[317]. Для этого ему сначала были нужны васпураканские крепости, например Нкан в округе Торнаван, Котор в «долине Энтзайк» и крепость на Севане, «в овраге Лемба» (иначе Лумб). Чтобы достичь своей цели, Абу-Морван «каждый день раздавал подарки и почести знатным людям, жившим в этих крепостях, и старался привлечь их к себе снисходительностью и любезностью». В конце концов он сумел осуществить часть своих планов с помощью обмена. Он уступил Саргису-Ашоту округ Джахук с крепостью Агарак и получил взамен от него округ Джоваш с крепостью Шамирам и округ Торнаван с неприступной крепостью Нкан, которая господствовала над этой территорией. Этим обменом он, по словам продолжателя Товмы, «обманул Саргиса-Ашота, как ребенка». Чтобы прочнее держать молодого князя в своих руках, регент, несмотря на его юной возраст, женил его на своей дочери, княжне Исете.
Армения около 890 г.
Саргис-Ашот Васпураканский ведет интригу с Эмиром Афшином
Итак, положение в Васпуракане было неспокойным и давало достаточно оснований для тревоги, когда этому княжеству пришлось определять свое место в борьбе, которую вели между собой Сембат I и турок Афшин, эмир Азербайджана. Афшин не забыл выяснить, кто с кем соперничает внутри семьи Арцруни, и сумел сыграть на этих спорах: использовал их, во-первых, для своей выгоды, а во-вторых, чтобы натравить эту семью на молодое царство Багратидов. «Он писал одно письмо за другим князьям Арцруни, в первую очередь молодому князю Саргису-Ашоту и двум его братьям». Саргис-Ашот поддался соблазну и в ответ на приглашение согласился приехать к эмиру, то есть признать себя его вассалом. По мнению Товмы, князь уступил потому, что боялся нового вторжения мусульман. Иоанн считает, что причина была другая: тщеславие Саргиса-Ашота не устояло перед почестями и достойными царя подарками, которыми эмир богато одарил молодого князя. «Отправившись в путь, Саргис-Ашот приехал к Афшину с драгоценными и роскошными подарками. Он затмил великолепием всех остальных нахараров. Втайне он стремился к самым высоким целям. Он желал получить более высокие почести и сан». Это выражение может означать лишь одно: князья Арцруни желали стать царями по примеру Багратидов и хотели, чтобы один из них, молодой Саргис-Ашот, осуществил это желание, добыв себе царский венец; впрочем, они считали, что их род имеет на это право. Разумеется, Афшин умело играл с этими честолюбивыми мечтами: «Он делал вид, что готов исполнить желания Ашота, – пишет Иоанн Католикос, принимавший ближайшее участие в этих событиях, – но, возможно, обещал больше, чем собирался исполнить. Поскольку Ашот очень любил почести, ему подарили великолепные почетные одежды, ведь он отправился в путь лишь ради этого».
Разумеется, у Сембата I могло вызвать лишь опасения и гнев то, что молодой князь так напрашивался в соратники к эмиру Азербайджана. Причем делал это как раз в то время, когда сам Сембат воевал с эмиром, и сразу после того, как почтенный патриарх Георг был завлечен в ловушку, закован в цепи и освобожден лишь за выкуп. Сембат сделал все, чтобы заставить князя Васпураканского сменить политику. Царь писал князю одно письмо за другим, и даже сам приехал к нему, чтобы отговорить. Ашот не принял во внимание его недовольство.
Недовольство царя из рода Багратидов поступком, который он мог считать изменой, наверное, было еще сильней из-за того, что пример Ашота Васпураканского оказался заразительным. Вскоре великий ишхан Сюника тоже приехал к эмиру Афшину и объявил себя его соратником. Впрочем, Иоанн пишет, что «он сразу же раскаялся, что разорвал союз с царем», и попросил, чтобы царь вернул ему свою милость. «Сембат принял его благосклонно, упрекнув так, как упрекают любимого сына, и оказал ему большие почести». На этих примерах мы видим, как трудно было монархам молодого Армянского царства объединять вокруг себя самые сильные из знатнейших феодальных родов против продолжавших угрожать мусульман.
Последний поход сына Абубелджа на Васпуракан. Его смерть
В этих обстоятельствах Сембат I решил наказать виновников раскола – князей Васпураканских, и в первую очередь того, который официально носил княжеский титул, Саргиса-Ашота Арцруни. В борьбе против него и двух его братьев Сембат I обратился за помощью к регенту Абу-Морвану и к Гургену сыну Абубелджа, владетелю Андзевацика. Они, разумеется, не ждали такого предложения. Им, происходившим из младших ветвей своей семьи и когда-то обманутым в своих надеждах родственниками из правящей ветви, Сембат I обещал долгожданный реванш: «По природе и по праву Васпуракан был вашим наследством. Но предки Саргиса-Ашота отняли это наследство у вас. Так идите туда с хорошей армией и верните свои родовые земли!» Обоим претендентам не нужно было повторять дважды. Они ввели свои войска на земли трех братьев и осадили цитадель города Ван, где в отсутствие Саргиса-Ашота жила тогда его жена, княгиня Изета, которая была родной дочерью одного из нападавших, Абу-Морвана: такие сложные переплетения родственных связей между династиями часто встречаются в этой истории. В конце концов крепость, обороной которой руководил феодал из семьи Акеаци (Исе Акеаци), сдалась.
Саргис-Ашот узнал об этом, видимо, еще находясь у эмира Афшина или, по крайней мере, на обратном пути домой. Во всяком случае, он без колебаний попросил помощи у Афшина. Так что он начал отвоевывать свои родовые земли с помощью тюркско-арабских войск, полученных от эмира. И снова был разорван союз между феодалами: регент Абу-Морван вспомнил о долге и вернулся к своим обязанностям при своем воспитаннике и зяте Саргисе-Ашоте. В результате сын Абубелджа, то есть Гурген, владетель Андзевацика, остался один. Несмотря на это, он готовился встретить в бою армию Саргиса-Ашота, надеясь захватить или вернуть Рештуник. Враждующие армии уже стояли одна против другой возле Каркиняна в долине Кухан, но тут Абу-Морван предложил себя в посредники: регент хотел, чтобы силы противников оставались равными, потому что желал обезвредить одного руками другого. В результате сын Абубелджа оставил Саргиса-Ашота владеть Васпураканским княжеством и вернулся в свое собственное владение в область Андзевацик и в свою крепость Кангуар. Там воинственный нрав подтолкнул этого уже старого князя к войне против тоже старого соседа, Мушеха, ишхана области Мокк. Сын Абубелджа убил Мушеха в сражении и, несомненно, замышлял еще какой-то новый план, но упал с коня и умер (ок. 896–897).
Сын Абубелджа – один из самых интересных персонажей армянской истории IX века. Его необыкновенная судьба похожа на роман. Лоран, рассказывавший о его жизни, написал: «Он испытал самые разные повороты судьбы, те, кто был его друзьями, за короткий срок становились ему врагами. Он служил византийцам, которые его баловали, а потом покинули; служил арабам, которые сделали его князем, а потом заточили в тюрьму. Князь князей Армении взял его в плен и выдал арабам, но также сделал его главой Васпуракана и защищал его от Григора-Дереника Арцруни, а потом напал на него вместе с ним же. Ашот Арцруни, князь Васпуракана, преследовал его, изгнал из его земель, потом вернул ему их и относился к нему как к союзнику. Григор-Дереник держал его в плену, отпустил, снова захватил в плен и, наконец, благодаря ему же спасся и женился.
История его заточений тоже подобна роману. Его сажали в тюрьмы арабы, князь Армении и князь Васпуракана, а он убегал удивительными способами. В его побегах были хитрости, переодевания и по меньшей мере один великодушный рыцарский поступок.
Однако Гурген был уравновешенным человеком: он не отдавался первому движению души или необузданным порывам страсти, как очень многие другие феодалы. Два раза он, не давая убить себя в Васпуракане, уходил оттуда, когда сопротивление казалось уже бесполезным, и этим сохранял себе возможность вернуться туда в подходящее время. В те два раза он ездил за необходимой ему поддержкой к грекам, зная, что они желают найти друзей в Армении, и охотно противопоставлял их вмешательство всемогуществу арабов. Он не покинул своих вождей, князей Васпуракана, когда те были у арабов в плену. Потом, когда эти вожди вернулись, он уступил им место, а не пытался оставить их земли себе и отправился искать удачи за пределы их владений. В борьбе против соперников за княжество Васпуракан он был человечным и умелым. Разбив в бою и взяв в плен своего родственника Вагана, он отпустил его с миром, лишь посмеялся над ним. Он не использовал возникавшие возможности отомстить своим родственникам, и в том числе Григору-Деренику Арцруни, за смерть своего отца. Его алчность умела уважать права, его отвага не вырождалась ни в жестокость, ни в зверство.
В общем, его жизнь – прекрасный пример, как в те годы постоянных войн армян против армян и армян против чужеземцев жил младший член великой семьи. Им управляли то жадность и эгоистические интересы, то верность своему семейству и своему народу. Сегодня он был властелином большого княжества, завтра – беглецом или узником; он растрачивал в бесполезной борьбе между знатными семьями силы, которые принесли бы плоды в менее расколотой стране. Часто он был нечестным, неразборчивым в средствах, без стыда переходил из одной партии в другую, но в любом лагере всегда был храбрым. Он был способен как на самые бескорыстные поступки, так и на самые худшие подлости. Короче, это был феодал-авантюрист в полном смысле этого слова, который неплохо выглядел бы среди своих западных современников, грубых франкских феодалов эпохи Каролингов.
Заточение князей Арцруни в тюрьму. Абу-Морван – хозяин Васпуракана
Исчезновение Гургена, сына Абубелджа. упростило запутанную политическую ситуацию в Васпуракане, потому что сыну покойного, Атому, было достаточно его собственного владения – Андзевацика. За право наследовать Васпураканское княжество теперь боролись с одной стороны – Абу-Морван, с другой – три молодых князя – Саргис-Ашот, Хачик-Гагик и Гурген. Разумеется, Абу-Морван вовсе не собирался вернуть им их власть. Мы уже знаем, что Абу-Морван, чтобы прочнее привязать их к себе, выдал свою дочь Исету за старшего из них, Саргиса-Ашота, а потом, боясь, что братья освободятся от его опеки, заманил их всех троих в крепость Котор, или Котороц, и ночью захватил их там в плен. Саргиса-Ашота он заточил в крепости Нкан – в «неприступном Нкане», Хачика-Гагика – в крепости Севан, а Гургена, который был еще ребенком, в крепости Котор или, по словам продолжателя Товмы, в крепости Шамирам в округе Джоваш