3. ЭСТЕТИЧЕСКОЕ УЧЕНИЕ ПЛАТОНА
Платон как философ большого художественного таланта не мог не задуматься над вопросом о сущности и значении поэзии и искусства.
Понимая «поэзию» в прямом смысле греческого слова как «творчество», он выделяет из разных видов творчества специально ту часть, которая занимается «мусическим» искусством и стихотворными размерами («Пир», 24, р. 205 ВС). Искусство он считает делом вдохновения и «безумия» (мания), исходящего от муз и пробуждающего душу к поэтическому творчеству («Федр», 22, р. 245, А; «Ион», 5, р. 533 С — 535 А; «Законы», IV, 9, р. 719 С). А красоту он подводит под понятие добра.
Платон считает всякое искусство «подражанием», т. е. воспроизведением чувственного мира и реально существующих отношений, а поскольку этот видимый нами мир является слабой копией мира идей, то значение искусства оказывается, в его понимании, второстепенным («Государство», III, 8, р. 395 С). Кроме того, подражание может воспроизводить и что-нибудь дурное из того, что есть в жизни (III, 9, р. 398 А). Поэтому он был противником реального изображения действительности. Подражание, по Платону, не является активной деятельностью художника, и искусство остается несовершенной формой созерцания. Искусство должно служить целям этическим, которым подчиняется и само государство, и потому, если оно таким целям не удовлетворяет, оно должно быть устранено.
Государство для обеспечения своего существования нуждается в соответствующем воспитании граждан. Поэтому Платон уделяет вопросам воспитания значительное место и в «Государстве» и в «Законах». Поскольку греки видели в поэтах — особенно в Гомере, в Гесиоде — учителей жизни, на этот вопрос необходимо было обратить серьезное внимание. Платон убеждается, что в поэзии описывается много недостойного и даже безнравственного, и это требует осторожного отношения к ней. Он признает воспитательное значение сказок, но требует, чтобы они учили нравственности. Так же он относится и к мифам. Те мифы, в которых рассказывается о недостойных поступках богов и героев, будут оказывать вредное влияние на молодежь и потому недопустимы в идеальном государстве. Это прямо относится к поэмам Гомера и Гесиода («Государство», III, 1 — 5, р. 386 — 395; II, 17, р. 377 D). Это в одинаковой степени относится и к Эсхилу, и к другим поэтам (II, 21, р. 383 В). Способность поэтов как бы перевоплощаться и сливаться с изображаемым лицом он считает несовместимой с добродетелью. «Мы преклонились бы перед таким человеком, как перед священным, удивительным и обаятельным, но сказали бы ему, что для такого человека нет и не должно быть места в нашем государстве» (III, 9, р. 398 А).
Платон придавал большое воспитательное значение музыке и пению. Он указывает на важность суровых и строгих дорийских и фригийских ладов, другие же сложные и утонченные лады и страстные мелодии считает вредными для государства (III, 10, р. 388 С — 399 С; ср. «Протагор», 15, р. 326 АВ).
Платон несколько смягчает свой взгляд в «Законах». Но и тут он признает, что некоторые произведения опасны для детей (VII, 15, р. 811 АВ). Он разделяет поэзию на два вида: трагедия подражает хорошему, комедия — дурному. Оба вида могут быть полезны, но комедия, воспроизводящая дурное, не нужна гражданам, она может быть предоставлена иностранцам или рабам. В общем же трагические представления допустимы, но при условии строгой цензуры. «Мы да и все государство, — говорится тут, — были бы совершенными безумцами, если бы предоставили вам (т. е. поэтам. — С. Р.) делать то, о чем сейчас идет речь, прежде чем наши власти решат, допустимы ли и пригодны ли для публичного исполнения ваши произведения или нет» (VII, 19, р. 817D).
Таким образом, Платон подчиняет свое художественное мировоззрение моралистической тенденции, и эти взгляды нашли живой отклик в учениях Ж.-Ж. Руссо, Л. Н. Толстого и многих других. Высокую оценку находили взгляды Платона у деятелей эпохи Возрождения, а также у В. Г. Белинского, Н. Г. Чернышевского. В своих произведениях он дал образцы чистейшей аттической речи, изящной и образной.
4. ОБЩИЙ ХАРАКТЕР ДЕЯТЕЛЬНОСТИ АРИСТОТЕЛЯ
Высшего развития наука классической Греции достигает в философии Аристотеля. Аристотель (384 — 322 гг. до н. э.) был сыном Никомаха, придворного врача македонского царя Аминта II, и в юности, подобно отцу, занимался медициной и естественными науками. В 367 или 366 г. он переселился в Афины и сделался учеником Платона. Позднее, в 342 г., он был приглашен Филиппом в качестве воспитателя к Александру. После воцарения последнего Аристотель вернулся в Афины и основал там свою школу в «гимнасии» при храме Аполлона Ликейского, известной под названием Ликея (Лицея). Занятия происходили среди прогулок в портиках («перипатой»), отчего эта школа стала известна под названием «перипатетической». Народное восстание против Македонии после смерти Александра в 323 г. заставило Аристотеля покинуть Афины. Он умер в Халкиде на острове Эвбее в 322 г.
Круг интересов Аристотеля был необыкновенно широк. Аристотель, по выражению Ф. Энгельса, — «самая универсальная голова» среди греков[217]. К. Маркс называл его «величайшим мыслителем древности», «гением» и «исполином мысли»[218]. Под его именем было известно до тысячи книг, часть которых была опубликована, по-видимому, по записям учеников. Из них 47 дошли до нашего времени. Среди них крупнейшие: «Метафизика» (в 13 книгах), «Политика» (в 8 книгах), «Этика Никомахова» (в 10 книгах), «Риторика» (в 3 книгах), «Физика» (в 8 книгах), «О душе» (в 3 книгах), «О животных» (в 10 книгах) и т. д. Сочинения его были двух родов: специальные научные исследования, предназначавшиеся для учеников школы, — «эсотерические» и популярные, «эксотерические» — для широких кругов. Из числа последних сохранилось только «Государственное устройство афинян» («Афинская полития»), найденное на египетском папирусе в конце XIX в. Некоторые «эксотерические» сочинения (не дошедшие до нас) имели диалогическую форму. Аристотель писал и стихотворения.
Философская система Аристотеля, вобрав в себя достижения предшественников, отличается большой широтой. Но в нашу задачу не входит рассмотрение ее в полном объеме. Мы остановимся только на тех чертах, которые необходимы для понимания его эстетических и литературных воззрений. Естествоиспытатель по своим первоначальным научным интересам, он к окружающему миру подходил трезво с естественноисторической точки зрения. У него «нет сомнений в реальности внешнего мира», — писал В. И. Ленин[219]. Подчинившись влиянию идеалистической философии Платона, Аристотель сделал попытку соединить два противоположных направления мысли. Он принял учение Платона о вечных сущностях. Но в то время как Платон переносил эти сущности в другой, потусторонний мир и приписывал им совершенно независимое бытие, Аристотель признал общие понятия, эти сущности, «формы», неотделимые от реальных вещей, сущностями которых они являются, и этим показал возможность изучения конкретного мира. На этом он строит свое учение о материи и форме.
Материя — пассивна; она есть возможность вещи. Форма — активна; она превращает возможность вещи в действительность. Материя содержит в себе начало движения. Она немыслима без определенной формы. Движение имеет в виду какую-нибудь причину и стремится к какой-нибудь цели. Оно выявляет сущность вещи. Все происходящее в природе составляет последовательную цепь причин и следствий. Все это должно иметь какую-то единую абсолютную причину. Это и есть божество, неподвижный перводвигатель мира и его конечная цель.
В. И. Ленин, характеризуя Аристотеля, отмечает у него материалистический характер многих его положений: «Аристотель вплотную подходит к материализму», — писал он. «Критика Аристотелем „идей“ Платона есть критика идеализма как идеализма вообще...», — замечает В И. Ленин. Однако он признает, что все-таки Аристотель не дошел до материализма и колеблется между ним и идеализмом. «Поповщина, — говорит он далее, — убила в Аристотеле живое и увековечила мертвое». Отмечая это, В. И. Ленин ценит то живое, что остается в нем — его запросы[220].
Аристотель прежде всего — естествоиспытатель, и метод естествоиспытателя он прилагает ко всем своим исследованиям, в частности к вопросам государственного права, этики и искусства. Прежде чем определить сущность того или другого понятия, он проделывал громадную аналитическую работу. Он исследовал и описал, в специальных сочинениях устройство 158 государств. Из этих сочинений сохранилось только «Государственное устройство афинян» («Афинская полития»), а из других — лишь отрывки. На основании собранного большого материала он строит свою теорию государства в «Политике». Тот же метод привел его к созданию «Поэтики». По цитатам, характеристикам и отдельным упоминаниям авторов и произведений (около 50) видно, что и это сочинение есть результат обобщения всего громадного материала греческой литературы. При этом все разнообразные явления жизни представляются как части единого процесса: государство осуществляет этические задачи; искусство занимает определенное место в государственной системе.
Государство, по определению Аристотеля, есть общение, цель которого — обеспечение хорошей жизни, счастья, заключенного в добродетели. «Человек по природе, — говорит он, — есть существо политическое» («Политика», I, 1, 9, р. 1253 а 2). Аристотель подробно рассматривает основные элементы всякого государства, характеризует его типичные формы, причем одни считает нормальными — монархию, аристократию и «политию», т. е. умеренную демократию, другие — ненормальными, «отклонениями» — тиранию, олигархию и «демократию», т. е., по его терминологии, господство толпы — «охлократию». Он изучает условия укрепления и развития этих форм и причины, способствующие их разложению. В связи с этим Аристотель, подобно Платону, придает большое значение воспитанию граждан и специально останавливается на воспитательном значении искусств (кн. VIII).