В речи «О венке», характеризуя собственную роль в событиях своего времени, Демосфен говорил: «Обязанностью всякого честного гражданина, если он знал какую-нибудь меру лучше этих, и было именно тогда указать ее вам, а не высказывать порицания теперь» (188). Дальше, как бы отвечая своим позднейшим критикам и хулителям, он объясняет, что, если бы даже было наперед известно, чем кончится война, все-таки долг честного гражданина и славная традиция афинского государства не позволяли поступить как-нибудь иначе, но требовали сделать, хотя бы и безнадежную, попытку спасти государство и отстоять свободу всех греков, неудача же — дело судьбы (XVIII, 200-208).
Демосфен писал свои речи не для чтения, а для публичного произнесения, для непосредственного воздействия на слушателей. Он прибегает поэтому нередко к повторениям, к подробному изложению мыслей, к богатым образным выражениям. Его речь серьезна, содержательна и обычно отличается большой краткостью. Римский ритор Квинтилиан писал даже, что из его речи «нельзя ни слова выкинуть» («Воспитание оратора», X, 1, 106). Но это относится к его политическим речам, в судебных же он допускает и пространность изложения. По манере изложения Демосфен весьма близок к Фукидиду, которого, как сообщают его биографы, он усердно читал в юности.
Каждое слово Демосфена метит в определенную цель, он так подбирает слова, чтобы они могли взволновать слушателей. Он напоминает им постоянно, что Филипп хочет стать «господином» над ними, а их сделать «рабами», что все в Греции «распродано, точно на рынке» (VI, 31; IX, 39; X, 54), что Филипп — «варвар» (IX, 31). Тут нарочито подобраны слова, имеющие одиозный смысл. Образцом того, как он умеет мастерски излагать свой предмет, может служить красочное место в речи «О венке», где оратор рассказывает, как в Афинах в 338 г. было получено известие о неожиданном вторжении Филиппа в Беотию и о захвате пограничной крепости Элатеи (XVIII, 170 — 179).
Речи Демосфена замечательны не только силой и глубиной, но и внешней отделкой. Он редко выступал без предварительной подготовки и обычно старался заранее всесторонне разработать свою речь. Он сам признавался в этом (XXI, 191). Некоторые из современников даже смеялись над тем, что «от его речей пахнет лампой» (Плутарх, «Жизнеописание Демосфена», 8). Действительно, они разработаны до мельчайших деталей и с точки зрения аргументации и в отношении структуры. Сильной эмоциональности соответствует богатство образов и фигур речи. Система периодической речи, выработанная Исократом, была еще более усовершенствована Демосфеном. Присущие ему страстность и пафос не допускали ровности и монотонности Исократа, требовали большого разнообразия и свободы. Разделяя период на колена, он тщательно соблюдает требования музыкальности, пользуясь в полной степени свойствами греческого языка — долготой и краткостью звуков. Он избегает скопления кратких слогов, а медлительными долготами оттеняет важность серьезной мысли. Соответственные колена периода выражаются равным числом слогов, а фраза заключается музыкально построенными концовками, «клаузулами». У него мы видим полное соблюдение принципа единства формы и содержания. Это впечатление усиливалось мастерским произнесением, т. е. голосом, мимикой и жестикуляцией, которые подсказывались глубокими переживаниями оратора.
Эти речи, обращенные к широким кругам народа, должны были отличаться ясностью, выразительностью и понятностью. Они и впоследствии высоко ценились как образцы чистейшего аттицизма.
Значение Демосфена было признано вскоре же после его смерти. В 280 г. на площади Афин был поставлен ему памятник, на котором была вырезана следующая надпись:
Будь у тебя, Демосфен, столь же мощная сила, как разум,
Сам македонский Арес греков бы не покорил.
Высокое мастерство Демосфена было по достоинству оценено лучшими знатоками ораторского искусства в древности — Дионисием Галикарнасским и аттицистами, а в Риме — Цицероном и Квинтилианом. Цицерон решительно назвал его «совершенным оратором» («Оратор», 69).
5. ДРУЗЬЯ И ПРОТИВНИКИ ДЕМОСФЕНА. ЭСХИН
Время Демосфена было крайне бурным. Развитой демократический строй открывал возможность и даже призывал всех граждан к участию в общественной жизни. Наряду с Демосфеном выступали большое число других крупных и незначительных ораторов, проводивших различные политические линии. А в пору борьбы с Филиппом определились две резко противоположные группы: македонская и антимакедонская, патриотическая.
Во главе патриотической группы стоял Демосфен, а заодно с ним Гиперид, Ликург, Гегесипп и др. Наиболее сильным из них считался Гиперид (389 — 322). Он был представителем левого демократического направления. Совместно с Демосфеном он разоблачал изменников и в 346 г. добился осуждения Филократа. Но в деле Гарпала он разошелся с Демосфеном. Сохранились на папирусах, хотя и не полностью, шесть его речей, частью судебных, частью политических. Он обладал чрезвычайно разносторонним талантом, рисуя с большим остроумием бытовые картины и освещая политические вопросы. Другим соратником Демосфена был Ликург (умер в 324 г.). Наибольшую известность он получил в качестве заведующего афинскими финансами в 338 — 334 гг., так как значительно поднял расстроенное хозяйство Афин. Его инициативе принадлежал также ряд мероприятий в театральном деле, в том числе перестройка театра и постановка памятников знаменитым драматургам. Сохранилась его речь «Против Леократа» 331 г., в которой он живо обрисовал состояние Афин в ожидании нападения Филиппа на город. Она проникнута глубоким патриотическим чувством.
Гегесиппу, по-видимому, принадлежит небольшая речь «О Галоннесе», ошибочно включенная в собрание речей Демосфена (VII).
К македонскому лагерю принадлежали Филократ, Эсхин, Демад и Динарх. Самым выдающимся из противников Демосфена и главой македонской партии в Афинах был Эсхин (390 — 314 гг.). Сын учителя, он вначале был актером — на третьестепенных ролях, «тритагонистом», по язвительным словам Демосфена, — потом сделался политическим деятелем и сначала выступал против Филиппа, но, будучи послом в Македонии в 346 г., сблизился с Филиппом и после этого стал проводником его политики. С трудом ему удалось оправдаться от обвинений Демосфена в процессе «О преступном посольстве» (II). Выше было уже сказано о его выступлении против Демосфена в процессе «О венке» (III). Наибольший интерес представляют речи «О посольстве» и «О венке», в которых он выступал не только как политический противник, но и как соперник Демосфена в ораторском искусстве. На процесс «О венке» собралась публика, как на поединок двух крупнейших ораторов[205]. Тем большее значение имело поражение Эсхина. Изображая события в противоположном Демосфену освещении, он вносит, конечно, много интересных дополнений. Речи Эсхина отличаются простотой, ясностью изложения, полны изящества и остроумия, но лишены глубины. Позднейшие «аттицисты» высоко ценили его аттический стиль.
6. ВЫСШЕЕ РАЗВИТИЕ ОРАТОРСКОГО ИСКУССТВА
В речах Демосфена, Эсхина, Исократа и других ораторское искусство свободной Греции достигло наибольшей высоты. Установление чужеземного владычества подорвало главную основу искусства речи — свободу суждения, а вместе с тем и самую важную ее часть — содержание. Осталось после этого лишь любование формой, и красноречие сделалось достоянием школ и ученических упражнений. Живая практика ораторов давала, конечно, богатый материал и для теоретических наблюдений, для науки красноречия — риторики. Этим занимались и Лисий, и Исократ, и Демосфен и др. Из специальных исследований подобного рода нам хорошо известен большой труд Аристотеля «Риторика» в трех книгах, где вопрос рассматривается и по содержанию и с формальной точки зрения. К сожалению, Аристотель как сторонник Македонии не принимал во внимание речей Демосфена.
С этих пор в основу ораторского искусства полагаются пять последовательных актов: 1) «изобретение», т. е. нахождение и подбор необходимого материала — фактических данных и доказательств как непосредственных, «безыскусственных», в виде документов и свидетельских показаний, так и логических, «искусственных», в виде улик и догадок; 2) план, «порядок», распределение собранного материала в целях наибольшей убедительности его и способности действовать на психику слушателей; 3) «словесное выражение», т. е. обработка литературной формы, ясное, отчетливое и музыкально-художественное воспроизведение речи — предполагается, что она до произнесения должна быть написана; 4) «память», т. е. разучивание всего написанного текста наизусть для точного воспроизведения перед слушателями; 5) «разыгрывание», т. е. художественное исполнение, произнесение с соответствующей интонацией, мимикой и жестикуляцией, подобное актерской игре. Только соединение всех этих пяти условий при высоком их качестве создаст подлинное ораторское мастерство. Демосфену и удалось совместить все эти качества. Есть рассказ, будто Эсхин читал ученикам свою речь «О венке» и, когда те удивлялись, как такая речь могла потерпеть неудачу, он отвечал: «Вы не удивились бы, если бы слышали этого зверя». Так характеризовали силу речей Демосфена.
В дальнейшем это искусство вошло во всю систему воспитания и образования молодежи и продолжало играть важную роль до конца античного мира.
ГЛАВА XVIIГРЕЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ IV в. ДО Н. Э.
1. Материалистическая философия Демокрита и Эпикура. 2. Идеалистическая философия Платона и ее художественное значение. 3. Эстетическое учение Платона. 4. Общий характер деятельности Аристотеля. 5. Учение Аристотеля об искусстве и поэзии.
1. МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ ДЕМОКРИТА И ЭПИКУРА
В IV в. до н. э. греческая философия достигла высшего развития и в материалистическом, и в идеалистическом направлениях. Хотя вопросы философии по существу своему выходят из рамок литературной истории и составляют предмет специальной науки, все-таки на них необходимо остановиться хотя бы кратко, так как влияние их приходится учитывать в художественном творчестве, а кроме того, на них, как и на все научное творчество античного мира, распространяется требование художественной изобразительности. Вместе с тем для нас исключительный интерес представляют эстетические учения, которые будут непонятны без связи с сами