Первый поход императора Василия II в Грузию
Нам уже известно, что в 1015–1016 годах царь Грузии и Абхазии Георгий I напал на границы Византии, захватил Таик и возле города Ухтик (Олты) разбил имперскую армию. В то время император Василий II завоевывал Болгарию. После этого он занялся принуждением к покорности грузинского правителя. Начиная с 467 года по армянскому календарю (17 марта 1018 – 16 марта 1019 г.) император стал восстанавливать Феодосиополь, у армян Карин, теперь Эрзерум. Этот город, в прошлом столица византийской Армении, должен был стать исходным пунктом войны за возвращение империи ее закавказских земель. В феврале – марте 1021 года он повел свою армию из Фригии, где она тогда стояла лагерем, в большой поход по Армении и Грузии. Сначала он направился в Маназкерт, который, напомним, со времени смерти Давита Таикского (с 1000 г.) был византийской крепостью посреди Армении[449]. Оттуда он направился в Феодосиополь проверить, как продвигаются войска, которым было поручено освободить этот город. Аристакес пишет: «Во главе могучей армии он встал лагерем на обширной равнине Карина». Оттуда император, прежде чем начать войну против Георгия I за возвращение Таика, послал ему требование, чтобы тот приехал к нему и оправдался в его присутствии. Георгий, стараясь выиграть время, ответил, что приедет, когда Василий II «прибудет в округ Экехеац или в округ Карин». Император ждал его «на каждом переходе», но приближенные грузинского государя отговорили его от поездки: «Как только ты окажешься перед императором, он или велит тебя убить, или оставит при себе пленником, и ты потеряешь свой трон», – говорили они.
Какое-то время Василий II терпеливо ждал. Но противник отказывался от соглашения. Тогда император ввел войска в Басеан и, чтобы запугать местное население, «приказал разрушить оружием, огнем и рабством крупное селение Окоми (позже Угуми в 6 км к северо-востоку от Хасан-Кале), а также соседние деревни и хутора». Так прекрасная армянская провинция была разорена из-за ссор между византийским императором и царем Грузии, хотя не имела никакого отношения к их вражде.
Из Басеана Василий II с армией вошел в округ Порак провинции Вананд. По словам Хонигмана, император явно пытался обойти с востока очень крутые горные цепи Таика. Георгий I, решив опустошить землю впереди императора, велел сжечь Ухтик (Олты), не пощадив изящные здания этого городка, и приказал своим солдатам унести все богатства его жителей, но не причинять им слишком много вреда. Тактика выжженной земли, которую применяли и византийцы, и грузины, была величайшим несчастьем для цивилизации. Василий II, выведенный из себя, приказал своим войскам идти быстрее. По словам Аристакеса, противники встретились возле озера Пахакацис (позже Чалдыр-Гёль). Эта битва была одним из самых ожесточенных сражений того времени. По сведениям «Грузинской хроники», сначала грузины брали верх, и Василий II стал думать об отступлении, но тут Георгий сам начал отводить назад свои обессилевшие войска. Византийцы собрались с силами, бросились в погоню и взяли реванш. Один из грузинских вождей, доблестный Эрат, сын Липарита, из знаменитой грузинской ветви рода Орбелянов, был убит, а его брат Зуат, иначе Звиад, захвачен в плен. Сражение закончилось почти вничью и ничего не решило. Георгий I укрылся в неприступных крепостях Абхазии, а Василий II, продолжая использовать в войне метод устрашения, в это время руками своих солдат превратил в пустыню двенадцать округов, не оставив в них камня на камне от построек. Хотя в этом случае земли были грузинские, а жившие на них крестьяне халкидонской веры, честный Аристакес не смог скрыть ужас, который вызвала у него такая жестокость. «Император распорядился не щадить ни ребенка, ни взрослого, ни мужчину, ни женщину, не глядя на возраст и пол». Негодующий историк полными огня словами пишет, что дворцы, когда-то построенные ценой больших затрат, теперь стали пеплом, «седые волосы стариков намокли в крови», пишет и о жалкой толпе несчастных, которым византийцы по своему жестокому обычаю выкололи глаза. «Одни грудные дети были грубо вырваны из материнских рук и убиты ударами о камень; другие – пронзены копьями в грудь, и кровь их смешалась с молоком, которое должно было их питать; третьи – брошены посреди перекрестков и умирали под копытами византийских коней… Когда-то процветавший, а теперь ставший безлюдным край превратился в пустыню. А наступала зима…» Это риторические преувеличения? Вовсе нет! Аристакес враждебно относился к грузинскому народу и его вере, так что эти его слова правдивы. Неудивительно, что потом жители Закавказья – и армяне, и грузины – не желали идти под защиту Византии: слишком часто эти «защитники» вели себя так.
После этого Василий II переправился через реку Куру, которую грузины называют Мтквари, в ее верхнем течении и продолжил резать грузин над другом берегу. По свидетельству «Грузинской хроники», он вошел на эти земли уже после разграбления Ухтика (Олты) и довел свою армию до округа Кола, иначе Колавер, который у армян называется Кох (позже Гёлех), южнее Артагана, и сражение, о котором только что шла речь, произошло в тех местах, в Ширимни. Оттуда Василий II направился в Артаган, а Георгий бежал через Нигал по направлению к области Самцхе (земли вокруг города Ахалцихе). Георгий после этого вошел в область Джавахети, Василий II вступил в нее вслед за ним и разорил ее. Тогда Георгий отступил дальше на северо-восток, по направлению к Триалети. Василий II своими военными операциями заставил его действовать энергично, и там Георгий перестроил свою армию, включив в нее подкрепления, присланные жителями Кахетии и Эрети (Херета), а также цанарами и народом шакийцев (Chakiens). Но военачальники Георгия помешали своему молодому и неосторожному царю дать византийцам второе сражение. Из-за наступающей зимы Василий II тоже повернул назад и повел свою армию к берегам Понта через Джавахети и область Артаган. По свидетельству «Грузинской хроники», он учинил в этих провинциях «еще более омерзительные опустошения, чем перед этим», а затем отправился зимовать в Требизонд, в фему Халдии.
Там он с помощью дипломатии добился большего, чем смог добиться силой оружия. Эти успехи императора были достигнуты за счет армянского народа из-за серьезных внутренних трудностей в Хайястане.
Возобновление мусульманских набегов. Смерть Васака Пахлавуни
Пока Василий II зимовал в Требизонде, мусульмане снова стали угрожать восточным границам Армении. По словам Матвея Эдесского, в 1021 году отряды дейлемитов, точнее, воины правителей Азербайджана (эти правители были из рода Музафиридов, который действительно имел дейлемитское происхождение) вошли в Армению и начали разорять округ Ниг (к северу от Еревана) вплоть до подступов к крепости Беджни. Главнокомандующий войсками багратидской Армении Васак вместе со своим сыном (будущим Григорием Магистросом) был на большом пиру, куда съехались многие знатные господа. В разгар празднества прибыл гонец, который сообщил: «Весь округ Ниг стал жертвой врага!» По словам Матвея Эдесского, «отважный Васак, рыча как лев, встал и надел кольчугу. Вслед за ним надели кольчуги семь знатных господ и остальные конники по мере того, как они прибывали. По его примеру вооружилась дворянская дружина, поспешили присоединиться также доблестный и знаменитый Филипп и Чордванел, которые привыкли к победам. К несчастью, Васак не смог сдержать свой пыл и дождаться, пока соберутся все его 5000 воинов. Поскольку его мужество граничило с гордыней, он, словно разъяренный лев, помчался в округ Ниг, взяв с собой лишь 500 человек. Охрану своей семьи и крепости Беджни он поручил своему сыну Григорию (Магистросу)».
Затем следует рассказ о неравном бое, который стал последним боем Васака Пахлавуни. «Прибыв в монастырь, Васак причастился вместе со всеми своими солдатами, а перед этим смиренно исповедовался перед всеми в своих грехах. Дальше по дороге они увидели деревню, всех жителей которой истребили неверные. Те окружили церковь и безжалостно перерезали всех укрывшихся в ней христиан. Увидев это, Васак взревел, как лев, и со своими людьми бросился на неверных. Триста врагов были убиты, остальные бежали и соединились с поспешно подходившими туда основными силами врага. Увидев, как разворачиваются эти бесчисленные отряды, солдаты Васака поняли, что им остается лишь умереть с честью. Как орлы на стаю птиц, бросились они на вражеские ряды».
После этого Матвей Эдесский рассказывает о единоборстве Васака Пахлавуни с мамелюком-суданцем, «которого называли Семь Волков потому, что он один наносил вражеским рядам такой урон, как семь этих зверей наносят овечьему стаду». В тот момент, когда этот чернокожий воин, похожий на разъяренного зверя, мчался на Васака с копьем, направленным так, словно он хотел поднять и увезти противника на лезвии этого оружия, Васак, проскользнув под копье, нанес суданцу своим стальным мечом по шлему такой удар, что разрубил его пополам».
Однако ряды армян редели, и очень быстро. Погиб Эмран, самый доблестный спутник Васака Пахлавуни. Оставшись один среди окруживших его врагов, Васак мечом проложил себе кровавый путь через их ряды и вырвался из окружения. Но, обессилев от усталости, он решил отдохнуть у подножия горы Серкевели («гора айвовых деревьев»), «в тени скал», и тогда какой-то злодей, трусливо воспользовавшись его сном, столкнул его в пропасть.
Появление турок к Васпуракане
Примерно в это же время дейлемиты и, кажется, другие отряды, состоявшие из тюркских воинов, разоряли Васпуракан (1018, 1021). Во всяком случае, Матвей Эдесский отмечает ущерб, причиненный этими первыми набегами, под заголовком «467 год» (17 марта 1018 – 16 марта 1019 г.)[450]. Царь Васпуракана Сенекерим-Ховханнес, узнав о вторжении, послал против тюрков своего старшего сына Давита. «Начался ужасный бой. Армяне впервые увидели турецкую конницу – этих странных на вид людей, вооруженных луками, мужчин, у которых волосы развевались на ветру, как у женщин. Наши воины не привыкли предохраняться от стрел этих иноверцев, но все же бесстрашно бросились на них с одними мечами. А турки пронзили своими стрелами многих армян». Один из васпураканских военачальников, Шапух, который раньше был воспитателем молодого князя Давита, увидел, что тот, не надев доспехи, приготовился вступить в бой там, где толпа сражавшихся была самой плотной, силой заставил его отойти от места сражения. Матвей Эдесский приписывает этому Шапуху такие слова: «Князь, отойди дальше от врагов, потому что многие наши люди были ранены стрелами. Уйдем и наденем доспехи, чтобы надежно защититься от стрел иноверцев». «Но, – продолжает рассказ летописец, – Давит, помнивший о своем высоком звании и гордый, не слушал советов Шапуха и продолжал рваться в бой. Рассерженный этим Шапух бросился на него и сильными ударами кулака по плечам заставил его уйти. Этот Шапух был доблестным воином, а поскольку он ранее был воспитателем Давита, то не боялся его».