«каму-нагара», т. е. «неся в себе божественное». Поскольку же непременным предикатом любого синтоистского божества является топоним (его мистическая власть распространяется только на ту территорию, где оно «обитает»), то и легитимизация правителя происходила, в частности, через строительство нового дворца в новом место, что являлось частью акта космического обновления.
Кроме того, необходимо учитывать и другое обстоятельство. Известная нам хронология раннеяпонских правителей носит легендарный характер, видимо, вплоть до середины VI в. Само японское общество не выработало абсолютной временной шкалы, основанием которой служило бы время. До середины V в. не укоренилась (во всяком случае, повсеместно) и китайская концепция времени (60-летний цикл, девизы правления «императоров»). Поэтому счет последовательности правлений осуществлялся исходя из географического кода — как последовательность смены дворцов. Подобное обозначение выражалось как: «при государе, правившем из дворца N». Стоит также отметить, что «топонимические» имена правителей являются их посмертными именами (возможно — табуированными при жизни, но обнародуемыми после смерти). Их прижизненное обнародование делало бы их обладателей беззащитными перед лицом потенциальных врагов, способных навести на них магическую порчу. Поэтому при жизни государей они именовали себя как «дочь Ямато», «сын Ямато, что правит страной великой восьми островов», «Мы» и т. п.
Так или иначе, но Нара вновь стала единственным «настоящим» городом своего времени (после переезда двора в новую столицу Фудзивара опустевает, использовавшийся там строительный материал применяется при возведении Нара).
При строительстве Нара ведущую роль играл Саканоуо-но Имики Осикума, представитель ответвления рода давних иммигрантов из Китая Ямато-но Ая (другие представители этого рода — Аратаи-но Атаи Хирабу и Фуми-но Атаи Агата — были главными строителями дворца Ко:току в Нанива и храма Кудара-дэра при Дзё:мэй).
Возведение в короткий срок грандиозного по тем временам города потребовало мобилизации огромных людских ресурсов. Если в V–VI вв. основным видом общественных работ было строительство курганов, то в начале VIII в. напряжения всех сил страны потребовало возведение столицы.
Строительство осуществлялось крестьянами, мобилизованными для несения трудовой повинности (каждые 50 дворов предоставляли двух мужчин, менявшихся каждые три года). Судя по всему, их жизнеобеспечение находилось на вполне приличном уровне, но тяжелый труд, оторванность от родного дома приводили к тому, что многие из них бежали из столицы. Для их поимки было учреждено «временное военное ведомство».
«Государыня [Гэммэй] рекла: „В последнее время доходит до нашего слуха, что люди из разных провинций, отправляющие трудовую повинность, изнемогают на строительстве столицы и во множестве ударяются в бега. Несмотря на запреты, остановить их не удастся. Ограда дворца еще не готова, охраны недостаточно. Повелеваю поставить войска лагерем и усилить охрану складов с оружием“» («Сёку нихонги», 711 г.).
Максимальный перепад высот на территории Нара составлял в то время 25 м. Срытию подлежало 4 млн. куб. м. всхолмленной местности, засыпке — 800 тысяч куб. м. (земля переносилась в корзинах и перевозилась тачками). Расчеты показывают, что только для проведения этой стадии предварительных работ потребовалось около 1 млн. человеко-дней. Для постройки же дворцового комплекса, строительство которого заняло приблизительно 2 года, было необходимо около 2 200 000 человеко-дней. Для строительных работ в остальной части столицы объем трудозатрат оценивается как в двадцать раз больший. Считается, что на строительстве столицы было единовременно занято более 10 тысяч человек.
Дворцовый комплекс состоял из нескольких сотен строений. Объем дерева, необходимого для их возведения, оценивается в 75 тысяч куб. м., а количество черепицы — в несколько миллионов штук. Для ее изготовления в горах, непосредственно прилегающих к Нара, были устроены казенные заводы. Кроме того, работали также мастерские по производству стекла, лаковых, медных и железных изделий.
При строительстве столицы было разрушено множество курганов и захоронений. В специальном распоряжении оговаривалось, что при вскрытии захоронений останки не должны разбрасываться как попало, но им должны быть совершены соответствующие приношения.
Период Нара наследует традицию масштабных общественных работ от времени строительства курганов. Однако, пожалуй, это было последнее проявление японского «комплекса гигантомании», свойственного централизованным государствам древности. Начиная с Хэйан культуроформы (за некоторыми исключениями) начинают проявлять себя во все более мелких объемах.
В столице и ее ближайших пригородах проживало, по разным оценкам, от 100 до 200 тысяч человек: около 7 тысяч чиновников, ремесленники, дворовые люди, монахи, крестьяне, торговцы. Помимо них город наводняли люди, командированные из провинции, — чиновники, а также крестьяне, прибывшие сюда с податями и налогами, для проведения строительных работ (3 года) и охраны столицы (1 год).
Каждый человек в тогдашней Японии должен был быть внесен в подворные списки. Высшее чиновничество было «прописано» в столице. Что касается низкоранговых чиновников, то в самой столице их было зарегистрировано всего около 15 %. Это означает, что большую часть года такие чиновники были разлучены со своей семьей.
Иллюстрация 29. Изображение чиновника на моккан.
Кроме того, в столице постоянно находились члены императорской фамилии (братья и сестры императора, его и их дети), а также более ста семей высшей аристократии (начиная от 5-го ранга и выше). Количество чиновников с 6-го по 8-й ранг оценивается приблизительно в 600 человек, чиновников без ранга — в 6000. Все они являлись на службу в свои ведомства, расположенные на территории дворцового комплекса, занимавшего площадь в 120 гектаров.
На территории собственно дворцового комплекса проживал сам «император», его старшая супруга и «младшие жены», довольно многочисленный женский «обслуживающий персонал», поставляемый семьями управителей уездов и их непосредственными подчиненными, а также влиятельными родами (удзи) из района Кинай.
Как уже неоднократно говорилось, весь период Нара отмечен сильным китайским влиянием. Оно сразу же видно и в архитектурном облике города: так же как и в Фудзивара, здания дворцового комплекса возводились на приподнятых платформах (стилобатах) с вмонтированными в них каменными основаниями для крашенных в красный цвет деревянных опорных столбов, крыши покрывала нетрадиционная для чисто японской архитектуры кора кипарисовика, а черная (серая) черепица, сам дворцовый комплекс был окружен белой глинобитной стеной с двускатной черепичной крышей. Многочисленные буддийские храмы также крылись черепицей и возводились на каменных платформах. Однако жилые дома по-прежнему были крыты дранкой или соломой, а опорные столбы вкапывались в землю.
Территория дворца до сих пор еще полностью не раскопана, и поэтому мы не имеем полного и точного плана расположения построек на территории комплекса. Понятно, однако, что главным сооружением был Дайгокудэн (Дворец великого предела) — тронный зал императорского дворца. Дайгокудэн был самым большим зданием во всем дворце (длина 44 м., глубина 19,5 м., высота 21,4 м.). Там находился императорский трон, проводились основные государственные церемонии (восхождение на престол, празднование Нового года, прием иностранных послов).
Иллюстрация 30. Дайгокудэн.
Название Дайгоку (кит. тай цзи) является одним из обозначений Полярной звезды и ее земного соответствия — императора. Точно так же назывался императорский дворец в Фудзивара, откуда, как считают многие исследователи, здание Дайгокудэн было перенесено в Нара. В связи с переездом Сё:му в Куни (740 г.) Дайгокудэн был разобран и перенесен туда. После возвращения Сё:му в Нара (745 г.) Дайгокудэн был отстроен заново. Комплекс Тё:до:ин (две группы зданий, состоявшие из четырех и двенадцати строений соответственно) предназначался в основном для «рабочих» целей, откуда и происходит его название, обозначающее «утренние здания» (т. е. учреждения, куда чиновникам следует являться с восходом солнца). Внутри дворцового комплекса находились также здания всех восьми министерств, другие учреждения центрального правительства, вспомогательные службы. Кроме этих построенных по китайскому образцу зданий с черепичными крышами в дворцовом комплексе располагались также покои императора и императрицы, крытые, по японской традиции, корой кипарисовика.
Иллюстрация 31. Императорский трон.
С самого начала столица застраивалась по плану, который имел довольно много общего со столицей танского Китая — Чанъань. Нара представляет собой чуть вытянутый в направлении восток-запад прямоугольник размерами 4,8 на 4,3 км. Более походившая на огромную площадь главная магистраль города шириною в 67,5 м. — Судзаку («Красный сокол» — мифическая птица, божество-защитник южного направления), была обсажена ивами (точно так же, как и другие улицы города). Она разделяла город на правую и левую половины. При этом правая половина соотносилась с западом, а левая — с востоком, поскольку «точкой смотрения» был императорский дворец, расположенный на севере столицы. По обе стороны Судзаку были выкопаны каналы шириной в 7 м. и глубиной в 1–1,5 м. Ворота домов, построенных вдоль Судзаку, могли выходить туда лишь при условии, что владельцем усадьбы был чиновник не ниже 4-го ранга.
С севера на юг город пересекался девятью улицами (бо:), а с запада на восток — десятью (дзё:), образовывавшими таким образом 72 квартала, каждый из них — площадью в 1800