е мне вполне подходит, потому что я прихожу, перерезаю горло и ухожу». Начался бой. Сембат обнажил свой меч и отрубил голову коню Ассура, потом бросился на персидского полководца, обезглавил его и, подняв в воздух голову убитого врага, воскликнул: «Слава Вам, Христос, и Вам, Иоанн Предтеча, вы победили!» Пока он торжествовал победу, десять врагов окружили его отца Вагана и стали безжалостно наносить ему удары, как лесорубы по лесным деревьям. А Вагану было уже 80 лет. Чувствуя, что слабеет, он позвал: «Где ты, Сембат, мой сын, приди мне на помощь, потому что я стар!» «Сембат, как быстро летающий орел, бросился на помощь» и отрубил голову ближайшему врагу, «нанеся удар посередине, так что отрубил и правое плечо». А Ваган собрался с силами и обезглавил шесть коней, «и Бог отдал в их руки армию персов, которую они гнали перед собой до вечера». Ваган Волк, Ваган Храбрый умер в том же году и был похоронен в монастыре Глакаванк, «у двери святого Предтечи, перед порогом».
Но эпопея продолжается. В новом сражении против персов возле Тиля в провинции Тарон Сембат Доблестный, сын Волка, со своими воинами ночью был окружен армией Вахтанга, но заступничество Неба спасло героя. Хотя у него было меньше людей, он принял бой со словами: «Дети мои, будьте мужественны: святой Предтеча будет сражаться на нашей стороне!» Когда Сембат произносил эти слова, люди увидели человека с огненными волосами, который метал языки огня, ослеплявшие врагов. И ослепленные персы стали сражаться друг с другом. «Резня была такая, что кровь текла ручьями».
Через несколько дней после этого на Холме Смерти персидский полководец Вахтанг и армянский герой Сембат Таронский сразились в поединке, как герои «Шах-наме». Сембат, наступая на противника, разрубил его поножи, при этом сильно ранив. Вахтанг ударил копьем Сембата в грудь, но не смог проткнуть ее. Сембат призвал на помощь Предтечу, пробил своим копьем кирасу Вахтанга, пронзил его сердце, а потом вынул меч и отрубил Вахтангу голову. Затем началась новая схватка – за голову персидского вождя. Слуги Вахтанга унесли ее, но Сембат погнался за ними, убил многих и вернулся со своим кровавым трофеем[237]. Сын и дочь Вахтанга были взяты в плен и отправлены в один из высокогорных таронских замков, имевший два говорящих названия: Замок Орлов и Козья Крепость.
Новый эпизод. Персидский вождь Сурен, брат Вахтанга, приезжает в Муш и требует от Сембата освобождения своих племянника и племянницы. Увидев замок, где их содержали, на невероятной крутизне, он в ужасе спрашивает: «Кого пасут в таком месте – коз или демонов?» Сембат принимает Сурена с почетом, но, когда тот вместе с ним едет на коне между Мушем и монастырем Тайного Креста, союзник Сембата Вараз, князь области Балу, нападает на персидского князя и ударом меча отрубает ему голову»[238]. Далее последовал ряд засад в ущельях при отступлении персидской армии, которую преследовал Сурен: «250 человек выехали из Охакана будто бы на охоту. Они застали персов врасплох и напали на них, когда те отдыхали, ничего не опасаясь. Никто из персов не успел сесть на коня. Персы были окружены, и 508 человек из них были зарезаны на том самом месте, где отдыхали на привале».
Иногда эти сражения плохо закончивались для героя. Однажды Сембат Таронский и Вараз, князь Балу, вместе напали на персидскую армию, сабля Сембата сломалась в его руке, которая «вся была измазана кровью». Враги бросились на него. «Как сухое дерево трещит, ломаясь, так трещало их оружие, ударяя по голове (т. е. по шлему) Сембата. Он зовет на помощь Вараза: „Князь людей Балу, поспеши ко мне: меня окружили стервятники и вороны!“» Вараз, «как быстро летящий орел», бросился к нему на помощь. «Кони врагов были испуганы». Нанеся копьем несколько ударов и каждый раз насквозь пронзая намеченного врага, князь области Балу из рода Палуни освободил своего друга. Через несколько мгновений, снова окруженный вражеской конницей, Сембат Таронский, чей конь обессилел так же, как конь Вараза, в разгар сражения пересаживается на другого коня и помогает сделать то же своему соратнику: «Он ударил и оглушил одного из персидских всадников, а потом завладел конем своей жертвы, подвел его князю Варазу и сказал: „Сойдите со своего коня и садитесь на этого, князь людей Балуни!“ Так они вели себя в самые трудные моменты этой ужасной битвы, потому что, чем многочисленней становилась вражеская армия, тем меньше это их волновало». Однако их солдаты начали слабеть и теряли силу, пока к ним не пришло подкрепление в 6000 человек, которое привели Ваган Камсаракан и князь Хаштеанка. Оно и решило исход сражения в пользу армян.
Последнее из персидских вторжений угрожает Тарону и Хаштеанку. Сембат простирается перед алтарем Предтечи и велит освятить на нем во время обедни 12 мечей для себя и своих помощников. От врагов приходят посланцы и искушают его обещанием, что добьются его назначения марзбаном Армении. «Он велел схватить посланцев, приказал раскалить докрасна железный прут и надел его каждому на голову, как венец!»
После этого борьба становится непримиримой. Снова армянский герой – на этот раз им был Ваган Камсаракан – проскальзывает с саблей в руках в шатер персидского военачальника и отрубает ему голову. Снова идут в ход каверзные военные хитрости, разрушающие все планы врага. Одна из них – случай, когда Камсаракан ночью приказывает погнать на персов по узким тропам таронских гор сотню разгоряченных мулов. «Сначала мулов кололи остриями мечей, а потом погнали на персидскую армию. Войско следовало за ними под бой военного барабана. Испуганные звуками щитов и труб и криками солдат, мулы побежали на врагов, и те приняли их за нашу конницу».
Однако был момент, когда сопротивление таронцев едва не ослабло. Одна из соседних областей, Апахуник, как раз перед этим согласилась на покровительство персов. Персы, спускаясь по долине Арадзани, теснили воинов Христа, но снова явился Предтеча с огненными волосами, метавший молнии, и враг был разгромлен. Иногда в события вмешивались отшельники, вклад которых в победу оказывался больше, чем вклад таронских воинов. В день сражения «возле леса, который называется Тополиный Холм» (Кахамахиац), на поле боя появились «385 монахов, все в черных одеждах и власяницах. Они гремели трещотками, которых имели по одной на десять человек, а еще двое несли крест со знаменем, прикрепленным к длинному древку. Они встали рядами, чтобы сражаться. Врагов охватил ужас». Когда сражение началось, эти 385 монахов упали на колени и обратились с молитвой к Предтече, а встав на ноги, повернули крест в сторону врага и загремели трещотками так оглушительно, что это было похоже на гром. В этот момент справа от их отряда встал «молодой мужчина, грозный видом; на голове у него была корона из пурпурной ткани, а его одежда излучала сияющий свет. Перед ним стояли двое крылатых мужчин в расцвете сил». Испуганные персы бросились в реку. Кстати, после победы монахи благородно отказались выдать тех персидских беглецов, которые нашли у них убежище.
Византийская Армения при императоре Ираклии
Отрывки эпоса, собранные Иоанном Мамиконяном, не могли бы претендовать на историческую достоверность, однако показывают читателю, что в течение 26 лет, пока шла война между Хусро Абхарвезом и византийцами, армянские феодалы провинций Тарон и Хаштеанк, принадлежавшие к великим семействам Мамиконян и Камсаракан, непрерывно вели в горах борьбу против персов. Несмотря на эпический тон повествования, эта война не была великой. Большая война шла в других местах, в том числе на юге и востоке Персармении, под командованием самого императора Ираклия. Все же боевые столкновения в таронском регионе (происходившие по большей части в окрестностях города Муш) были партизанской войной, и, вероятно, она была на руку византийцам хотя бы потому, что партизаны перерезали внутренние пути сообщения персидских колонн – дороги, связывавшие поля сражений в восточной Персармении и поля боев в Коммагене и Мелитене.
Итак, население армянских земель было, в общем, доброжелательно настроено по отношению к Ираклию. «Блаженный, благочестивый, счастливый Иораклий», как называет его Себеос, освещенный блеском своей победы, отвоевавший у персов Истинный Крест (а возвращение этой святыни получило большой отклик в Армении), выглядел хозяином положения, а Персия беспорядочно отбивалась от его ударов. Важно было узнать лишь одно: будет ли возвращение византийцев и на этот раз сопровождаться принуждением в вопросе о Христе.
После смерти патриарха Абрахама I из Ахбатанка (615) в сан патриарха был возведен Комитас. Этот прелат родом из Ахшха, иначе Ахцица, в Арагацотне ранее был епископом Тарона – «епископом семьи Мамиконян в земле Тарон», как написал Иоанн Католикос. В годы его патриаршества (с 615 по 628 г.) был восстановлен монумент в честь святой Рипсиме в Вагаршапате. На месте старинной постройки, слишком низкой и мрачной, и готового обрушиться деревянного купола был построен для реликвий этой святой и ее подруг каменный монумент, который хвалят летописцы. Во время работ гробница была вскрыта, и оказалось, что тело Рипсиме чудесным образом сохранилось. Вот как воспел святую и это событие Себеос: «Царственная жемчужина, сияющая и редкостная, девственное тело святой, жемчужина, родившаяся не в море, а в царском роду и вскормленная на лоне святости. Весь Северный край (сотрясаемый войнами), шел ей поклониться, и многие больные исцелялись от своих недугов». Иоанн Католикос добавляет, что это была великая духовная победа армян. И действительно, такие воспоминания возвращали хайскому народу, политически раздробленному на мелкие части, народу – ставке в ужасной игре мировой войны, чувство единства и моральной независимости. Комитасу помогал знаменитый богослов Ховханнес Майраванеци, то есть из Майраванка, ризничий церкви Святого Григория, которому патриарх поручил часть своих «административных» дел. Строгий блюститель армянской веры Ховханнес Майраванеци должен был противостоять любому компромиссу с византийцами по вопросам христологии.