122. Скифский передовой отряд напал на персов дня на три пути от Истра; эти скифы расположились лагерем на расстоянии одного дня пути от врага, причем уничтожали перед собой всю растительность. Между тем персы, заметив появление скифской конницы, нападали на нее и непрерывно ее преследовали, а она все отступала; персы преследовали одну из трех частей в восточном направлении к Танаису. Когда скифы перешли реку Танаис, в погоню за ними последовали немедленно и персы, пока, наконец, не прошли землю савроматов и не достигли владений будинов.
123. На всем пути своем через Скифию и Савроматию персы не находили ничего для истребления, так как страны эти были заранее опустошены; но, вторгшись в землю будинов, персы напали на деревянное укрепление, которое было совершенно покинуто будинами, и сожгли его. Засим они продолжали путь все дальше по следам неприятеля, прошли землю будинов и вступили в пустыню. В пустыне этой вовсе нет населения; она расположена над страной будинов и тянется на семь дней пути. Над пустыней обитают фиссагеты, в земле которых берут начало четыре больших реки, протекающие через владения меотов и изливающиеся в так называемое озеро Меотиду; имена этих рек: Лик, Оар, Танаис и Сиргис.
124. Придя в пустыню, Дарий приостановил поход и расположился с войском у реки Оар, затем воздвиг восемь громадных стен на одинаковом расстоянии одна от другой, приблизительно стадиев на шестьдесят; обломки этих укреплений уцелели до моего времени. Пока Дарий занят был сооружением, преследуемые скифы обошли сверху эти земли и возвратились в Скифию. Так они совсем исчезли из виду и больше не показывались; тогда Дарий покинул наполовину воздвигнутые стены, повернул назад и пошел к западу; ему думалось, что это все скифы и что они все еще убегают на запад.
125. Чрезвычайно быстрым маршем снова достиг Дарий Скифии и здесь повстречался с двумя другими частями скифов; он гнался за ними, а скифы отступали перед ним на один день пути. Дарий преследовал их неотступно, а скифы согласно своему решению убегали в земли народов, отказавших им в союзе, прежде всего в землю меланхленов. Вторгнувшись сюда, скифы и персы разорили народ, а затем скифы двинулись во владения андрофагов; разорив и этот народ, они отступили к Невриде. По разорении этой страны скифы бежали к агафирсам. Агафирсы видели, как бежали от скифов соседи их и какое разорение терпели от них, а потому до вторжения скифов агафирсы отправили к ним глашатая с требованием не преступать их пределов, так как в случае попытки вторжения скифам непременно придется прежде всего выдержать битву с агафирсами. Единовременно с этими угрозами агафирсы послали войско к границам для отражения нападающих. Меланхлены, андрофаги и невры при вторжении персов вместе со скифами не обратились к оружию, забыли об угрозах и, объятые страхом, бежали все дальше к северу в пустыню. Однако скифы под страхом угрозы не входили уже в землю агафирсов и из Невриды повели персов за собой обратно в свои владения.
126. Так как все это длилось долго и не предвиделось конца странствованиям, то Дарий послал всадника к скифскому царю Иданфирсу со следующей речью: «Зачем ты, чудак, все убегаешь, хотя можешь выбрать одно из двух: если ты полагаешь, что в силах противостать моему войску, остановись, не блуждай более и сражайся; если же ты чувствуешь себя слабее меня, то также приостанови твое бегство и ступай для переговоров к твоему владыке с землей и водой в руках».
127. В ответ на это царь скифов Иданфирс возразил: «Вот я каков, перс. Никогда прежде я не убегал из страха ни от кого, не убегаю и от тебя, и теперь я не сделал ничего нового сравнительно с тем, что обыкновенно делаю в мирное время. Почему я не тороплюсь сразиться с тобой, объясню тебе это. У нас нет городов, нет засаженных деревьями полей, нам нечего опасаться, что они будут покорены или опустошены, нечего поэтому и торопиться вступать с вами в бой. Если бы вам крайне необходимо было ускорить сражение, то вот: есть у нас гробницы предков; разыщите их, попробуйте разрушить, тогда узнаете, станем ли мы сражаться с вами из-за этих гробниц или нет. Раньше мы не сразимся, раз это для нас не выгодно. Относительно боя, впрочем, довольно. Владыками моими я считаю только Зевса, моего предка, и Гестию, царицу скифов. Вместо земли и воды я пошлю тебе такие дары, какие приличны тебе, а за то, что ты называешь себя моим владыкой, дорого мне за это заплатишь».
128. Таков был ответ, сообщенный глашатаем Дарию, и скифские цари пришли в негодование, когда с ними заговорили о порабощении. Ту часть скифов с савроматами, которой командовал Скопасис, они отправили к ионянам, сторожившим мост на Истре, с поручением войти с ними в переговоры. Другие, оставшиеся на месте скифы решили не завлекать дальше персов, но нападать на них всякий раз, как только те заняты будут добыванием продовольствия. Так скифы впредь и поступали, подстерегая, когда воины Дария выходили за хлебом. Что касается конницы, то скифская всегда обращала в бегство персидскую; персидские всадники бежали до тех пор, пока не настигали пехоты, которая и подкрепляла их; догнав конницу, скифы поворачивали вспять из страха перед персидской пехотой. Подобные нападения скифы совершали и по ночам.
129. Покажется очень странным, если я скажу, что помогало персам и препятствовало нападениям скифов, а именно крик ослов и вид мулов. Дело в том, что в Скифской земле не водятся ни ослы, ни мулы, о чем сказано мной выше; в целой Скифии вследствие холода нет вовсе ни ослов, ни мулов. Громким ревом ослы расстраивали ряды скифской конницы; при всяком нападении на персов, когда скифские лошади слышали крик мулов, они пугались и, встревоженные, обращались вспять, навострив уши, так как никогда раньше не слышали таких звуков и ничего подобного не видели. Впрочем, обстоятельство это лишь короткое время помогало персам.
130. Как только скифы заметили движение в персидском стане, они употребили следующую хитрость для того, чтобы подольше удержать их в Скифии и заставить все это время терпеть нужду во всем: несколько раз они покидали часть своего скота вместе с пастухами, а сами медленно переходили на другой пункт; тогда персы делали набег, скот уводили с собой и ликовали по случаю каждой добычи.
131. Случалось это много раз, пока в конце концов Дарий не оказался в затруднительном положении. Заметили это скифские цари и отправили к Дарию глашатая с подарками, состоявшими из птицы, мыши, лягушки и пяти стрел. Персы спрашивали посланца о значении подарков, но тот отвечал, что ему приказано только вручить дары и немедленно возвращаться, ничего более; при этом он предлагал самим персам, если они догадливы, уяснить себе значение полученных в дар предметов.
132. Персы стали после этого совещаться. По мнению Дария, скифы отдавались ему сами с землей и водой; заключал он так на том основании, что мышь водится в земле и питается тем же плодом земным, что и человек, лягушка живет в воде, птица наибольше походит на лошадь, а под видом стрел скифы передавали-де свою военную храбрость. Таково было толкование Дария; но ему противоречило объяснение Гобрия, одного из семи персов, низвергнувших мага; смысл даров он толковал так: «Если вы, персы, не улетите как птицы в небеса, или подобно мышам не скроетесь в землю, или подобно лягушкам не ускачете в озера, то не вернетесь назад и падете под ударами этих стрел».
133. Так разгадывали персы смысл даров. Между тем одна часть скифов, та, которая первоначально должна была стоять на страже у озера Меотиды, а впоследствии получила приказание отправиться для переговоров с ионянами, прибыла к мосту и заявила следующее: «Мы принесли свободу, ионяне, если вам угодно выслушать нас. Мы слышали, что Дарий повелел вам сторожить мост только в продолжение шестидесяти дней и разрешил возвратиться на родину, если по прошествии этого времени он не явится обратно. Поступите же таким образом и вы не провинитесь ни перед ним, ни перед нами: подождите здесь назначенное вам число дней, а затем возвращайтесь на родину». Ионяне дали обещание сделать это, и скифы поспешно возвратились в свою землю.
Бой скифов с греческим всадником. Золотой гребень из скифского кургана. IV в. до н. э.
134. Между тем по отправлении подарков персам оставшиеся в своей земле скифы, пешие и конные, выстроились против Дария для боя; вдруг через ряды их проскакал заяц; все скифы заметили его и бросились за ним в погоню. Когда в стане скифов раздались шум и крики, Дарий спросил о причине такой тревоги среди неприятелей и, услышав, что они гонятся за зайцем, обратился к постоянным собеседникам своим со следующим замечанием: «Люди эти глядят на нас с большим пренебрежением, и теперь для меня очевидно, что Гобрий верно истолковал смысл их подарков. Положение дела представляется для меня теперь таким же, как и для него, а потому следует хорошо обдумать, каким бы образом обеспечить наше возвращение». «Бедность этого народа, царь, – отвечал Гобрий, – была мне известна достаточно еще раньше, по слухам; теперь на месте я убедился в том вполне, когда вижу, как они издеваются над нами. Вот почему, я полагаю, следует поступить нам так: как скоро наступит ночь, зажечь по обыкновению огни, обмануть тех из наших воинов, которые наименее способны к перенесению лишений, и, привязав всех ослов, уходить назад, пока скифы не пришли еще на Истр с целью разрушить мост, а ионяне не приняли гибельного для нас решения». Таков был совет Гобрия.
135. При наступлении ночи Дарий стал приводить этот совет в исполнение. Он оставил на месте в лагере слабых солдат, гибель которых была для него наименее чувствительна, и велел там же привязать всех ослов. Итак, люди были покинуты по причине их слабости, а ослы привязаны для того, чтобы реветь. Между тем Дарий делал вид, будто собирается с отборной частью войска напасть на скифов, и оставленные воины обязаны в это время охранять лагерь. Дарий уговаривал оставленных воинов стеречь лагерь, велел зажечь огни и немедленно двинулся к Истру. После отступления войска ослы ревели громче обыкновенного, скифы слышали ослов и были вполне уверены, что персы остаются на своих местах.