Только после прокладки дорог в образованных их пересечением ячейках началось сооружение дворцового комплекса, окруженного оградой высотою около 5,5 метров. Эта стена представляла собой вкопанные в землю столбы диаметром в 40–50 см, связанные между собой бамбуковой сеткой, обмазанной глиной. Ограду венчала двухскатная черепичная крыша. Поскольку расстояние между столбами составляло приблизительно 2,7 м., то считается, что только для сооружения ограды потребовалось не менее 1200 столбов. При переносе столицы в Нара эти столбы были выкопаны, выдолблены изнутри и использованы для прокладки канализации, что показывает отсутствие возможности и необходимости (как политической, так и экономической) для Японии того времени иметь холя бы два города. Такому же повторному использованию в Нара подлежала и черепица, использовавшаяся в Фудзивара.
Иллюстрация 26. Ограда дворца в Фудзивара (левое изображение) и Нара (правое).
При доставке дерева для строительства Фудзивара помимо сухопутных дорог (повозки, запряженные волами) использовался и построенный специально для этой цели канал (ширина — 6–9 м., глубина — более 2 м.).
В поэтической антологии «Манъё:сю» приводится песня, обращенная к Дзито: и сложенная людьми, которые отбывали трудовую повинность на постройке Фудзивара. «Правящая с миром, государыня наша! Дочь солнца, небо освещающего! Оглядев кормящую тебя страну, ты, божественная, решила, что дворец будет выситься здесь, в Фудзивара… И Небо с Землей были согласны… По реке Удзигава сплавляют лес — словно водоросли плывут, а работники, вылавливающие его, шумят, позабыв и про дом, и про себя, плещутся в воде, словно утки… Поглядишь на их труды — поймешь, что [государыня наша] — божество».
Фудзивара была первой резиденцией императоров, где крыши зданий были крыты не только корой кипарисовика (хиноки; в синтоизме — «священное дерево»), но и черепицей. Хотя производство черепицы началось в конце VI в., она использовалась тогда при строительстве исключительно буддийских храмов. Черепица была настолько непривычна для тогдашней Японии, что одним из неофициальных терминов для обозначения храмов было: «крытые черепицей». Первое решение об использовании черепицы при строительстве зданий государственных учреждений было принято еще в 655 г., но оно так и осталось неосуществленным (по всей вероятности, ввиду отсутствия достаточных производственных мощностей). Следует также иметь в виду и приверженность традиционным способам строительства (несмотря на то, что в VIII в. производство черепицы было налажено уже достаточно хорошо, сами правители продолжали жить в строениях, покрытых корой кипарисовика, хотя публичные функции отправлялись ими в зданиях под черепичной крышей). Крытые серой черепицей мощные строения с крашенными киноварью опорными столбами должны были производить на современников сильное впечатление.
Свободный доступ в дворцовый комплекс через любые из двенадцати (по три с каждой стороны) ворот был дозволен только высшей аристократии (чиновникам от 5-го ранга и выше). Остальные чиновники могли использовать только те ворота и только в то время, которые им были предписаны. Ворота носили названия родов, известных своей воинской службой и преданностью (Тадзихимон, Тиисакобэмон, Саэкимон, Такэрубэмон, Агата Инукаимон и др.). По всей видимости, каждый род был ответствен за поддержание порядка в своем секторе. Так, главные ворота дворца — Судзакумон, выходящие на главную магистраль города — Судзаку, в источниках иногда называют Оотомо-мон, т. е. по имени рода Оотомо, представители которого занимали важные посты в Военном министерстве и ведомствах, осуществляющих охрану дворцового комплекса, на протяжении последней трети VII — первой половины VIII в.
Строительство Фудзивара было вызвано прежде всего управленческими нуждами. Прежде родоплеменная аристократия жила в своих усадьбах, разбросанных по всему району Кинай. Управление же государством требует определенного сосредоточения информации с последующим принятием решений в одном месте — в противном случае не происходит концентрации распорядительных полномочий, необходимых для управления территорией, размеры которой превышают некоторый критический предел. Вместе с постройкой столицы вся политическая элита (а это было приблизительно 120 человек, обладавших рангом от 5-го и выше) оказалась собранной в одном месте.
В Фудзивара, этом первом японском городе, согласно оценкам, могло проживать от 30 до 50 тысяч человек (чиновники, их семьи и слуги, персонал дворца). Поскольку существует несколько предположений о площади города и количестве населения, то и расчеты плотности населения обладают определенной вариативностью. Оценки колеблются в пределах от 1100 до 4600 человек на квадратный километр (в городе Касихара, расположенном в настоящее время на территории бывшей Фудзивара, эта цифра составляет 3045 человек).
Фудзивара служила резиденцией для трех правителей: Дзито: (часть правления), Момму и Гэммэй (часть правления), — всего в течение 16 лет, но все-таки ее строительство знаменовало собой важный психологический перелом: резиденция правителей Ямато постепенно переставала быть кочующей с место на место.
Важнейшим итогом реформ второй половины VII в. было формирование в Японии качественно иной государственной структуры, которая в определенной степени сумела преодолеть традиции прежнего социального устройства. Этот процесс происходил под непосредственным влиянием танского Китая, к которому были теперь обращены взоры правящей элиты (влияние Кореи как поставщика культуросодержащей информации значительно уменьшилось). Следует, однако, иметь в виду, что реформы не всегда были последовательными, таили в себе серьезные противоречия (например, признание привилегированного положения кланов и одновременное отстаивание монопольного статуса чиновничества в сфере управления). Тем не менее реформаторская деятельность создала условия для появления кодекса законов «Тайхо: рицурё:» и создания на его основе государства централизованного типа (так называемого «государства, опирающегося на законы» — рицурё: кокка).
Раздел IIIПериод Нара
Периодом Нара, в узком смысле этого понятия, называют то время, когда столицей Японии (Ямато, о соотношении этих названий см. главу «Ямато и Япония») была Нара (710–784). В политическом отношении это было время правления восьми государей и государынь.
Столица была перенесена в Хэйан в 794 г. В течение 10 лет, с 784 по 794 г., двор находился в Нагаока. Это десятилетие по всем своим социальным и культурным параметрам примыкает к Нара, и поэтому к периоду, когда Нара была официальной столицей, можно приплюсовать еще 10 лет, что обычно и делается.
Если же рассматривать период Нара как время продолжения начатых в VII в. реформ, которые ставили своей целью превращение Японии в «цивилизованное» (по дальневосточным меркам) государство, то тогда нижняя граница периода сдвигается к середине VII в., когда «реформы Тайка» начали проводиться в жизнь.
Весь этот период (а также начало Хэйан) японские историки называют «периодом государства, опирающегося на законы» (рицурё: кокка), поскольку именно к этому времени относится существование жестко централизованного государства во главе с «императором», большинство сторон функционирования которого определены однозначно заданными правилами или законами. Действия законодательных сводов, принятых в VIII в. (тексты кодексов VII в., о которых сообщает «Нихон сёки», не сохранились; возможно, что их и не существовало), никто формально не отменял вплоть до Мэйдзи. Предполагалось (во всяком случае, теоретически), что все остальные законы (принятые, скажем, при сёгунах) являются лишь некоторым дополнением к существовавшим в VIII в. И даже когда «императору», фактически лишенному сёгунами каких бы то ни было властных полномочий, приходилось жить во дворце с прохудившейся крышей, его придворный штат имел тот же самый, определенный законодательными сводами VIII в. набор должностей, что и в период Нара.
В самом общем виде период Нара можно определить как время формирования высокоцентрализованного государства по китайскому образцу (Танская империя). Прямое корейское влияние в этот период практически сходит на нет. Желание походить на Китай и быть равным ему видно во всех областях государственной жизни: официальной идеологии, структуре чиновничества, административном делении, надельной системе землепользования, письменной культуре, архитектуре, масштабных строительных проектах и т. д. Однако мощная местная политическая и культурная традиции с самого начала вносили весьма заметные коррективы во все мероприятия центральной власти. И в результате были сформированы государство и общество, которые отличались от китайского разительным образом. Реформаторы явно переоценили свои силы и недооценили степень культурных, социальных и экономических отличий Японии от Китая. И в конце Нара уже хорошо виден процесс упадка центральной власти, не сумевшей справиться с местничеством.
К началу VIII в. стратегический выбор китайской модели управления был совершен. И этот выбор ощущался, похоже, как не имеющий никакой альтернативы. Речь могла идти только об уточнении места тех или иных институтов в общегосударственной структуре. Отсюда и проистекает относительная эффективность работы государственного аппарата и его определенная независимость от многочисленных чисто политических (связанных в основном с порядком наследования) кризисов. Наиболее зримым доказательством этой эффективности может служить успешное претворение в жизнь ряда грандиозных проектов (строительство города Нара, гигантского храма То:дайдзи, разветвленной сети дорог и т. д.).
Косвенным свидетельством относительного спокойствия в стране может служить и равнинное размещение японской столицы, не обнесенной крепостными стенами. Отметим для сравнения, что во всех странах Корейского полуострова дворцы правителей непременно строили на возвышении ввиду постоянно ощущаемой угрозы со стороны конкурирующих государств, а в Китае непременным атрибутом городской архитектуры были крепостные стены. Вполне контрастным по отношению к Китаю выглядит и устройство японской армии. Если в Китае она подчинялась непосредственно центральным властям и концентрировалась в районе столицы, то в Японии основные воинские части были распределены по всей стране и находились в подчинении у управителей провинций.