Кайфусо:», помимо стихов Фухито, содержатся три стихотворения Фусасаки, шесть — Умакаи, пять — Маро. Таким образом, из 120 стихотворений «Кайфусо:» 19 принадлежат кист Фудзивара, что делает их представительство в этой антологии самым большим по сравнению с другими фамилиями.
Участие в «Кайфусо:» было особо значимым сточки зрения интересующей нас проблематики, поскольку в предисловии к антологии содержатся пассажи, открыто свидетельствующие об ориентированности составителя и участников сборника именно на китайскую образованность. Так, отмечая особые заслуги императора Тэнти в деле распространения образованности, говорится: «По его разумению, для улучшения нравов и наставления в истинном ничто не сравнится с письмом и учением; для утверждения добродетели и совершенствования тела ничто не превосходит учения, и потому он устроил школы чиновников». При этом относительно другой знаковой фигуры VII в. — прославленного в буддийской традиции принца Сё:току-тайси — отмечается с вполне определенным скепсисом, что хотя он и ввел придворные ранги, но «занимался исключительно почитанием Будды, и для сочинения стихов времени у него не было».
Данное утверждение является одним из существенных проявлений реального противостояния между приверженцами китайской образованности и буддизма. Это противостояние никогда не достигало такой степени остроты (вплоть до физических преследований буддистов и разрушения храмов), как это бывало в Китае, но, тем не менее, оно являлось существенным фактором политического, социального и культурною развития Японии.
Фудзивара-но Фухито, буддизм и конфуцианство. Итак, начало VIII в. проходило при увеличивающемся влиянии Фудзивара. И несмотря на то, что Фухито в 710 г. построил в Нара родовой буддийский храм (удзидэра) Ко:фукудзи, а тело его было кремировано согласно буддийским установлениям, Фудзивара явно не были сторонниками государственной пробуддийской политики. С этой точки зрения интересно посмотреть, какое место уделялось буддизму в законодательных сводах. Обращает на себя внимание, что в статьях соответствующею раздела («Со:нирё:» — «Закон о монахах и монахинях») чрезвычайно силен запретительный элемент, что выглядит исключением на фоне других законов, имеющих по преимуществу регулирующий характер. Основной смысл «Со:нирё» заключается в том, что буддийская церковь не должна обладать самостоятельным значением и обязана всегда находиться под контролем государственных структур. В связи с этим монахам не разрешалось даже покидать пределы храма, т. е. фактически запрещалось вести прозелитскую деятельность. Главной же обязанностью монахов считалось вознесение молений о спокойствии и благополучии государства.
Достаточно настороженное отношение власти (в лице прежде всею Фудзивара-но Фухито) по отношению к буддизму в это время видно и на материале событийной истории, зафиксированной в официальной хронике «Сёку нихонги». Так, в указе 717 г. осуждается «жалкий монах» Гё:ги, который собирает вокруг себя верующих и толкует с ними о вероучении, в следующем году гневные инвективы направляются в сторону тех буддистов, кто «с легкостью пренебрегает законами государя». В докладе Палаты большого государственного совета от 722 г., одобренного государыней Гэнсё:, говорится о том, что конфуцианство и буддизм отличны по форме, но сходны в своей сути. Вместе с тем столичные монахи «искусно глаголят о кармическом воздаянии» и не желают соблюдать государственные законы, предписывающие им постоянно находиться в храмах, а не бродить «с сутрой за плечами и чашкой для подаяний в руке».
Для понимания атмосферы времени господства Фухито знаковыми могут считаться события, сопровождавшие восхождение на престол императрицы Гэнсё: (715 г.). В столице тогда была обнаружена «чудесная черепаха» (рэйки), тело и панцирь которой были покрыты иероглифами, что, сточки зрения конфуцианства, считалось благоприятным знамением (о символике черепахи см. подробнее в главе «Картина мира»). В связи с обнаружением «чудесной черепахи» новый девиз правления получил такое же название — Рэйки.
В VIII в. обнаружение «чудесных черепах» было делом «обычным». В «Сёку нихонги» содержится 13 упоминаний о появлении черепах, причем иероглиф «черепаха» непосредственно входит в названия следующих девизов правления: Рэйки (Чудесная черепаха), 715–717; Дзинги (Божественная черепаха), 724–729; Хо:ки (Сокровище-черепаха), 770–781. Кроме того, обнаружение черепахи повлияло на формулирование девиза правления Тэмпё: (729–749, см. главу «Картина мира»). Обращает на себя внимание, что все эти девизы правления были приняты в тот момент, когда положение Фудзивара при дворе было особенно прочным, что, вероятно, следует рассматривать как их ориентированность на конфуцианские (в противовес буддийским) ценности. Поэтому в периоды доминирования Фудзивара явно усиливается и государственная забота о школах чиновников, основной задачей которых как раз и было воспитание образованных на китайский манер кадров государственного аппарата.
Хотя карьера сыновей Фухито складывалась чрезвычайно успешно, с его смертью в их продвижении по чиновничьей лестнице наступило временное замедление, связанное с возвышением принца Нагая (?-729), который в 724 г. занял пост левого министра, т. е. формально стал первым человеком в чиновничьей бюрократии. Он был внуком Тэмму и сыном принца Такэти, сыгравшего большую роль в победе Тэмму во время «смуты года дзинсин» (672 г.), когда разгорелась вооруженная борьба за престол между Тэмму и его соперником. Вместе с Нагая на первые роли выдвинулись принц Тонэри и дайнагон («старший государственный советник») Тадзихи-но Махито Икэмори (Тадзихи — ответвление императорского рода), что означало усиление позиций правящего рода в структуре управления.
Вместе с приходом к власти принца Нагая начинают проводиться крупные государственные мероприятия, связанные с поощрением буддизма. Так, по случаю болезни престолонаследника было приказано изготовить 177 статуй бодхисаттвы Каннон (Авалокитешвара) и переписать посвященную ей сутру «Каннон-кё» («Сутра Каннон») в стольких же экземплярах; указом 728 г. во все провинции разосланы экземпляры «Конко:77 мё:кё» («Сутры золотого блеска») для молений о «спокойствии государства». Кроме того, вводится запрет на содержание охотничьих соколов, что было связано с буддийским запретом на убийство живых существ (при этом, как показали раскопки усадьбы принца Нагая, там выращивались охотничьи птицы). Указы, осуждающие монахов за неправедное поведение, теперь отсутствуют. И наоборот — расточаются похвалы буддийским монахам. Получается, таким образом, что в рамках существовавшей политической системы усилившийся на какое-то время правящий род пытался сделать своей идеологической (магической) опорой буддизм и буддийское духовенство.
Все основные политические кризисы VIII в. имеют самое непосредственное отношение к Фудзивара. И первый из них связан именно с принцем Нагая. Здесь следует отметить, что после отречения императрицы Гэнсё: в 724 г. на престол взошел Сё:му, мать и жена которого были дочерьми Фухито. Когда в 727 г. у Сё:му родился долгожданный сын, то казалось, что и в жилах следующего императора тоже будет течь кровь Фудзивара. Сын Сё:му был назначен престолонаследником всего через месяц после рождения. Однако он умер, не дожив и до года, в связи с чем четверо сыновей принца Нагая получали определенные шансы на престол. Поэтому всего через пять месяцев после смерти престолонаследника, во 2-й луне 729 г., против Нагая была проведена молниеносная операция. Два мелких чиновника — Нурибэ-но Мияцуко Кимитари и Накатоми-но Мияко-но Адзумахито (напомним, что Фудзивара отпочковались именно от Накатоми) донесли государю, что Нагая занимается «ворожбой» (садо:, букв. «левое дао», под которым понимались даосские ритуалы черной магии, что было запрещено законом) и планирует свергнуть его. Тогда Сё:му приказал Фудзивара-но Умакаи окружить усадьбу Нагая, вынудив к самоубийству его самого и всю его семью. Таким образом, Нагая и его дети были устранены в качестве конкурентов в борьбе за престол.
Народная молва утверждала, что принц Нагая был оклеветан. В сборнике буддийских легенд и преданий «Нихон рё:ики» утверждается: «Один злодей пришел к государю, чтобы оклеветать принца, и сказал: „Нагая хочет поднять мятеж и захватить престол“. Государь пришел в ярость и послал войска для сражения. Принц подумал: „Меня оклеветали и, верно, убьют. Лучше умереть самому, чем быть убитым другими“. Он напоил детей ядом и задушил их, потом выпил яд сам и умер».
Раскопки усадьбы принца Нагая дают, однако, некоторые основания доверять сведениям «Сёку нихонги». На одном из моккан принц Нагая называется «принцем крови» — титул, на который имели право только сыновья императора.
После расправы над Нагая доминирование Фудзивара продолжается до 737 г. В этот период в столичной школе чиновников проводится ритуал почитания Конфуция, оказывается материальная помощь способным студентам, поощряются занятия китайским языком, проводится реорганизация самого процесса образовании, одна за другой предпринимаются меры по его усовершенствованию. Особой строкой выделяется в хронике сообщение о доставке из Китая книг по самым разным отраслям знаний. В период, последовавший сразу за смертью Нагая, меры по ограничению влияния буддийской церкви не предпринимаются — здесь, вероятно, сказывается определенная «пробуддийская» инерция прошлого режима. Но после того, как в самом начале 734 г. правым министром становится Фудзивара-но Мутимаро, мы встречаемся с указом, в котором констатируется слабая образованность монахов и их пренебрежение законами. Однако в этот период политика по отношению к конфуцианству и буддизму носила в целом сбалансированный характер.
В результате ужасной эпидемии оспы (737 г.), распространявшейся с Кюсю, в течение четырех месяцев все четверо сыновей Фухито скончались, и тогда ведущее положение при дворе занял представитель другого рода — Татибана-но Мороэ (684–757, Татибана — ответвление правящего рода).