76. Варвары поверили известию и прежде всего высадили множество персов на островок Пситталию, что лежит между Саламином и материком; потом в полночь выступили в открытое море корабли, стоявшие на западном крыле, к Саламину с целью окружить остров; в то же время отчалили и те корабли, которые стояли у Кеоса и Киносуры, и заняли весь пролив до Мунихия. Варвары вывели свои корабли с целью отнять у эллинов возможность убежать и чтобы запереть их на Саламине и отметить за битвы при Артемисии. С другой стороны, многие персы высажены были на островок Пситталию для того, чтобы в случае морской битвы, когда люди и обломки кораблей должны будут приставать главным образом к этому месту (остров лежал как раз в том проливе, где ожидалось сражение), – чтобы на этот случай персы могли спасать одних, своих, и истреблять других, чужих. Все это варвары делали в тишине, чтобы не проведали о том враги их, и заняты были всю ночь без сна.
77. Я не умею возражать против изречений гадателей и доказывать, что они неверны, потому что не желаю отвергать изречений метких, каково следующее:
Когда сопрягут мостом из кораблей священный берег Артемиды
В золотом вооружении и лежащую на море Киносуру
Преисполненные безумной надежды вследствие разрушения славных Афин,
Тогда божественная Правда смирит чрезмерную Алчность,
Детище Наглости, яростно неистовствующее и замышляющее сожрать все.
Ибо медь сразится с медью, и море окрасит кровью Арес.
Тогда далеко видящий Кронид и достойная Победа даруют Элладе день свободы.
Так как Бакид дает столь меткое слово, то я не дерзаю говорить что-либо сам против его изречений и не верю другим.
78. Тем временем между вождями при Саламине происходил сильный спор, и они еще не знали, что варвары на своих кораблях окружили их; даже когда днем увидели их ряды, то воображали, что варвары занимали прежнее место.
79. Пока вожди спорили между собой, из Эгины переправился к ним афинянин, сын Лисимаха Аристид, которого народ предал было остракизму. Я слышал о его характере и убежден, что это был наилучший и справедливейший человек в Афинах. Он подошел к собранию и вызвал Фемистокла, который был не друг ему, а злейший враг. Однако, ввиду тогдашних тяжких бед, он забыл о вражде и вызвал Фемистокла, желая переговорить с ним. Раньше он слышал, что пелопоннесцы настаивали на том, чтобы флот отплыл к Истму. Когда Фемистокл вышел, Аристид сказал ему следующее: «Во всякое время, а в особенности теперь, нам следует состязаться из-за того, кто может сделать больше добра родине. Скажу тебе, что совершенно безразлично, много ли или мало будут говорить об отплытии флота отсюда к пелононнесцам. Говорю тебе как очевидец, что теперь ни коринфяне, ни сам Еврибиад, как бы они ни желали, не могут отплыть отсюда: мы со всех сторон окружены неприятелем. Ступай в собрание и объяви это».
Аполлон и Артемида. Краснофигурная вазопись на чаше. 470 г. до н. э.
80. «Ты даешь очень полезный совет, – отвечал Фемистокл, – и приносишь благую весть. То, чего я так желал, теперь исполнилось, и ты сам был очевидцем этого. Узнай же, что мидяне поступили так по моему внушению. Так как эллины добровольно не желали вступать в битву, то необходимо было принудить их к тому против их желания. Так как ты пришел сюда с добрым известием, то сам и сообщи его эллинам, ибо если я передам эту весть, они подумают, что она сочинена мной, и не поверят, что так поступили варвары. Поэтому сам подойди к ним и объяви, каково наше положение. Если ты объявишь им и они поверят, это наилучше, если же не поверят, для нас безразлично: они не разбегутся более, ибо, по твоим словам, мы окружены со всех сторон».
81. Аристид подошел к эллинам и сообщил им то же самое, прибавив, что прибыл от Эгины и лишь с трудом проплыл между выстроившимися неприятельскими кораблями. Стоянка эллинов окружена со всех сторон кораблями Ксеркса, поэтому он советует готовиться отразить врага. Сказав это, Аристид вышел, а между вождями снова начались споры, потому что большинство их не верило известию Аристида.
82. Они еще не верили известию, когда явилась трирема с теносскими перебежчиками, находившаяся под начальством Пантия, сына Сосимена; трирема передала всю правду. За этот подвиг теносцы вписаны на дельфийском треножнике в числе эллинов, сокрушивших варвара. Вместе с этим кораблем, перебежавшим к Саламину, и с тем лемносским, что раньше перебежал к Артемисию, флот эллинов достиг полной цифры трехсот восьмидесяти кораблей, ибо прежде недоставало до этого числа двух кораблей.
83. Так как вожди эллинов поверили сообщению теносцев, то стали готовиться к морской битве. На заре они созвали собрание флотских воинов, перед которыми Фемистокл произнес превосходную речь и говорил лучше всех вождей. Вся его речь состояла в том, что лучшее противопоставлялось худшему, насколько то и другое содержатся в природе и положении человека. Он убеждал их выбрать лучшее и в заключение речи велел взойти на корабли. Воины стали всходить на корабли, а в это время прибыла от Эгины трирема, которая послана была за прочими Эакидами.
84. Эллины вывели в море все свои корабли, и варвары тотчас напали на них. Все эллины думали было грести уже назад и пристать с кораблями к берегу; только афинский гражданин Аминий из Паллены выступил вперед и ударил на неприятельский корабль. Один корабль сцепился с другим, и воины их не могли уже разойтись; тогда прочие корабли поспешили на помощь Аминию и вступили в битву. Так началось сражение на море по рассказу афинян, а эгинцы передают, что сражение начато было той триремой, которая отлучалась на Эгину за Эакидами. Кроме того, передают, что к эллинам явился женский призрак, отдававший приказание так, что голос его слышала вся стоянка эллинов, а перед тем стыдивший их словами: «Доколе, трусы, вы будете грести назад?»
85. Против афинян выстроились финикияне, так как они занимали северо-западное крыло со стороны Элевсина, а против лакедемонян – ионяне, занимавшие юго-восточный фланг со стороны Пирея. Только немногие из ионян, согласно внушению Фемистокла, действовали нерадиво, большинство не последовало этому внушению. Я мог бы перечислить имена многих начальников трирем, овладевших эллинскими кораблями, но вовсе не назову их, за исключением двух самосцев: сына Андродаманта Феоместора и сына Гистиея Филака. Имена двух только начальников я называю потому, что за этот самый подвиг Феоместор сделался тираном Самоса по назначению персов, а Филак записан был в число «благодетелей» царя и награжден обширными землями. Эти «благодетели» царя называются по-персидски оросангами. Так было с этими начальниками трирем.
86. Большинство варварских кораблей погибло в сражении при Саламине, причем одни из них уничтожены были афинянами, другие эгинцами. Так как эллины сражались на море с соблюдением правил, все на своих местах, а варвары не успели еще устроиться и ничего не делали со смыслом, то неизбежно должно было случиться то, что и случилось на самом деле. Однако в тот день варвары показали себя гораздо мужественнее, нежели в сражении при Эвбее, потому что почти каждый из них из страха перед Ксерксом сражался с усердием, и каждому казалось, что на него глядит сам царь.
87. Относительно прочих воинов я не могу сказать с точностью, как сражался тот или другой из варваров и эллинов. Но Артемисия сделала следующее, чем стяжала себе у царя еще большее уважение. Когда дела царя пришли уже в большое расстройство, в это самое время за кораблем Артемисии пустился в погоню аттический корабль; корабль ее не мог спастись, потому что впереди его находились многие корабли союзников, а сам он был очень близок к неприятельским судам. Тогда-то она употребила следующее средство, которое действительно оказалось полезным: преследуемая аттическим кораблем, она стремительно бросилась на союзнический корабль калиндян, на котором плыл и царь калиндян Дамасифим. Была ли у Артемисии вражда к нему еще в то время, когда она находилась у Геллеспонта, я не могу сказать с точностью, не знаю и того, сделала ли она это намеренно или же корабль калиндян только случайно встретился с ее кораблем. Она бросилась на корабль и быстро затопила его, извлекши для себя из этого счастливого случая двойную выгоду, а именно: когда начальник аттической триремы заметил, что Артемисия напала на варварский корабль, то или принял ее корабль за эллинский, или подумал, что корабль перебежал от варваров к эллинам и им помогает; поэтому повернул в сторону от нее и обратился на другие корабли.
88. Итак, первая выгода дня для Артемисии была та, что она избежала гибели, вторая – что этим коварным поступком она стяжала себе от Ксеркса высочайшее уважение. Как говорят, царь, наблюдая за битвой, видел, что ее корабль напал на другой, причем кто-то из приближенных сказал ему: «Видишь ли, государь, как доблестно сражается Артемисия и как она затопила неприятельский корабль?» Царь спросил, действительно ли это сделано Артемисией, на что те отвечали утвердительно, ибо хорошо знали отличительный знак ее корабля, а погибший корабль приняли за неприятельский. Как сказано выше, все случившееся послужило к ее благополучию, и то, между прочим, что с калиндского корабля не спасся ни один воин, который мог бы обличить Артемисию. Говорят, на замечание приближенных Ксеркс заметил: «Мужчины стали у меня женщинами, а женщины мужчинами». Вот что, говорят, сказал Ксеркс.
89. В этом сражении пал военачальник Ариабигн, сын Дария, брат Ксеркса; пало много и других знатных персов, мидян и прочих союзников; из эллинов пали только немногие. Так как эллины умели плавать, то те из них, у которых корабли были повреждены и которые не погибли в рукопашном бою, переплывали на Саламин; напротив, большинство варваров не умело плавать и потому гибло в море. С того времени, как первые корабли варваров обратились в бегство, они погибали в огромном числе. Дело в том, что задние ряды воинов пытались пройти на кораблях вперед, желая также отличиться перед царем каким-нибудь подвигом, и сталкивались с убегающими кораблями своих же воинов.