93. Прежде чем дойти до Истра, Дарий покорил, во-первых, гетов, верующих в бессмертие души. Действительно, фракийцы из Сальмидесса, а также те, что живут выше городов Аполлонии и Месамбрии, именуемые скирмиадами и нипсеями, сдались Дарию без боя. Однако геты, из фракийцев наиболее мужественные и справедливые, оказали сопротивление, но быстро были покорены.
Рафаэль Санти. Пифагор. Фрагмент картины «Афинская школа». 1511 г.
94. Вера гетов в бессмертие души состоит в следующем: они убеждены, что люди со смертью не умирают, но удаляются к божеству Салмоксису; некоторые из них называют то же самое божество Гебелейзисом. Через каждые четыре года на пятый они посылают из своей среды по жребию одного человека в качестве вестника к Салмоксису; при этом даются ему поручения относительно того, что в данное время наиболее для них потребно. Вестник посылается таким образом: одни выстраиваются в ряд с тремя метательными кольями в руках, другие берут посланца к Салмоксису с обеих сторон за руки и за ноги, подбрасывают его высоко в воздух, так что он падает на копья. Если проколотый человек умирает, то божество признается милостивым к гетам; если же он не умирает, то геты винят в том самого вестника, считая его человеком порочным, и затем отправляют к божеству другого человека. Поручения даются ему еще при жизни. Эти же самые фракийцы пускают стрелы в небо против грома и молнии, сопровождая стрельбу угрозами божеству; никакого иного божества, кроме своего, они не признают.
95. Как слышал я от эллинов, живущих по берегам Геллеспонта и Понта, этот самый Салмоксис был человеком, а именно рабом сына Пифагора, Мнесархова сына, на Самосе. Потом он сделался свободным, приобрел большое состояние и вернулся снова на родину. Фракийцы глуповаты и ведут жалкую жизнь, а Салмоксис познакомился с образом жизни ионян и с такими нравами, которые для фракийцев были слишком утонченны, ибо он имел общение с эллинами и с мудрейшим из них, Пифагором; на родине он устроил для себя зал, в котором радушно принимал знатнейших граждан и за обильными пиршествами учил гостей, что ни он сам, ни застольные товарищи его, ни потомки их, даже самые отдаленные не умрут, но удалятся в такую страну, где будут жить вечно и будут пользоваться всеми благами. Поступая и проповедуя таким образом, он тем временем соорудил для себя подземное помещение. Когда оно было совсем готово, Салмоксис удалился из среды фракийцев, низошел в подземелье и там прожил три года. Геты скучали и сожалели по нем, как по умершем; но на четвертый год он явился к фракийцам и таким способом внушил доверие к тому, что проповедовал. Вот что, говорили мне, сделал он.
96. Что касается меня, то я и не отрицаю рассказов о нем и о подземном помещении его, но и не слишком доверяю им; полагаю, во всяком случае, что Салмоксис этот жил за много лет до Пифагора. Однако был ли Салмоксис человеком или туземным божеством гетов, довольно говорить о нем.
97. Итак, геты, имеющие такие верования, были покорены персами и последовали за остальным войском. Когда Дарий со всем своим войском пришел к Истру, то после переправы приказал ионянам разрушить мост и следовать за ним вместе с воинами с кораблей. В то время как ионяне собирались исполнить приказание и разрушить мост, некто Кой, сын Эрксандра, вождь митиленцев, спросил Дария, угодно ли ему будет выслушать мнение человека, желающего говорить, и обратился к нему с такой речью: «Ты готовишься, царь, вторгнуться в такую страну, где не найдешь ни вспаханного поля, ни населенного города. Пускай этот мост остается нерушимо на месте, а стражами при нем поставь тех самых лиц, которые соорудили его. Если мы найдем скифов и предприятие наше кончится счастливо, у нас будет обратный путь; если же мы не сможем найти их, то по крайней мере обратный путь для нас обеспечен. Я не того боюсь, что скифы одолеют нас в сражении, а скорее того, что мы не найдем их и в блужданиях будем терпеть невзгоды. Могу сказать, однако, что я предлагаю это не ради себя, не из желания остаться здесь; я высказываю лишь мнение, которое кажется мне наиболее выгодным для тебя, царь; сам же последую за тобой и не помышляю оставаться». Дарию очень понравилось это предложение, и он так отвечал Кою: «Любезный лесбосец, когда благополучно возвращусь домой, ты явись ко мне непременно, и я наградой отплачу тебе за твой благой совет».
98. После этого царь завязал на ремне шестьдесят узлов, позвал на совещание к себе ионийских тиранов и сказал им: «Прежде высказанное мной решение относительно моста, ионяне, я отменяю; теперь возьмите этот ремень и поступите так: начиная как раз с того времени, когда я пойду на скифов, развязывайте на ремне каждый день по одному узлу; если бы за этот промежуток времени я не явлюсь назад и минует число дней, обозначенное узлами, плывите обратно на родину; а до той поры оберегайте мост, приложите всяческое старание к защите его и сохранению в целости. Этим окажете мне большую услугу». Дарий сказал это и немедленно двинулся дальше.
99. Перед Скифией лежит Фракия, простирающаяся до моря. Скифия начинается с залива, образуемого Фракией; здесь же входит в Скифию Истр, поворачивая на восток к устью. Начиная от Истра, я буду описывать, с целью измерения, приморскую часть собственно Скифской земли. Эта от Истра начинающаяся страна есть древняя Скифия; она простирается на юг до города, именуемого Каркинитидой. Следующая за сим страна у того же моря, гористая и выступающая в Понт, занята народом тавров до так называемого Сурового полуострова и по направлению к востоку входит в море. С двух сторон Скифия граничит морем, с юга и с востока, так же как и Аттика. Далее, если часть Скифии занимают тавры, то вообразим себе, что подобно этому и в Аттике на Сунийской возвышенности жили бы не афиняне, но другой народ, между деревнями Фориком и Анафлистом, причем мыс выдавался бы еще больше в море; я сравниваю это лишь постольку, поскольку позволительно малое сопоставлять с большим. Такова Таврия. Впрочем, для тех, которые не объезжали этой части Аттики, я употреблю другой способ объяснения, предполагая, что мыс Иапигия, начиная от гавани Брентесия до Таранта, отрезан и заселен не иапигами, но другим народом. Хотя я упоминаю только эти две страны, но можно бы назвать и много других, на которые походит Таврия.
100. За Таврией, выше тавров, живут уже скифы, занимая земли дальше на восток на морском побережье и на западном берегу Боспора Киммерийского и Меотийского озера вверх до реки Танаис, которая вливается в самом дальнем углу этого озера. От Истра внутрь материка скифы граничат прежде всего с агафирсами, потом с неврами, далее на восток с андрофагами и, наконец, с меланхленами.
Золотая посмертная маска, известная также как «маска Агамемнона». XVI в. до н. э.
101. Скифия представляет собой четырехугольник, две стороны которого доходят до моря, причем линия, идущая внутрь материка, такой же длины, как и та, что тянется вдоль моря. Так, от Истра до Борисфена десять дней пути и столько же от Борисфена до Меотиды; с другой стороны от моря внутрь страны до меланхленов, что живут над скифами, двадцать дней пути; дневной путь я определяю в двести стадиев. Таким образом, Скифия в поперечнике имеет четыре тысячи стадиев; такой же длины и те прямые стороны ее, что идут внутрь материка. Таков объем этой страны.
102. На совете скифы порешили, что они одни в открытом бою не в состоянии отразить полчища Дария, и потому разослали вестников к соседним народам. Цари этих народов уже собирались для совещаний по случаю вторжения огромного войска; это были цари тавров, агафирсов, невров, андрофагов, меланхленов, гелонов, будинов и савроматов.
103. Обычаи тавров таковы: в жертву девственнице-богине они приносят всякого эллина, потерпевшего кораблекрушение у берегов их или захваченного в открытом море. И поступают при этом так: подле предварительного освящения жертвы бьют ее по голове дубиной. По словам одних, тело жертвы бросают вниз со скалы, на которой помещается святилище, а голову насаживают на кол; другие относительно головы сообщают то же самое, говорят, однако, что туловище не сбрасывается со скалы, но закапывается в землю. Сами тавры называют женское божество, которому приносятся такие жертвы, Ифигенией, дочерью Агамемнона. С неприятелями, попавшими в плен, они обращаются следующим образом: каждый отрезает неприятелю голову и уносит ее с собой домой, потом натыкает на длинный шест очень высоко над домом, большей частью даже над дымовой трубой; по словам тавров, это – стражи, поднимающиеся в воздухе над целым домом. Живут тавры грабежом и войной.
104. Агафирсы, напротив, отличаются самыми мягкими нравами и очень охотно носят золотые украшения; женщинами агафирсы пользуются сообща с той целью, чтобы всем быть братьями между собой и родными и не возбуждать друг в друге ни зависти, ни вражды. В остальном по образу жизни они походят на фракийцев.
105. У невров нравы скифские. За одно поколение до похода Дария змеи вынудили их покинуть всю страну свою, а именно: земля их произвела множество змей, а еще больше вторглось их из верхних пустынных земель, пока наконец жители не были принуждены покинуть родину и не поселились вместе с будинами. Кажется, что люди эти колдуны; по крайней мере, скифы и эллины, живущие в Скифии, рассказывают, что ежегодно, однажды в год, каждый невр становится на несколько дней волком, а потом снова принимает человеческий облик. Я не верю этим рассказам, но так говорят и рассказы удостоверяют клятвой.
106. Из всех народов андрофаги имеют самые дикие нравы; нет у них ни правды, ни закона. Андрофаги – кочевники, одеваются по-скифски, но язык имеют особенный; они одни из всех тамошних народов употребляют в пищу человеческое мясо.
107. Меланхлены все носят черные одежды, откуда и произошло их наименование, а образ жизни ведут скифский.
108. Будины – народ многолюдный, со светло-голубыми глазами и с рыжими волосами. В земле их есть деревянный город по имени Гелон. Каждая сторона городской стены имеет в