тем не стало и веселой буффонады прежних комедий. В комедиях нового направления стали преобладать морализирование и аллегория, сильнее стал выдвигаться бытовой элемент.
Так кончает существование «древняя» аттическая комедия со своим ярко выраженным политическим уклоном, уступая место новому направлению. «Богатство» Аристофана и его последние комедии «Кокал» и «Эолосикон», не дошедшие до нас, принадлежат уже к новому типу комедий. Это — так называемая «средняя» аттическая комедия.
9. ЯЗЫК КОМЕДИЙ АРИСТОФАНА
Язык комедий Аристофана отличается большой живостью, выразительностью, богатством и разнообразием. По характеру самого жанра комедии он блещет образностью, остротами, каламбурами и неожиданными оборотами. Во многих случаях автор старается индивидуализировать речь действующих лиц. Бросается в глаза разница между ученой речью Сократа и грубоватой простотой языка Стрепсиада. Получаются комичные недоразумения, когда последний по-своему превратно понимает слова Сократа. Сократ, например, говорит, что у ученых не принято почитание (nomisma) богов. Стрепсиад думает, что речь идет о монетах (247 — 249). Сократ спрашивает о стихотворных размерах, а Стрепсиад отвечает о мерах емкости (637 — 645). Когда Сократ говорит, что «взирает» на солнце, Стрепсиад удивляется, зачем он его «презирает» (225 сл.), и т. д.
Аристофан усвоил приемы судебных прений и выступлений ораторов в Народном собрании и вводит целые словопрения между действующими лицами — между Пафлагонцем и Колбасником, между Бделиклеоном и Филоклеоном, Справедливым словом и Несправедливым и т. д. Настоящей софистической декламацией является похвала Бедности в «Богатстве».
Пародии, которыми пересыпаны комедии Аристофана, воспроизводят и типичный стиль соответствующих произведений — эпоса, трагедии, современных дифирамбических поэтов, например в «Птицах» (904 — 953). Поэт на разные лады и весьма остроумно пародирует речь Эврипида; когда тот оправдывает ее, называя речь своей трагедии демократической, он заявляет, что за это Эврипид заслуживает смертной казни («Лягушки», 951 сл.). Это не мешало, однако, Аристофану многое настолько перенять у Эврипида, что современный ему поэт-комик Кратин выразился о нем так, будто он «аристофанствует на эврипидовский лад». Нередки у него также пародии на оракулы и государственные законы, причем сохраняется их своеобразный стиль.
Если Аристофан выводит иностранцев, то он пародирует и их «варварскую» речь, например в «Ахарнянах» — речь персидского посла (100—109), в «Женщинах на празднике Фесмофорий» — речь Скифа (1176—1225), в «Птицах» — речь фракийского бога Трибалла (1678 сл.). Равным образом воспроизводятся и особенности греческих наречий — дорийского в речи спартанки в «Лисистрате» (93 сл.), речь беотийца в «Ахарнянах» (860—954) и мегарца там же (729 — 835).
Иногда ради комизма поэт сам придумывает словечки или искажает слово живой речи, чтобы придать ему новый неожиданный смысл. Надо представить себе комическое впечатление, когда скороговоркой произносится слово, составленное из 24 частей («Женщины в Народном собрании», 1169—1175)! А Стрепсиад о потере плаща, который пришлось оставить в «думальне» Сократа, говорит: «Я продумал гиматий» («Облака», 857). Много шуток основано на мнимоэтимологических сопоставлениях. Так, в «Осах» старый раб жалуется, что его часто бьют, а хор на это возражает: «Что ж такого, малый? Ведь малым, хотя бы он был стариком, справедливо называть того, кто получает побои» (1297 сл. 1307). Шутка основана на сопоставлении слов: лоис; — «малый», «мальчик» и ла(ш — «бью».
Прибавим еще, что немалую роль в комедиях Аристофана играют и песни хора, который вообще принимает больше участия в действии, чем у трагиков. Некоторые из песен полны тонкого лирического чувства, изящества и музыкальности. Таковы воспоминания стариков о молодых годах в «Осах» (1060—1090), песня Облаков, приходящих в Аттику по призыву Сократа («Облака», 275 — 290; 299 — 313), или настоящая идиллия сельской жизни в «Мире» (1127—1190). Эти песни сложены по образцам лирической поэзии и хоровых партий в трагедиях. В соответствии со своими специальными задачами поэт передает и щебетанье птиц («Птицы», 227 — 261, 267, 310, 315), и кваканье лягушек («Лягушки», 209 — 268) и т. п.
В общем, за исключением указанных отклонений, язык Аристофана считался образцом чистой аттической речи. К Аристофану применимы слова одного из действующих лиц в не дошедшей до нас комедии:
Была средняя речь у него —
Без жеманства людей городских
И без грубости пошлой деревни.
10. ЗНАЧЕНИЕ АРИСТОФАНА В МИРОВОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
Творчество Аристофана было тесно связано с современной ему действительностью. Полное выпадов против современных деятелей, насыщенное намеками на современные порядки и отдельные события, его творчество интересовало и затрагивало свидетелей и участников этих событий. Но это же обстоятельство оказывалось сильным препятствием для его понимания в более позднее время, когда многие намеки потеряли значение и стали непонятны другим поколениям. Поэтому уже вскоре после смерти Аристофана комедии утрачивают интерес зрителей; постановки его произведений редко возобновляются; они уступают место бытовой комедии. Только пытливость ученых александрийцев сумела возродить к нему интерес. Острота его сатиры подхвачена во II в. н. э. Лукианом. Но Плутарх отдал предпочтение Менандру. В римской литературе влияние Аристофана слабо ощущается. Гораций («Сатиры», 1, 4), следуя традиции александрийцев, признает его образцом бичующей сатиры, но в своих произведениях ни в чем не обнаруживает его влияния.
Высокая оценка изящества поэзии Аристофана дается в эпиграмме, которую приписывают его младшему современнику, философу Платону:
Храма искали Хариты себе, нерушимого вечно;
Эту обитель в душе Аристофана нашли.
Платон и увековечил его, сделав участником своего диалога «Пир». В византийскую эпоху за Аристофаном, наконец, было признано первенство в области комического жанра, хотя христианские ученые относились к его творчеству отрицательно.
Своеобразие поэзии Аристофана серьезно мешало его признанию и в новое время. В эпоху Возрождения и в ближайшее затем время наибольшей известностью пользовалось «Богатство» — именно та комедия, в которой менее всего отразилась политическая борьба его времени — то, что составляет силу, но вместе с тем и затрудняет понимание других комедий. В числе немногих писателей, которые сумели по-настоящему почувствовать силу Аристофана, был французский гуманист Ф. Рабле.
Только в XVII в. пробудился серьезный интерес к Аристофану в Германии и во Франции. Расин под влиянием его «Ос» написал комедию «Сутяги». Но особенно усилился интерес к Аристофану в XVIII в. Его творчеством вдохновлялись в Англии Свифт и Фильдинг. В Германии Гёте пытался переработать его «Птиц»; Виланд перевел его четыре комедии; Тик увлекался скачками фантазии Аристофана; высоко ценил его Иммерман; подражал ему Платен. Влияние Аристофана видно у Гейне, Гауптмана и др. В XIX в. имя Аристофана стало прямо нарицательным для обозначения социального сатирика. В таком смысле пользуются его именем классики марксизма.
В русской литературе Аристофан получил высокое признание, как образец поэта-сатирика, в сочинениях Н. В. Гоголя, В. Г. Белинского, Н. Г. Чернышевского и др. Отдельные комедии его много раз перевоились на русский язык, особенно «Лисистрата». В начале XIX в. была известна обработка комедии А. А. Шаховским. Но полный перевод появился только в советское время.
В 1954 г. по инициативе Всемирного Совета Мира все прогрессивное человечество отмечало 2400-летний юбилей со дня рождения Аристофана.
ГЛАВА XIVГРЕЧЕСКАЯ ИСТОРИЧЕСКАЯ ПРОЗА
1. Основные жанры прозаической литературы. 2. Геродот и его «Музы». Научное и художественное значение его истории. 3. Фукидид и его исторический труд. Документальность. Рационализм. Художественная сила. 4. Ксенофонт и его сочинения. Лаконофильство и монархические идеалы. Художественное значение его трудов. 5. Продолжатели дела первых историков.
1. ОСНОВНЫЕ ЖАНРЫ ПРОЗАИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Прозаические жанры античной литературы далеко не совпадают с нашими представлениями. Форма романа, которая является господствующей в наше время, едва намечается в классической греческой литературе (политический роман Ксенофонта «Киропедия») и более или менее широко развивается лишь в конечный период античного мира. Зато другие жанры, которые мы в настоящее время рассматриваем как чисто научные, в древности культивировались по преимуществу с художественными целями. Сюда относятся история, философия и ораторское искусство. В них видели не только сочинения практического характера или пример научного исследования, но и занимательное художественное чтение. В. Г. Белинский справедливо замечал: «У греков была даже художественная история, где с критическим анализом событий соединялось и художественное изложение»[200]. Древние считали историю по преимуществу ораторским жанром[201]. И действительно, историки прибегают к чисто художественным средствам — драматизируют рассказ, вкладывая в уста действующих лиц искусственные речи; некоторые философы излагают свои учения в диалогической форме, давая живые образы участников подлинной или вымышленной беседы, и т. д. Ораторское искусство по самой своей сущности, именно как искусство, рассчитывает на то, чтобы художественными средствами захватить слушателя, очаровать его своей формой. Поэтому с тех пор, как выступления ораторов начали записывать и публиковать, они становились в полном смысле слова произведениями художественной литературы, в которых отделка словесной формы доводится до высочайшей степени совершенства, вплоть до поэтической образности и музыкального звучания речи. При таких условиях произведения этого рода отражают все наиболее характерные свойства греческой культуры и составляют важную сторону литературной истории.