сё:), то можно сказать, что 0,5 мон приблизительно соответствовал суточному прожиточному минимуму начала VIII в. Следует, однако, иметь в виду, что покупательная способность денег постоянно снижалась.
Проводимая государством денежная политика характеризуется следующими решениями.
1. Начиная с 711 г. сезонное жалование (кироку) чиновникам, наряду с материей, мотыгами и рисом, частично выплачивалось деньгами. Были установлены следующие размеры денежного довольствия для принцев и чиновников: принц 2-го класса и чиновник 2-го ранга — 2000 мон; принц 3-го класса и чиновник 3-го ранга — 1000 мон; принц 4-го класса и чиновник 4-го ранга — 300 мон; чиновник 5-го ранга — 200 мон; чиновник 6-го и 7-го ранга — 40 мон; чиновник 7-го и начального ранга — 20 мон; тонэри, гвардейцы, писцы, канцеляристы, тюремные надзиратели и т. д. — 10 мон.
2. В случае накопления определенных денежных сумм и предоставления их государству, данному лицу жаловалось повышение в ранге (правда, это положение касалось только лиц младшего 6-го ранга и ниже, относительно же повышения в ранге лиц старшего 6-го ранга и выше имелось уточнение: необходимость специального указа императора, разрешающего такое повышение).
3. Начиная с 712 г. некоторые виды натурального налога (тё: и ё:) разрешалось заменить деньгами (в 722 г. подушная подать тё: в провинциях Ига, Исэ, Овари, О:ми, Этидзэн, Тамба, Харима и Кии была внесена деньгами). В 726 г. (материалы по провинции Ямасиро) и в 735 г. (материалы по столичному району и провинции Ямасиро) был выработан денежный эквивалент подушной подати. Так, чтобы откупиться от подушной подати полнооблагаемому требовалось внести 9 мон, а неполнооблагаемому — 4,5 мон. Со временем размер этой денежной суммы увеличился (это было непосредственно связано с бесконтрольным выпуском денежной массы и следующей за этим инфляцией). В начале IX в. он уже составлял 50 мон, а указом 815 г. размер денежной суммы, необходимой крестьянину, чтобы откупиться от подушной подати в столице и центральном районе Кинай, был увеличен с 50 до 840 мон. Кроме того, в столице Нара и в районах непосредственно прилегающих к ней, где было достаточно развито денежное обращение, рисовый налог также мог выплачиваться деньгами (о суммах денег, необходимых для выплаты зернового налога, данных не имеется). По всей видимости, эта практика применялась на протяжении всего периода Нара и была запрещена только в 797 г.
4. Начиная с 713 г. местным властям предписывалось разрешать крестьянам торговлю рисом на дорогах, что должно было облегчить участь тех, кто направлялся в столицу для доставки натурального налога.
5. Правительством устанавливались твердые цены на основные продукты, которыми торговали на столичных рынках.
6. Разрешалась продажа и сдача внаем за деньги земельных участков. Приведем имеющиеся в нашем распоряжении конкретные данные по сделкам с землей.
Разрешение продажи земельных участков в частную собственность, а также закон 743 г. о вечной частной собственности на вновь освоенные земли для того, кто эти земли освоил, способствовали развитию частнособственнического землевладения. Правда, в VIII в. это видно не так отчетливо, и процесс превращения пахотных земель в частную собственность государство пыталось приостановить (указы 765, 772, 784, 797 и 801 гг.), но уже факт столь часто провозглашаемых указов позволяет усомниться в их реальной действенности. Частно-феодальное землевладение получало все более широкое распространение и в середине периода Хэйан окончательно вытеснило государственное землевладение.
Одним из ранних примеров формирования частнособственнического землевладения в нарской Японии может служить история возникновения вотчины (сё:эн) Кувабара. В 755 г. управитель провинции Этидзэн Оотомо-но Сукунэ Маро продал храму То:дайдзи 100 тё: земли, расположенной на территории крупного поселения Хориэ уезда Сакаи провинции Этидзэн, за 180 000 мон. Из 100 тё: земли 9 тё: были освоены прежним хозяином, а к 757 г. храму То:дайдзи удалось поднять еще 32 тё: земли, так что общее количество освоенных земель составило 41 тё: (остальные невозделанные земли были проданы).
Разумеется, землю покупал не только То:дайдзи, но и другие храмы и частные лица (особенно распространенной подобная практика стала в конце VIII в.), но храм То:дайдзи (по крайней мере до конца VIII в.) оставался крупнейшим покупателем земли — за 767 г. источники зафиксировали шесть случаев покупки То:дайдзи земель только в одной провинции Этидзэн.
Данные о стоимости земли в различных районах довольно запутанны (в частности, в тех сообщениях, согласно которым были куплены не только земельные участки, но и постройки, невозможно посчитать примерную стоимость земли, ибо неизвестно, какова была цена на постройки). Тем не менее, некоторые сообщения о продаже земельных участков дают определенные возможности для подсчетов (правда, необходимо учитывать, что на протяжении VIII в. было осуществлено четыре денежных эмиссии и реальная покупательная способность 1 мон колебалась).
Фудзии Кадзуцугу, используя сообщения о продаже земельных участков в провинциях Ига, О:ми и Этидзэн, попытался вычислить среднюю стоимость 1 тё: земли. Согласно его расчетам, в провинции Этидзэн 1 тё: земли стоил приблизительно 1800 мон, в Ига — 7000, а в О:ми — 10 000 мон. Наши выкладки показывают, что стоимость 1 тё: земли в провинции Ямато составляла приблизительно 25 000 мон, а стоимость усадьбы площадью в 1 тё:, расположенной в левой половине столицы, равнялась 60 000 мон. Получается, что чем ближе к столице, тем земля стоила дороже.
Правительство практиковало выплату денежного довольствия работникам, которые были заняты на строительстве объектов государственного значения — буддийских храмов, административных зданий, дорог и т. д. Так, чернорабочие (ко:фу), участвующие в постройке храма Исиямадзи в 762 г., получали в день до 15 мон. При строительстве То:дайдзи самую высокую плату получали ваятели — 60 мон. Литейщики и медники зарабатывали по 50 мон, мастера золотой росписи, живописцы и каллиграфы — 30–40 мон, черепичники, плотники и землекопы — 10–15 мон, чернорабочие — 10–15 мон и женщины — 5–8 мон.
Допускались денежные выплаты процентов по ссуде (суйко). Деньги (наравне с рисом) могли использоваться и для покупки рабов. При этом необходимо отметить, что раб стоил примерно столько же, сколько стоили 600 кг риса.
Несмотря на определенное распространение товарно-денежных отношений в период Нара, следует отметить, что оно было достаточно ограниченным. Деньги имели реальную покупательную способность прежде всего в самой столице и близлежащих провинциях. Наши данные показывают, что японское государство того времени было заинтересовано прежде всего в «вертикальной» циркуляции денег: оно осуществляет выплаты чиновникам (или работникам), а потом получает их обратно для той же самой цели (отсюда — система покупки рантов). Иными словами, идея, что деньги могут служить медиатором между независимыми производителями (агентами рынка) была в это время ему еще чужда. Это, разумеется, не случайно, ибо само государство являлось основным заказчиком работ и услуг, за которые оно же и должно было расплачиваться. Что касается крестьянских хозяйств, то, в силу существования надельной системы, они не имели возможности для продажи земли, а существовавшие обменные процессы принимали по преимуществу форму натурального обмена.
Бедность архипелага минеральными ресурсами, ограниченность пригодной для хозяйственного освоения территории, сравнительно небольшое пространство, реально контролировавшееся японским двором, привели к тому, что уже к концу периода Нара просматривается тенденция к использованию интенсивных методов хозяйствования. Эта тенденция проявляется в обращении к ресурсосберегающим и трудозатратным технологиям. Это касается как агротехники, так и ремесла.
Остановимся прежде всего на земледелии, так как именно земля является основным ресурсом сельскохозяйственного общества. Как уже отмечалось, власти поощряли прежде всего заливное рисосеяние — именно оно в условиях дефицита пахотной земли способно принести наибольшую эффективность, т. е. обеспечить пропитанием максимально возможную численность населения — другой основной ресурс древнего государства. Поэтому тотальный контроль над землепользованием был стратегическим направлением деятельности государства.
В отличие от последующих эпох, в начале периода Нара определенное развитие получило скотоводство (разведение коров и лошадей), привнесенное на архипелаг переселенцами — его истоки восходят к периоду яёй. Таким образом, ко времени формирования «государства рицурё» скотоводство имело уже тысячелетнюю историю на территории Японии. Однако если разведение лошадей получило действительно сколько-то широкое распространение (прежде всего вследствие военных нужд), то выращивание коров, требующее обширных пастбищ, явно не стало массовым явлением. В святи с этим местное население не обладало необходимыми навыками.
Сравнительно широкое распространение разведения коров в эпоху Нара было непосредственно связано с новой волной переселенцев. Массовая миграция с Корейского полуострова, связанная с крушением Пэкче и Когурё во второй половине VII в., обеспечила Ямато дополнительными квалифицированными кадрами не только непосредственно для разведения коров, но и для производства молочных продуктов (коров разводили не столько «на мясо», сколько «на молоко»). Изданный в правление Момму в 700 г. указ о производстве сыра был адресован, прежде всего, этим переселенцам и их потомкам. Особенно скотоводство было развито в провинции Кавати, где проживало значительное число потомков выходцев с Корейского полуострова.