5. СКОЛИИ. ГНОМЫ И ЭПИГРАММЫ
В VI в. до н. э. получили широкое распространение застольные песни, так называемые сколии, которые исполнялись по очереди всеми пирующими. Сохранилось несколько отрывков из таких песен. Многие из них имели политическое значение. Наиболее интересны сколии в память «тираноубийц» Гармодия и Аристогитона, убивших в 514 г. Гиппарха, сына Писистрата. Сохранилась обработка этого сколия, принадлежащая Каллистрату (IV в. до н. э.). Вот начало его:
Под ветками мирта мечи понесем
Мы, точно Гармодий с Аристогитоном,
Когда поразили тирана мечом
И равными сделали всех пред законом.
Из мелких поэтических форм, которые рано получили распространение, отметим гномы и эпиграммы.
Гномы — это изречения, сентенции, авторы их делали поучения в кратких, но метких выражениях. Чаще всего они представляли собой элегические двустишия. Такие гномы писал в VI в. до н. э. Фокилид, уроженец города Милета. Гномы Фокилида состоят обычно из одного двустишия и начинаются словами: «Вот Фокилида слова». Приведем для примера:
Вот Фокилида слова: что за польза от знатного рода
Тем, у кого ни в словах обаяния нет, ни в совете?
Особенной известностью пользовалось его изречение:
Вот Фокилида слова: леросцы — не тот или этот —
Все, кроме Прокла, дурны; впрочем леросец и он.
По этому образцу составлялись гномы и другими поэтами. Вот например:
Вот Демодоково слово: милетцы отнюдь не безумцы,
Но поступают все так, словно безумцы они.
Своими гномами был известен и Гиппарх, сын Писистрата. В разных местах в аттических демах видны были надписи на столбах вроде следующей: «Вот вам Гиппарха завет: друга не смей обмануть».
Эпиграмма близка к жанру элегии. Название это буквально означает «надпись» и первоначально имело в виду объяснительную подпись под каким-нибудь предметом — изображением, статуей, на моильном памятнике, на посвятительном приношении богу и т. п. Такая надпись, естественно, должна была быть сжатой и вместе с тем выразительной, чтобы в немногих словах высказать многое существенное. Но это совершенно не предполагает того язвительного и сатирического смысла, который эпиграмма часто имела в поздние времена. Для эпиграмм предпочтительно пользовались элегическими двустишиями.
До нас дошло большое количество эпиграмм, особенно много из позднего времени — частью в рукописной традиции, частью на памятниках, найденных при раскопках древних городов. Значительная часть их принадлежит неизвестным авторам.
В создании литературного жанра эпиграмм большая заслуга принадлежит поэту конца VI и начала V в. до н. э. Симониду с острова Кеоса, о котором подробнее мы будем говорить дальше как о представителе торжественной лирики (гл. VI). Его эпиграммы отличаются краткостью, выразительностью и остроумием, умением затронуть чувства читателя. Несколько эпиграмм прославляют подвиги греков в войне с персами. Из них наибольшей известностью пользуется эпиграмма-надпись на памятнике в честь воинов, павших в битве при Фермопилах в 480 г. Это как бы обращение погребенных тут воинов к проходящему мимо путнику:
Гость-чужестранец! поведай ты гражданам Лакедемона,
Что, их заветам верны, мертвые здесь мы лежим.
В общем жанр эпиграммы в классический период греческой истории не имел самостоятельного значения: им занимались лишь как побочным делом многие крупные писатели, посвятившие себя другим жанрам, — Эсхил, Эврипид, Фукидид, Платон и др. Самостоятельное значение эпиграмма приобрела только у поэтов эпохи эллинизма.
ГЛАВА VIТОРЖЕСТВЕННАЯ ЛИРИКА
1. Хоровая лирика и связь ее с общественной жизнью. 2. Развитие хоровой лирики в VII — VI вв. до н. э. 3. Высший расцвет хоровой лирики. Пиндар. 4. Бакхилид. Упадок жанра эпиникия.
1. ХОРОВАЯ ЛИРИКА И СВЯЗЬ ЕЕ С ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНЬЮ
Наивысшего расцвета лирическая поэзия греков достигает в хоровой лирике. Песня, которая поется хором, выражает настроение целой группы людей и приурочивается по преимуществу к событиям общественного значения, например к общественным праздникам. Вследствие этого поэтические и музыкальные формы таких песен приобретают особенно сложный и величественный характер, которым и отличается эта поэзия от более простой монодийной лирики.
К хоровой лирике принадлежат прежде всего различные песнопения, гимны в честь богов, и некоторым из них были присвоены особые формы: так, в честь Аполлона исполнялись «пеаны», в честь Диониса — «дифирамбы». Исполнялись эти гимны большей частью хорами мужчин, иногда хорами мальчиков. Особо выделяются песни, исполнявшиеся хорами девушек, так называемые «парфении».
Среди разного рода хоровых песен видное место занимали «победные оды», так называемые «эпиникии», исполнявшиеся в честь победителей на спортивных состязаниях, на главных праздниках в городах. Тут прежде всего имеются в виду игры общегреческого значения — Олимпийские игры в честь Зевса в Олимпии (в Элиде), Пифийские в честь Аполлона в Дельфах, Немейские в честь Зевса в Немее (в Арголиде) и Истмийские в честь Посейдона на Истме (Коринфском перешейке). На этих играх происходили состязания в беге, борьбе, кулачном бою, метании диска и т. д. Особенной пышностью отличались ристания на колесницах. Все игры повторялись в определенные промежутки времени — в Олимпии, например, один раз в четыре года. Этот четырехлетний промежуток назывался «олимпиадой». В указанных местах в торжественной обстановке перед многолюдным и разноплеменным составом зрителей глашатай называл имя и родину победителя. Слава его разносилась по всему греческому миру и становилась не его личным делом, а делом всего государства, которое имело право гордиться «доблестью» своего гражданина.
Не удивительно, что не только родственники и друзья, но и государство не скупились на прославление таких людей и устраивали в честь них торжества как на месте победы, так и позднее у себя дома; нередко воздвигались их статуи, им назначалось содержание на казенный счет Платон, Апология, 26).
Надо представить себе общий энтузиазм в честь победителей, чтобы понять и оценить мастерство выдающихся поэтов — Симонида, Пиндара, Бакхилида и других, которые таким сюжетам посвящали свои таланты. Нередко они сочиняли такие оды по поручению государства, иногда по просьбе родственников или друзей. Этим определяется источник жанра эпиникия, его социальная основа. Здесь же видна и слабость его: он был связан главным образом с интересами своих знатных и богатых заказчиков. С торжеством демократии он, таким образом, теряет под собой почву.
2. РАЗВИТИЕ ХОРОВОЙ ЛИРИКИ В VII — VI вв. ДО Н. Э.
В VII в. эолийская музыкально-песенная традиция была принесена в Спарту Терпандром, уроженцем острова Лесбоса. Так объясняли расцвет лирической поэзии в Спарте. Поэзия получила тут суровый, строгий характер — в духе граждан государства. Поэзия Терпандра носила религиозную направленность. Сохранился лишь отрывок из его гимна в честь Зевса (<рр. 1):
О Зевс, всех дел начало ты и вождь!
Тебе, о Зевс, начало гимнов шлю.
В Спарту же из лидийского города Сард прибыл в середине VII в. Алкман. Он писал разные стихотворения с повторяющимися строфами. Желая показать разнообразие своей поэзии, он говорил, что знает напевы всех птиц (фр. 93). Более всего Алкман был известен своими «Парфениями» — девичьими песнями. Одна из таких песен сохранилась на папирусе — правда, текст ее читается плохо. Вначале прославляются местные герои. В основу песни положена мысль о ничтожности человека (фр. 1,22 сл.): «Из людей сильнейшие — ничто: всем На свете правит божество». Эта мысль подтверждается примером спартанского царя Тиндарея, который был изгнан с престола врагами, но Восстановлен Гераклом. После такого вступления, относящегося непосредственно к празднику, поэт переходит к прославлению десяти Девушек, участниц хора, и особенно двух — Агидо и Гагесихоры.
«Блажен тот, — говорит поэт, — кто в радости и без скорби проводит дни своей жизни. Я же прославляю светлую Агидо». По мнению поэта, стоит только взглянуть на Агидо, чтобы убедиться в том, что солнце действительно светит (фр. 1,37 — 43). Только с сиренами не сравняются эти девушки; но ведь то — богини (96 сл.). Эта часть песни отличается остроумием, игривостью и изяществом, порой даже юмором.
Алкман обладает глубокой любовью к природе и умением ее изображать. Одним из замечательных образцов его поэзии является описание природы ночью (фр. 58):
Горные вершины и утесы спят;
Спят холмы, ущелья,
Гады, что питает черная земля;
Спят в горах все звери; спит весь род пчелиный
И в багряном море, в самой глубине
Чудища подводные;
Спит и хищных птиц
Племя длиннокрылых[92].
Среди стихотворений Алкмана встречаются и мифологические темы, дающие простор утонченной фантазии поэта. Таков, например, отрывок, содержащий описание какой-то богини на вакхическом празднике (фр. 3 7):
Часто ты, бывало, на вершинах гор,
Когда праздник славный был богам угоден,
С золотым сосудом, с чашею большой,
Вроде тех, какие есть у пастухов, —
Ты у львиц руками молоко доила.
Сыр варила крепкий, что убьет хоть Арга[93].
В обстановке воинственных нравов Спарты резким контрастом звучит заявление поэта, который кифару ставит на один уровень с мечом (фр. 100).