[311]. Это был триумф дипломатии Ашота Великого: он сумел получить сан царя сразу от двух соперничавших одна с другой империй – арабы сделали это во вред Византии, а византийцы – во вред арабам. Эта роль государства-буфера между двумя великими державами была самой лучшей гарантией независимости возрожденной Армении.
Ж. Лоран, который старается уменьшить значение коронации, состоявшейся в 885 или 886 году, уверяет, что царская корона, врученная Ашоту, не имела того значения, которое ей приписывали позднейшие армянские историки. Но Иоанн Католикос был современником этого события (он управлял армянской церковью с 897 по 925 г.). Однако, хотя Иоанну иногда случалось преувеличивать подробности, он явно не мог ошибиться, оценивая размер события, в котором участвовал сам. Нет сомнений, что царский сан не делал Ашота Великого абсолютным монархом или даже главой централизованной монархии, похожей на Византийскую империю. Он стал лишь царем феодальной эпохи, и даже еще более «феодальным» царем, чем были в IV веке Аршакиды, потому что со времени падения Аршакидов феодальные династии привыкли не зависеть ни от кого, за исключением чужеземных сюзеренов – Сасанидов или арабов. Например, князья Арцруни, в сущности, считали себя полновластными хозяевами своего Васпуракана. Хотя глава этой семьи, Григор-Дереник, и просил у халифа царскую корону для Ашота Великого (впрочем, тот был его тестем), это, разумеется, не значило, что он собирался отказаться от своей автономии – впрочем, этого не собирались делать и те крупные вассалы, которые на 100 лет позже (в 987 г.) избрали на трон Франции Гуго Капета. Так что царский титул, присвоенный князю князей Армении по инициативе князей Васпуракана и Сюника, действительно был похож на титул короля, который на Западе герцог Франции получил с согласия герцогов Бургундии и Аквитании и графов Шампани, Анжу и Фландрии. И воцарение Ашота Великого, должно быть, поразило современников намного сильнее, чем королевский титул Гуго: Капет был не первым Робертином, призванным на престол, а на Востоке восстановление Армянского царства, исчезнувшего четыре с половиной столетия назад, было действительно необыкновенным событием.
Отметим также, что главную роль в восстановлении армянского государства сыграли личные качества самого Ашота. Из вереницы до странности похожих фигур феодалов, которых летописцы характеризуют стандартными фразами, образ Ашота в хронике его современника Иоанна Католикоса выделяется особенно четко, как настоящий портрет: «Высокого роста, сильный, широкоплечий, он имел черные брови, метку или пятно крови в глазах, схожую с красной точкой в середине большой жемчужины, красивую роскошную бороду. На пирах он не позволял себе лишнего по отношению к богатым людям. Не презирал слабых, а окутывал их покровом своего милосердия и старался облегчить их страдания. Слышали, как однажды он сказал, что никогда не нужно прекращать трудиться на благо человечества». И то, что сделал он, было царским трудом в лучшем смысле этих слов. «Он восстановил порядок во всей подвластной ему стране». Иоанн хвалит его также за работы по восстановлению зданий, разрушенных за 100 лет арабских нашествий, и возрождению больших и малых городов, разоренных захватчиками. Сельская Армения, которой достаточно было короткого покоя, чтобы снова стать процветающей, снова узнала счастливые дни: «Горные местности и теплые долины, цветущие равнины, возделанные поля и овчарни». Ашот также занимался улучшением лугов и виноградников. Армению по-настоящему оставили в покое. Остикана Ахмеда, сына Исы ибн Шейха, который привез Ашоту царскую корону, не должен был заменить другой арабский наместник. Местные арабские эмиры, по-прежнему владевшие Двином и Маназкертом, стали лишь нахарарами-мусульманами и тоже были вассалами нового царства Багратидов.
Своему брату Абасу Ашот Великий дал Карс и пограничную провинцию Гугарк. В 888 году жители Гугарка восстали против Абаса, когда тот находился в Вананде. Ашот отправил своего сына Сембата умиротворять эту область. Сембат успешно выполнил эту задачу и жил в крепости Шамшуилде, иначе Самшвилде, когда известие о смерти отца заставило его вернуться в Багаран.
Вступление на престол Сембата I Мученика (890–914)
Ашот Великий умер от падения в возрасте 71 года, возле скалы Циехе-Абарадж. Он успел наделить бедных милостыней, а церковь дарами и скончался на руках своего друга, патриарха Георга II, который дал ему последнее причастие (890). Он был похоронен «в золотых одеждах, в гробу, который весь сверкал золотом» в склепе своей семьи в своей столице Багаране под жалобные причитания горожан и крестьян, собравшихся проститься с его останками.
Царский сан перешел по наследству к его старшему сыну Сембату, который стал царем Сембатом I, а позже был назван Сембат Мученик. Как мы уже знаем, наследник престола в это время находился в военном походе на армяно-грузинской границе, к северо-востоку от озера Севан, покоряя восставшую пограничную область, которая называлась по-армянски Гугарк, а по-грузински – Сомхет, и занимала долину реки Кциа и долину Бердуджа. Узнав о смерти отца, он вернулся в свое владение Ширакаван (Эразговорк) в Ширакском районе, где принял патриарха Георга, а также куропалата Грузии Адарнасе II из рода Багратидов, принесших ему свои соболезнования. Мы помним, что куропалат дал вассальную присягу Ашоту Великому, который спас его от свержения с престола, поддержав в борьбе против грузинских сторонников Византии и их союзников-абхазов. Теперь Адарнасе в знак признательности приехал, чтобы приветствовать сына своего благодетеля и при необходимости защитить его права. Скажем заранее, что вскоре (примерно в 899 г.) Сембат в ответ на поддержку, оказанную куропалатом, преподнес ему царский венец и титул царя, и так возникло историческое Грузинское царство[312]. Разумеется, Сембат сделал это как глава семейства Багратидов, к которому принадлежал и куропалат. Одновременно куропалат подтвердил, что является вассалом царя Армении. Согласно этой новой иерархии царь Иберии-Грузии стал вторым после царя Армении человеком в Армянском царстве.
Спарапет Абас – соперник Сембата
Мы помним, что Ашот Великий дал звание генералиссимуса (спарапета) своему брату Абасу. Однако Абас – доблестный воин, но неспокойный и честолюбивый человек – был недоволен тем, что находился на вторых ролях. Он решил воспользоваться неопытностью и доверчивостью своего племянника Сембата I и отнять у него царский венец. Вскоре после вступления Сембата на престол Абас повел войска против племянника-царя, рассчитывая захватить его врасплох. Сембат приготовился к обороне, и началась борьба. Тогда вмешался патриарх Георг II и добился соглашения между ними, но вскоре Абас нарушил свои клятвы, и война возобновилась. Правитель Грузии Адарнасе, который казался самой прочной опорой молодого царя, стал жертвой интриг претендента: он приехал в замок города Карса с визитом к Абасу, а тот удержал его там насильно. Царь Сембат явился туда с войсками и начал осаду города. В конце концов у защитников почти не осталось сил. Но Сембат боялся за жизнь Адарнасе, который оставался в руках Абаса и, видимо, по этой причине не спешил отдать приказ о решающем штурме. Наконец Сембат смягчился, тронутый мольбами своего дяди и доводами самого Адарнасе. Абас освободил Адарнасе с условием, что получит помилование от Сембата. Великодушный Сембат, чтобы убедить дядю в своих добрых намерениях, даже отдал тому в заложники одного из своих сыновей. Этот спор о власти продолжался не меньше двух лет.
Так с самого своего рождения молодое Армянское царство, которому и так уже приходилось нелегко из-за привычки армянских феодалов к независимости, было вынуждено бороться еще и с мятежами младших Багратидов, князей из царского семейства, которые первыми подавали остальным феодалам пример неповиновения.
Лишь положив конец мятежу своего дяди Абаса, Сембат I получил от халифа Мутамида и от императора Льва VI официальное признание своего царского титула. Наместник Азербайджана эмир Афшин из рода Саджидов, турок-мамелюк на службе у халифа, прислал Сембату от имени своего повелителя царский венец и с ним почетные одежды, дорогих скакунов, оружие, «полностью покрытое золотом», положенные по дипломатическому протоколу в таких случаях[313]. Церемония прошла под председательством патриарха Георга II в 892 году в церкви Спасителя. Эту церковь «с высоким куполом и стенами из тесаных камней» Сембат только что закончил строить в Ширакаване (Эразгаворке). Абас увидел, что окончательно потерял возможность стать царем, посчитал, что в этом виноват патриарх Георг II, и стал разжигать вражду к патриарху в святом монахе Маштоце из Эхиварда, который вел созерцательную жизнь на островке посреди озера Севан. Но на клеветническое письмо, которое Абас для этого написал Маштоцу, отшельник с негодованием ответил, что по-прежнему во всем согласен с патриархом. Абасу пришлось на коленях просить прощения у Георга.
Сембат I и император Лев VI. Первые трудности с Эмиром Афшином
Теперь Сембат I мог добиться, чтобы его признали владыкой или сюзереном во всех землях, когда-то подчинившихся его отцу. Как мы уже говорили, наместник Азербайджана эмир Афшин дал на это согласие. Но в это же время Сембат подчеркнуто сближался с Византийской империей (893). Он послал к императору Льву VI послов, которые передали от него императору клятву в вассальной верности, а Лев в ответ прислал обычные в таких случаях подарки – «великолепные роскошные вещи, тяжелые от украшений, мантии, одежды, вазы, кубки и пояса, полностью покрытые золотом». «Но намного важней, – продолжает Иоанн Католикос, – было то, что Лев называл его своим любимым сыном и заверял, что является его союзником и другом». Асохик, кстати, отмечает, что Лев VI не забывал об армянском происхождении своего отца Василия I. Это было видно по тому, как он принял таронского князя Ашота, сына Давита-Аркаика, который поселился в Константинополе.