Замечательно обрисованы типы рабов в «Третейском суде». Онисим — глуповатый раб, не умеющий угодить господину, несмотря на все желание выслужиться перед ним. «Эх, старый мой донос, — говорит он. — Как в нем не каяться?.. Боюсь, что, примирясь с женой, меня, наушника, за то, что знаю все, со света он (т. е. хозяин. — С. Р.) сживет» (263 — 268). Образец искусства Менандра — характеры Дава и Сириска в той же комедии. В то время, как Дав думает только о корысти и, отказываясь воспитывать найденного ребенка, хочет завладеть его драгоценностями, Сириск добросовестно берется его воспитывать и отстаивает его интересы. При этом он обнаруживает незаурядные способности адвоката в споре с Давом и даже знакомство с театром (165 сл.). Сцена суда, имеющая в комедии второстепенное значение, проведена настолько ярко и жизненно, что дала основание назвать по ней всю комедию. Изображая жестокое обращение хозяев с рабами, он показывает, что многие из них хитростью и умом превосходят своих хозяев. В «Герое» раб Дав, выведенные Менандром гетеры — рабыни в нравственном отношении выше своих хозяев. Все творчество его проникнуто гуманными чувствами.
Уже древние критики высоко ценили тонкое искусство Менандра в воспроизведении жизни. Аристофану Византийскому (III в. до н. э.) принадлежит известная характеристика его: «Менандр и жизнь, кто из вас кому подражал?» Однако Менандр не просто копировал жизнь, но творчески воспроизводил ее; все образы его поражают типичностью и художественной силой. Поэтому есть полное основание говорить о реализме его творчества. Произведения Менандра проникнуты большой философской глубиной и отражают передовые идеи своего времени. В них образно развиваются новые взгляды на брак, на воспитание, на положение женщин и рабов.
В согласии с философскими взглядами своего времени Менандр вкладывает в уста действующих лиц свободные суждения о религии. Вот как рассуждает раб Онисим в «Третейском суде» (619 — 621):
Неужто у богов есть столько времени,
Чтоб каждодневно каждому в отдельности
Давать, Смикрин, то счастье, то несчастье?
В этом рассуждении явно видна точка зрения Эпикура, с которым был дружен Менандр. Нередко он осмеивает суеверия своих современнков и проникшие к ним восточные культы.
Отвергая участие богов в жизни людей, герои Менандра часто говорят о значении Судьбы и Счастья («Отрезанная коса», 383; «Самиянка», 269). Это и понятно, так как конец IV в. и время эллинизма были временем частых экономических катастроф и выдвижения случайных людей.
Общим упадочным настроением и индифферентизмом приходится объяснять странное на первый взгляд явление, что Менандр, живо откликавшийся на новые течения научной и философской мысли, почти не касался политических событий своего времени. Только мимоходом в «Отрезанной косе» (9) он упомянул о бедствиях, постигших город Коринф во время войны между преемниками Александра Кассандрой и Деметрием Полиоркетом. Зато не раз он говорит о вреде наемничества, собирающего в свои ряды толпы всяких неудачников и бедняков (там же, 289 — 295). Иронически представлен герой этой комедии воин Полемон (прообраз воина-хвастуна), который по привычке к грубости и насилию был готов во главе своих рабов штурмовать дом, в котором укрылась оскорбленная им Гликера (234, ср. 178). В «Самиянке» молодой человек Мосхион, чтобы спастись от строгости отца, собирается уйти на войну в наемники (28 5 — 287).
Изучив теорию ораторского искусства и судебную практику, Менандр интересно воспользовался адвокатскими приемами в споре Сириска с Давом. Большую роль играет у него прием «узнавания». Глубоко драматическим характером отличается узнавание в «Отрезанной косе» (344 — 408), когда старый Патек по вещам, показанным ему Гликерой, признает в ней и в Мосхионе своих брошенных детей. Во всем ужасе встает вопрос: «Как же бросил их ты — отец, ради чего?» (382). Нередко встречается мотив подслушивания чужого разговора. Харисий подслушал разговор Смикрина с Памфилой и, убедившись в ее благородстве, клянет самого себя (501 — 510). В «Орезанной косе» Мосхион узнает, что девушка, за которой он хотел ухаживать, его сестра (355 — 35 9). Особенно сложными эти мотивы оказываются в «Самиянке»: Демея слышит разговор о ребенке своего приемного сына, взятом на воспитание его женой, и воображает связь ее с сыном (51 сл.) и т. д.
Менандр умеет тонко индивидуализировать речь в соответствии с моральным обликом каждого действующего лица; живо оттеняется разница между речью людей высшего класса, ее утонченностью и некоторой торжественностью, и безыскусственностью речи простых людей. Такова, например, речь няньки Софроны в «Третейском суде» или повара в «Самиянке».
Язык Менандра — образец чистейшей аттической речи. Он близок к разговорному языку и содержит признаки зарождающегося общегреческого наречия. Менандр продолжает наметившуюся у Эврипида тенденцию. Он не допускает ни грубости, ни вульгарности. Это заставляло позднейших критиков отдавать ему предпочтение перед Аристофаном[230]. Своим мыслям он умел придать такую ясность и образную форму, что многие его выражения стали пословицами и позднее были включены в специальный сборник, который сохранился до нашего времени.
3. МЕНАНДР В РИМСКОЙ И НОВОЙ ЕВРОПЕЙСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
Менандр стал популярным вскоре же после смерти. Он сделался излюбленным поэтом греческой театральной публики. Критики признали его первым поэтом комедии. Известный автор трактата «О комедии» (IX, 10) называет его «звездой новой комедии». Недавно при раскопках на острове Лесбосе открыты мозаика с изображением Менандра и сцен из его комедий[231].
Все римские комические поэты в той или иной степени подражали Менандру. Особенно это видно по произведениям Плавта и Теренция. Юлий Цезарь даже называл Теренция «Полу-Менандром». Копировали Менандра Цецилий Статий и Лусций Ланувин. Высоко ценили его Цицерон и Квинтилиан. Последний настоятельно рекомендовал изучать его начинающим ораторам. «С таким искусством, — писал он, — воспроизводит он всю жизнь; такая у него сила воображения; таким мастерством отличается его речь; так тонко передает он все обстоятельства, образы людей и их чувства» («Воспитание оратора», X, 1, 69).
О популярности Менандра в Греции во II в. говорит отзыв Плутарха в трактате «Сравнение Аристофана и Менандра», где предпочтение отдается последнему. Во II в. его высоко ценили так называемые «аттицисты». Его влияние видно в сатирах Лукиана. Римский поэт Овидий писал, что «пока будут существовать обманщик раб, суровый отец, бесчестная сводня и льстивая гетера, будет жив и Менандр» (Amores, 1, 15, 17—18). А новая литература переняла от Менандра типы «воина-хвастуна», «скупого», «мизантропа» и т. п.
ГЛАВА XIXЛИТЕРАТУРА ЭЛЛИНИЗМА
1 Общая характеристика эпохи эллинизма. 2. Эллинистическая образованность. Ученая литература. Литература для «избранных» и литература низов. 3. Каллимах и его сочинения. Поэзия малых форм. Эвфорион и др. 4. Аполлоний Родосский и судьба героического эпоса. 5. Буколическая поэзия. Идиллии Феокрита. Бион и Мосх. 6. Эротическая поэзия: Филет, Гермесианакт и др. Эпиграммы: Леонид Тарентский, Асклепиад и др. 7. Реализм и натурализм. Сотад, Ринфон и др. Геронд. 8. Театр и драма эллинистической эпохи.
1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЭПОХИ ЭЛЛИНИЗМА
Литература IV в. до н. э. наглядно показала глубокий кризис в жизни античного государства-города. Этот кризис временно разрешился в конце IV в. установлением военной диктатуры — македонского владычества над большей частью Греции после победы Филиппа при Херонее в 338 г. Сын и преемник Филиппа Александр (336 — 323 гг. до н. э.) во главе греческого войска отправился на завоевание Востока и сделался властелином огромной державы, простиравшейся до пределов Индии. Однако эта разноплеменная монархия оказалась очень непрочной и распалась вскоре после смерти своего основателя, так как не имела крепкой внутренней связи, а его экономическая основа — рабство — оставалась прежней. На развалинах монархии Александра в результате продолжительных и кровопролитных междоусобных войн между его преемниками, так называемыми «диадохами», образовалось несколько более или менее крупных государств, по преимуществу монархических: Македония, Сирия, Пергам, Египет, богатые торговые республики на островах Родосе и Делосе и др. На место прежних маленьких государств-городов появились более обширные политические организации, концентрировавшиеся вокруг наиболее крупных городов (полисов). В связи с этим произошли серьезные изменения во всем укладе жизни. Изменилась отчасти социальная структура рабовладельческого общества, а с нею и его идеология. За этим новым периодом истории греческого мира закрепилось условное название «эллинизма», введенное немецким историком И. Г. Дройзеном в 1833 г. Эллинистический период занимает последние три столетия до н. э.
Афиняне вместе с другими греками после смерти Александра в 323 г. подняли восстание против власти Македонии. Но это восстание было жестоко подавлено македонским полководцем Антипатром в 322 г. После этого в Афинах был введен цензовый строй, и гражданские права были сохранены только за людьми с состоянием не менее двух тысяч драхм, в результате чего в городе оставлено было лишь около 9 тысяч населения, а свыше 12 тысяч было выселено в другие места ((Диодор, XVIII, 13—18). В течение 10 лет (317 — 307 гг.) наместником Афин был весьма образованный Деметрий из Фалера, но он был изгнан воинственным Деметрием Полиоркетом, после чего Афинам была возвращена независимость. Правда, она очень часто оказывалась призрачной. Подобное положение было и в других местах Греции.
В противовес владычеству Македонии стали создаваться союзы свободных городов — в северо-западной части Греции Этолийский, в центральной — Ахейский, которые пытались отстаивать независимость греческих полисов. Но и в них действовали различные социальные силы: бедные и средние отстаивали независимость и демократический строй; богатые искали поддержки у Македонии, а позднее у Рима. Это все привело, наконец, к вмешательству римлян и после продолжительной борьбы завершилось в 147 г. разгромом Македонии, а в 146 г., когда был взят и разрушен главный очаг сопротивления — город Коринф, — Греция была превращена в римскую провинцию под названием Ахайи. Вслед за эт