Сицилиец Эмпедокл в противоположность идеалистическому направлению последних представителей элейской школы в своем учении о четырех элементах материи в поэме «О природе» объединял учения первых ионийских философов, но присоединял к этому заимствованное у Гераклита понятие о постоянном изменении вследствие борьбы противоположных начал, олицетворенных им в образах Любви и Вражды. В другой поэме, «Очищения», он проповедовал нравственное очищение в духе орфиков и пифагорейцев. Это был весьма разносторонний ум — и физик, и строитель, и врач, и поэт, а современники считали его даже пророком и окружили его имя всевозможными сказками. Аристотель считал Эмпедокла родоначальником риторики и отмечал в его сочинениях обилие фигуральных выражений («Поэтика», 21; 25).
Представляя мир как результат гармонического смешения элементов, то соединяющихся силой Любви, то разъединяющихся силой Вражды, Эмпедокл рисует его как картину художника (фр. 23):
Если художники пишут картины, богам посвящая, —
Люди, искусство свое изучившие мыслью глубоко, —
В руки берут многоцветные краски, смешавши их вместе
В стройном подборе — одних кладут больше, других берут меньше, —
И создают так подобья предметов до полного сходства —
Изображают деревья, людей — как мужчин, так и женщин,
Диких зверей, вещих птиц или рыб, под водою живущих,
И долговечных богов, отличенных почетом пред всеми:
Так не вдавайся ж в обман, будто где-то иной есть источник
Смертных вещей всех, какие во множестве видны несчетном.
Но это точно ты знай, так как слово ты слышал от бога.
Учение Эмпедокла о частицах материи было широко использовано позднейшей философией — Анаксагором, атомистами и в том числе Эпикуром и Лукрецием (ср. «О природе», I, 716 сл., II, 991 — 1022 и др.).
Анаксагора (500 — 428 гг.) из Клазомен в Малой Азии мы можем признать механическим материалистом. По его учению, мир состоит из бесчисленного множества материальных частиц — «семян вещей», которые объединяются и приводятся в движение мировым Разумом, причем становятся прообразами («гомеомериями») предметов видимого мира. Но и самый Разум, характерный для рационалистического направления мысли этого времени, Анаксагор представлял (вопреки утверждениям некоторых буржуазных исследователей) как силу самой материи.
Давая материалистическое объяснение природы, Анаксагор смело вступал в борьбу с укоренившимися религиозными представлениями. Так, он утверждал, что солнце и луна — вовсе не божества (Гелиос и Селена), как обычно думают, а раскаленные глыбы: солнце — величиной несколько больше Пелопоннесса, а луна заимствует свет от солнца. Он находил естественное объяснение и солнечного затмения. Влияние Анаксагора в античном мире было велико. Одним из учеников его был Эврипид, в трагедиях которого нашли отражение многие его мысли. Учение Анаксагора о гомеомериях излагает Лукреций в поэме «О природе» (I, 825 — 839). До нас же дошли только отрывки из его сочинений.
Как ни велика была свобода мысли в Афинах, реакционные силы постарались восстановить темные массы против Анаксагора, обвинив его в безбожии, и ему пришлось в 432 г. покинуть Афины. Такие же обвинения позднее были предъявлены и софисту Протагору в 417 г. и около того же времени поэту Диагору Мелосскому. О распространении суеверий в народе свидетельствует частое упоминание у писателей оракулов и гаданий.
Учение Анаксагора было еще далее развито Архелаем Милетским, который соединял его с учением Анаксимена и видел мировой разум в воздухе. К нему примыкал и Диоген из Аполлонии. Эти учения комически пародировал Аристофан в «Облаках» (230 — 236).
В конце V в. механический материализм получил новое направление в атомистическом учении Левкиппа и Демокрита, которые пришли к мысли, что материя сама по себе вечна и неизменна и состоит из бесчисленного множества атомов, образующих своими соединениями различные формы. Это учение было развито и дополнено в IV в. Эпикуром и подробнее будет изложено ниже (гл. XVII).
Такой материалистический взгляд, естественно, звал к исследованию природы. Демокрит был настоящим естествоиспытателем и положил начало ботанике и зоологии в сочинениях «О происхождении семян, растений и плодов» и «О строении животных».
В это же время была создана наука — медицина. Ее родоначальником был Гиппократ, уроженец острова Коса (460 — 377 гг.). На место религиозного врачевания, основанного на колдовстве, вере в сны[153] и на всякого рода знахарстве, явилось теперь точное наблюдение над болезнями и изучение человеческого организма. «Всякая болезнь, — писал Гиппократ, — имеет свою собственную естественную причину, и без такой причины ничего не бывает» («О воздухе, водах и местностях», 22). Это рассуждение свидетельствует о подлинном повороте во взглядах на окружающий мир: прежнему мифологическому воззрению наносится решительный удар. Просветительная точка зрения особенно видна в его сочинении «О священной болезни». Так назывались в древности эпилепсия и другие казавшиеся непонятными душевные болезни. Гиппократ доказывает, что в болезнях нет ничего священного, что все они объясняются естественными причинами, и он точно определяет их симптомы. В соответствии с этим Эврипид в своих трагедиях, изображая безумие мифологических героев, рисует типичные признаки такой болезни.
Стремление отыскивать для всех областей человеческой деятельности теоретические основания выражается в появлении различных руководств (TEXVOU). Так создавались основы грамматики (Протагор и Продик), риторики, т. е. ораторского искусства (Горий), художественной анатомии с пропорциями человеческого тела (Поликлет), поваренного искусства и т. д. Этими запросами определяются в дальнейшем искание принципов общественной жизни и политики, создание трактатов о государстве и планов переустройства человеческой жизни, наконец, вопросы литературной критики и поэтики. Гиппократ Хиосский был автором сочинения «Начала геометрии», Гиппий, Демокрит и Антифонт занимались различными вопросами математики. Историческая наука в труде Фукидида (см. гл. XIV) о Пелопоннесской войне стала на новый путь. Откинув все чудесное, что занимало много места у Геродота, Фукидид стал искать рациональное объяснение событий и занялся строгим установлением фактических данных; движущую силу истории он увидел в действиях самих людей, игнорируя мысль о каком-либо участии богов.
Вследствие сильно повысившегося интереса к общественной жизни и к науке в разных местах Греции стали появляться ученые-профессионалы, живущие умственным трудом, в той или иной мере утратившие связь с родным полисом, которые разъезжали по разным городам и в частных беседах или в публичных выступлениях популяризировали принципы новой науки. Эти ученые рекомендовали себя как «учителей мудрости» и называли себя софистами. Среди них надо различать два направления: одно — прогрессивное, которое несло просвещение, разоблачало старые предрассудки и отстаивало демократический строй, другое — реакционное, индивидуалистическое, поддерживавшее олигархию. Ввиду того что некоторые софисты за свои беседы и лекции брали со слушателей большой гонорар (Протагор, например, брал 100 мин, т. е. свыше 4 тысяч рублей золотом), их наука была доступна преимущественно богатым людям, вызывала враждебное отношение широких масс, тем более что часто своим рационализмом задевала их религиозные чувства.
Наиболее известными среди софистов были: Протагор из Абдеры, Продик с острова Кеоса, Гиппий из Элиды, Горгий из Леонтин (в Сицилии) и др.
Главное положение Протагора (480 — 411 гг. до н. э.) — «Человек есть мера всех вещей — существующих, что они существуют, несуществующих, что они не существуют» (<рр. 1). Этим признается относительность всего существующего (релятивизм), но относительность лишь для сознания, так как им не отрицается объективность мира[154]. Конечно, в этом заключалась большая опасность произвольных толкований: «Что каждому кажется, то для него и есть действительное» (Платон, «Феэтет», 22, р. 170 А). Но важно то, что человек был поставлен в центр всего бытия и что не высшие, потусторонние силы (боги), а сам человек признавался строителем своей жизни, — в этом заключалось революционное значение философии Протагора.
Свой скептический взгляд Протагор обратил и на религию. «Относительно богов, — писал он, — я не знаю, существуют они или нет или каковы они по виду, потому что есть много причин, препятствующих познанию этого — неясность предмета и краткость человеческой жизни» (фр. 4). Таким рассуждением Протагор навлек на себя обвинение со стороны олигархов в 411 г. в безбожии и должен был покинуть Афины (Диоген Лаэртский, IX, 54).
Третье положение Протагора гласило: «О всяком деле может быть высказано два совершенно противоположных мнения» (Диоген Лаэртский, IX, 51). Опасной стороной этого принципа было то, что он давал возможность ловким политическим деятелям прикрывать свои низменные и корыстные цели. Такие приемы разоблачались не раз в произведениях Эврипида и Аристофана (см. особенно «Облака»). Открывая простор для всякого рода субъективных суждений и в то же время для рассмотрения любого вопроса с двух противоположных точек зрения, оно давало основу для развития ораторского искусства.
Чрезвычайно плодотворной была развитая софистами теория естественного права, которая природу провозглашала высшей нормой всего существующего и все вещи, учреждения и понятия расценивала по признаку, существуют ли они от природы (φύσει) или по человеческому установлению (θέσει или νόμο). Платон и Аристотель доказывали на этом основании извечность и нерушимость государства. Протагор выводил существование государства из присущего людям от природы чувства «стыда и правды» (Платон, «Протагор», 16, р. 328 С). При этом он признавал законным для государства не мнение отдельного лица, а решение всего общества (Платон, «Феэтет, 23, р. 172 В), в чем проявилось его демократическое направление.