначально написано на арамейском языке, но вскоре оно было переведено на греческий, остальные же книги «Нового завета» писались уже по-гречески. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что все четыре евангелия в подлиннике называют имена авторов с предлогом «по» (ката): «По Матфею», «По Иоанну» и т. д. (в традиционном русском переводе «от Матфея», и т. д.), а это наводит на мысль, что имеющиеся у нас тексты являются обработками каких-то более ранних оригиналов.
По-видимому, к середине II в. принадлежит еще одно сочинение из ранней христианской литературы — «Пастырь» некоего Гермы. Эта книга по форме похожа на роман, в занимательной форме видений, заповедей, притч и т. п. она проповедует покаяние и нравственное усовершенствование в духе церковных требований. Однако в «канон» эта книга не была принята. Так постепенно складывались основы христианского вероучения, но их нужно было еще разъяснять и отстаивать, чтобы закрепить за ними господствующее положение. Литературе принадлежало в этом очень важное место.
ГЛАВА XXIКОНЕЦ АНТИЧНОЙ ГРЕЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ И РАННЯЯ ХРИСТИАНСКАЯ ЛИТЕРАТ
1. Восточная римская империя в конце античного мира. 2. Последние греческие поэты: Квинт Смирнский, Нонн, Мусей и др. Анакреонтическая поэзия. Эпиграммы. Антологии. I. Позднегреческий роман. 4. Последние языческие философы: неоплатоники и неопифагорейцы, киники, стоики и эпикурейцы. Положение их в обществе. Орфики. Пророчества Сибиллы. 5. Ранняя христианская литература: христианские апологеты и ученые. 6. Борьба язычества с христианством. Последние языческие ораторы и ученые. «Отцы церкви». 7. Греческая литература на рубеже с византийской.
1. ВОСТОЧНАЯ РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ В КОНЦЕ АНТИЧНОГО МИРА
С тех пор как собственная Греция, а затем и восточные области с греческим населением вошли в состав римской империи, они потеряли самостоятельность, превратились в провинции и оказались в зависимости от центра. Однако уже в конце II в., а особенно в период междоусобий и восстаний III в. н. э. стало обнаруживаться бессилие центрального управления, и тогда эти провинции пошли самостоятельными путями.
В конце II в. н. э. экономическое положение империи, достигшей своих предельных размеров, сделалось настолько трудным, что императору Каракалле в 212 г. в целях увеличения сбора налогов пришлось издать эдикт о даровании прав гражданства всем свободнорожденным людям, приписанным к городам. Такое уравнение жителей Рима в правах с провинциалами устраняло тягу их к центру и вместе с тем способствовало стремлению областей к самостоятельности. А последовавшие за этим почти непрерывные смуты и восстания привели к длительному господству солдатчины и в конце III в. к установлению деспотической власти (домината) Диоклетиана (284 — 305 гг.) с опорой на войско и чиновничество, что легло тяжелым бременем на плечи трудящихся. Сложность управления огромной империей при создавшихся условиях поставила Диоклетиана перед необходимостью разделить ее на две части — Западную и Восточную — с дальнейшим подразделением каждой. Это разделение окончательно утвердилось после смерти императора Феодосия в 395 г. Оно было обоснованным не только с экономической, но и с политической точки зрения, тем более что в одной господствовал латинский язык, а в другой — греческий. Экономический кризис поразил области Востока не в такой степени, как области Запада. Рабовладельческая система на Востоке развилась не так глубоко, как на Западе, так как встретилась с неизжитыми остатками восточного общинного строя, и потому тут и в культурном отношении оказалось больше устойчивости.
Диоклетиан сделал своей столицей Никомедию в Вифинии в Малой Азии, а Константин в 330 г. перенес столицу в Византию, переименовав ее в Константинополь. Этот город и сделался на многие века центром экономической, политической и общественной жизни. Сюда были перевезены знаменитейшие произведения греческого искусства — статуи Зевса Олимпийского и Афины Парфенос Фидия, Геры Поликлета из Аргоса и др. Сюда же были свезены, из разных городов лучшие библиотеки. При Диоклетиане и при Константине была создана сложная система управления с многочисленным чиновничеством, а также пышный придворный штат.
Все это требовало больших расходов, оплачивать которые приходилось населению. А между тем большинство населения влачили жалкую жизнь бедняков. Ритор Либаний (IV в.), описывая жизнь в Антиохии, рассказывает, как трудящиеся люди работают даже по ночам при свете тусклых лампочек, в то время как богачи предаются самым изысканным удовольствиям. О том же говорят и страстные обличительные речи христианского проповедника Иоанна Златоуста. Разбойничество, о котором постоянно рассказывают романы этого времени, уже с давних пор (см. гл. XX), стало распространенным явлением и пользовалось поддержкой бедняцкого населения. Характерной чертой экономического положения в III — IV вв. является бегство населения от бремени чрезмерных налогов и всевозможных повинностей. Ярким свидетельством этого могут служить эдикты Диоклетиана о прикреплении земледельцев к земле, а чиновников к должностям. Дополняет картину его же эдикт о нормировании цен на работы и на продукты. Однако все эти меры оказывались тщетными.
В то же время Восточная империя, хотя и менее, чем Западная, часто подвергалась набегам «варваров», например, в 267 г. племя герулов, вторгшись в Грецию, разрушило и разграбило Афины, Спарту, Коринф и Аргос, а в 263 г. готами был разрушен Эфес.
Все эти бедствия приводили к тому, что росла общая разруха, которая самым губительным образом отражалась на состоянии умов, но создавало благоприятную почву для всевозможных религиозных исканий, для мистики и веры в чудеса, для принятия новых религий, и христианства в том числе.
2. ПОСЛЕДНИЕ ГРЕЧЕСКИЕ ПОЭТЫ: КВИНТ СМИРНСКИЙ, НОНН, МУСЕЙ И ДР. АНАКРЕОНТИЧЕСКАЯ ПОЭЗИЯ. ЭПИГРАММЫ. АНТОЛОГИИ
Время разложения античного общества характеризуется творческим бессилием, вследствие которого греки были уже неспособны создавать что-нибудь новое и оригинальное. Поэзия ограничивалась переработкой старых мотивов. Таковы, например, попытки возродить эпический жанр, сделанные Квинтом Смирнским, Нонном Пано-польским и некоторыми другими.
Квинт Смирнский (конец IV в.) написал поэму «Послегомеровское» в 14 книгах, стремясь заполнить промежуток действия между «Илиадой» и «Одиссеей». В его поэме рассказывается о событиях после смерти Гектора — а именно, о смерти Пенфесилеи, Мемнона, Ахилла, о споре из-за доспехов Ахилла, о смерти Аякса, сына Теламона, и т. д., о прибытии Филоктета и смерти Париса, об истории с деревянным конем, о гибели Лаокоона и взятии Трои, затем об отъезде греков, буре и смерти Аякса, сына Оилея. Таким образом, эта поэма объединила в себе содержание ряда киклических поэм (см. гл. IV), мифов и сюжеты из других произведений, особенно драматических; однако она не придала разрозненным рассказам подлинного единства. Она подражает преимущественно Гомеру, Гесиоду и Аполлонию Родосскому. Лучшее место поэмы — описание смерти Ахилла в III книге. Все в этой поэме — и изложение, и стихи — правильно и гладко, но она совершенно лишена оригинальности.
Такова же и поэма «Аргонавтики» неизвестного автора, принадлежавшего к религиозной секте орфиков. Она представляет сокращенную переработку поэмы Аполлония Родосского с небольшими изменениями, но на первое место автор старается выдвинуть Орфея, как участника похода.
Гораздо больше оригинальности в поэме Нонна (из египетского города Панополя) «Дионисиаки» (V в.) в 48 книгах, вдвое превышающей по объему «Илиаду». Сюжетом ее является рассказ о Дионисе — от его рождения до принятия в сонм богов. Но поэма начинается издалека — с похищения Зевсом Европы и прибытия Кадма в Беотию к жилищу Тифона, что дает основание поэту рассказать сначала о битве Зевса с Тифоном; затем он говорит о приключениях Кадма, об основании Фив и, наконец, только в VIII книге переходит к рассказу о рождении Диониса, о растерзании его титанами и о вторичном рождении, затем о его воспитании на Востоке у нисейских нимф. Центральная часть поэмы посвящена войне Диониса против индийцев, которую он ведет во главе греков, лидийцев, фригийцев и других народов. После этого идет рассказ об его возвращении в Грецию. Сын смертной женщины Семелы, он этими чудесными подвигами добывает право быть принятым в сонм богов.
Само по себе повествование напоминает фантастические рассказы о походе Александра Македонского в Индию. Попутно к основному сюжету автор присоединяет все мифы, которые имеют какое-нибудь хотя бы отдаленное отношение к Дионису. Так, упоминание солнечного затмения в XXXVIII книге вызывает подробное изложение мифа о Фаетоне. Поэма оформлена по всем правилам риторики; во многих частях она превращается в настоящую декламацию, например в X X V книге, где Дионис сравнивается с Гераклом и Персеем, или в описании потопа (VI, 229 — 388). Иногда изощренная фантазия поэта доходит до нелепости: так, например, Дионис пляшет еще в утробе матери (VIII, 27). Иногда автор впадает в неуместный и грубый натурализм, копируя современную действительность; например, пляска Силена воспроизводит просто современный автору мим (XIX, 263 — 388). Поэма страдает чрезмерной растянутостью и обилием излишних подробностей, за которыми теряется основная нить. Преимущества ее — в трактовке отдельных частей. К числу лучших мест поэмы относится миф об Икарии и Эригоне, положивших начало виноградарскому делу (XVII, 1 — 264), и описание боя Диониса с Дериадом, вождем индийцев (XL книга). Интересен также эпизод во вкусе Феокрита — любовь пастуха Гимна к юной охотнице Никее (XV, 169 — 407).
Но обрисовка действующих лиц у Нонна не выходит из рамок стилизации и не дает индивидуальных образов. Все это огромное произведение представляет смесь азианизма с аттицизмом. Внешняя отделка языка и формы блестяща, но структура стиха (гексаметра) бед