В «Агамемноне» представлено возвращение царя из-под Трои и предательское убийство его. Действие происходит перед дворцом Атридов в Аргосе. Страж, находящийся на кровле дворца, ночью видит сигнальный огонь, по которому узнает, что Троя взята. Ко дворцу собирается хор, состоящий из местных старцев. Они вспоминают о начале похода и полны недобрых предчувствий. Хотя предзнаменования обещали успешный конец, но предвещали и много бед. А самое ужасное было то, что царь, желая добиться попутного ветра, решился принести в жертву богине Артемиде собственную дочь Ифигению. Вспоминая с ужасом об этом, хор молит богов о благополучном конце. Царица Клитемнестра рассказывает хору о полученной вести. Вскоре появляется Вестник и сообщает о полной победе греков. Хор и тут, несмотря на радостную весть, думает о проклятии, которое принесла Елена обоим народам. В следующей сцене представлено, как приезжает на колеснице Агамемнон в сопровождении пленницы — дочери Приама, пророчицы Кассандры. С колесницы он объявляет о своей победе и отвечает на приветственные слова хора, обещая привести в порядок дела государства. Клитемнестра приветствует его напыщенной, льстивой речью и велит рабыням расстелить перед ним пурпуровый ковер. Агамемнон сначала отказывается ступать по такой роскоши, боясь возбудить зависть богов, но потом уступает настояниям Клитемнестры и, сняв обувь, идет по ковру во дворец. Кассандра в приступе пророческих видений говорит о преступлениях, которые ранее совершались в доме, и, наконец, предсказывает близкую смерть Агамемнона и свою собственную. Когда она входит во дворец, хор предается горестному раздумью и вдруг слышит предсмертные вопли царя. Пока старцы принимают решение пойти во дворец, внутренность его раскрывается, и зрители видят трупы убитых — Агамемнона и Кассандры, а над ними с секирой в руках забрызганною кровью Клитемнестру. Клитемнестра с гордостью заявляет о совершенном убийстве и объясняет его как месть за дочь Ифигению, убитую перед началом похода. Хор потрясен злодеянием и обвиняет Клитемнестру. Когда после этого приходит ее любовник Эгисф, окруженный толпой телохранителей, хор высказывает свое негодование, и Эгисф готов броситься на них с мечом, но Клитемнестра своим вмешательством предупреждает кровопролитие. Хор, видя свое бессилие, выражает только надежду, что еще жив Орест и что он, когда возмужает, отомстит за отца.
Вторая трагедия этой трилогии носит название «Хоэфоры», что значит, «женщины, несущие надгробные возлияния». Этим женщинам Клитемнестра поручила совершить надгробный обряд на могиле Агамемнона. Действие происходит лет через десять после действия предыдущей трагедии. Сын Агамемнона Орест находился в Фокиде на попечении дружественного царя Строфия и воспитывался вместе с сыном его Пиладом, с которым они стали неразлучными друзьями. Достигнув зрелого возраста, Орест сознает лежащий на нем долг отомстить за отца, но его ужасает мысль, что ради этого он должен убить собственную мать. Чтобы разрешить свои сомнения, он обращается к оракулу Аполлона. Тот угрожает ему жестокими карами, если он не исполнит своего долга. Действие трагедии начинается с того, что Орест в сопровождении Пилада приходит на могилу Агамемнона и совершает поминальный обряд, умоляя о помощи тень своего отца. Туда же приходит сестра его Электра с женщинами хора. Из песни мы узнаем, что Клитемнестра в эту ночь видела недобрый сон и, боясь, что он предвещает ей какую-нибудь беду от тени убитого ею мужа, послала Электру с женщинами хора для совершения умилостивительных жертв. Подойдя к могиле, Электра видит следы только что исполненных обрядов и догадывается о прибытии брата. Орест, узнав сестру, открывается ей, и они вместе составляют план мщения. Орест идет к матери и, не узнанный ею, передает ей известие, будто Орест погиб. Та посылает старую Няньку, нянчившую Ореста, скорее позвать Эгисфа, чтобы поделиться радостной вестью. Но когда Эгисф приходит второпях без телохранителей, Орест с Пиладом убивают его. Клитемнестра только тут понимает обман и, упав к ногам сына, умоляет его о пощаде. Орест колеблется, но, когда Пилад напоминает ему о повелении Аполлона, он собирает всю силу духа и убивает мать. Но, едва совершив это убийство, Орест видит ужасные образы преследующих его богинь мщения Эриний. Он бежит, чтобы искать спасения в храме Аполлона.
Продолжением этой трагедии являются «Эвмениды». Орест, гонимый Эриниями, прибегает в Дельфы в храм Аполлона. Следом за ним туда являются и Эринии, составляющие в этой трагедии хор. Аполлон велит Оресту идти в Афины и там добиться оправдания перед богиней Афиной. Действие переносится в Афины, на Акрополь. Афина устраивает для суда над Орестом специальное судилище — Ареопаг и открывает судебное разбирательство. Эринии выступают с обвинением и требуют сурового наказания за невиданное доселе преступление — убийство матери. Орест признает свое преступление, но слагает вину на Аполлона, так как дело совершено по его повелению. Аполлон подтверждает это и доказывает справедливость такого мщения, так как отец имеет большее значение для семьи, чем мать. Афина, выслушав объяснения сторон, призывает судей подать голоса. Она сама подает голос за оправдание. Голоса поделились поровну — Орест оправдан. Обрадованный, в благодарность за оправдание, он дает клятву от имени своей страны, Аргоса, никогда не поднимать оружия против Афин — мотив, содержащий явный намек на политические отношения того времени, когда была написана трагедия, — именно, на заключенный недавно перед этим союз с Аргосом. Эринии негодуют на умаление этим приговором их прав. Но Афина успокаивает их обещанием, что в Афинах святость их прав будет еще более уважаться и что в их честь будет воздвигнуто у подножия холма Ареопага святилище, в котором они будут почитаться под именем богинь «милостивых» — Эвменид. Отсюда и название трагедии.
Смысл всего сказания об оправдании Ореста, убийцы матери, прекрасно раскрыт Ф. Энгельсом. Это — изображение борьбы между гибнущим материнским правом и утверждающимся отцовским правом. «Весь предмет спора, — говорит Ф. Энгельс, — сжато выражен в дебатах, происходящих между Орестом и Эриниями. Орест ссылается на то, что Клитемнестра совершила двойное злодеяние, убив своего супруга и вместе с тем его отца. Почему же Эринии преследуют его, а не преследовали ее, гораздо более виновную? Ответ поразителен: „С мужем, ею убитым, она в кровном родстве не была“»[142] (Эсхил, «Эвмениды», 605. Ср. 653. — С. Р.).
Но мщение, которое Орест выполняет по повелению Аполлона и за которое он получает оправдание, входит в круг родовых представлений. Бог Аполлон почитался как «Отчий» (Аристотель, «Афинская полития», 55, 3), т. е. покровитель «отцовского» рода. Вот почему в трагедии и подчеркивается, что Клитемнестра, убив отца Ореста (602) и притом великого полководца (625 и 636 сл.), таким образом совершила преступление против «родового», патриархального общества, которое пришло на смену прежнему матриархату. Ее преступление подлежит действию кровной, родовой мести, которая становится обязанностью Ореста, и последняя песня хора в «Хоэфорах» (1066 — 1076) указывает на значение этого для судьбы всего рода.
Итак, Эсхил обработал в этой трагедии старинный миф, отразивший борьбу отживающего матриархата с побеждающим патриархатом. Конечно, это не значит, что поэт сам стоял на точке зрения патриархального строя. Для него это было только «арсеналом» в его творческой технике.
В недавнее время были открыты на папирусах значительные отрывки их сатировской драмы Эсхила «Рыбаки» (Δικτυολκοί). Сюжет ее взят из мифа о Данае и Персее: рыбаки вытащили неводом ковчег, в котором была брошена в море Даная с младенцем Персеем; хор сатиров разыгрывает роль спасителей, а старый Силен ухаживает за Данаей. Сохранившиеся отрывки из сатировских драм показывают, что и в этом жанре Эсхил был не меньшим мастером, чем в трагедиях.
4. СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПАТРИОТИЧЕСКИЕ ВОЗЗРЕНИЯ ЭСХИЛА
Эсхил, как выше было уже сказано, принадлежал к знатному роду из Элевсина. А Элевсин был центром землевладельческой аристократии, которая во время войны с персами проявила высокопатриотическое настроение. Эсхил со своими братьями принимал активное участие в главных сражениях с персами. В трагедии «Персы», выражая чувства всего народа, он изобразил настоящее торжество победы. Пафосом любви к родине и к свободе проникнута и трагедия «Семеро против Фив», герой которой Этеокл представлен как образец правителя-патриота, отдающего жизнь за спасение государства. Песня хора проникнута той же идеей (особенно 3 04 — 320). Недаром Аристофан в «Лягушках» (1021 — 1027) устами самого Эсхила характеризует эти трагедии как «драмы, полные Ареса» (Арес — бог войны). В «Семерых против Фив», изображая сцену назначения полководцев, Эсхил в идеализированном виде представил обсуждение кандидатур на должности десяти стратегов в Афинах и в лице благочестивого Амфиарая показал тип совершенного полководца (592 — 594, 609 сл., 619), вроде Мальтиада и Аристида, своих современников. Но замечательно, что в «Персах», где рассказывается о победах над персами, поэт не называет никого из руководителей этих дел — ни Фемистокла, вождя рабовладельческой демократии, который своим хитрым письмом побудил Ксеркса поспешить с началом битвы, ни аристократа Аристида, уничтожившего персидский десант на островке Пситталии: победа представляется, таким образом, делом народа, а не отдельных лиц.
Как истинный патриот, Эсхил глубоко ненавидит всякое предательство и в противоположность ему показывает образец самоотверженности хора Океанид в «Прометее», которые в ответ на угрозы Гермеса заявляет о своей верности Прометею: «Вместе с ним мы хотим терпеть все, что приходится: мы научились ненавидеть предателей, и нет болезни, которую мы презирали бы более, чем эту» (1067 — 1070). Под ударами молнии Зевса они проваливаются вместе с Прометеем.
Вспоминая недавнее низвержение тирании и видя попытки Гиппия, сына Писистрата, вернуть себе власть с помощью персов, Эсхил в «Прикованном Прометее» в лице Зевса изобразил отвратительный тип всевластного деспота-тирана. К. Маркс отмечал, что такая критика богов небесных направляется вместе с тем и против богов земных.