Можно предположить, что Эхнатон намеревался таким образом совместить, как подчеркивал Элиад, две отцовские линии фараонов: согласно солнечной теологии, он считался сыном Ра и в то же время был богом умиравшей и возрождавшейся природы по имени Гор, так как вступил на престол после скончавшегося государя, называвшегося после смерти Осирисом и распространившего свою власть на подземное царство. Однако самому Эхнатону не могла прийти идея отождествить себя с Солнцем, ибо, с одной стороны, на смену культу Солнца, господствовавшему во времена Древнего и Среднего царства, пришло поклонение Осирису, а с другой, фараон считался сыном Ра, но никогда даже не пытался называться богом Солнца по неизвестной нам причине. Кто же навел Эхнатона на столь «еретическую» мысль? По утверждению Вернюса и Иойота[447], он, похоже, попал под влияние жрецов из Гелиополя, считавших «истинным Создателем обладавший божественной силой солнечный диск». Что же касается утверждения, что Моисей позаимствовал понятие монотеизма у египтян, то это уже из области фантазий[448]. В распоряжении евреев были другие источники, например из Месопотамии, где они позаимствовали десять заповедей, или из Ирана, в маздеизме которого они почерпнули, правда значительно позже, идею дьявола.
Итак, было бы неправильно продолжать рассматривать Эхнатона как создателя монотеизма или, по крайней мере, предтечу иудейского единобожия, давшего жизнь двум другим великим монотеизмам. Как пишут Вернюс и Иойот[449]: «Некоторые историки стремились сделать из него некоего реформатора, боровшегося с идолопоклонническим мракобесием, миротворца, преследовавшего экуменические цели[450], антиклерикала популистской ориентации, выступавшего против гнета Амона и его жрецов, что не находит подтверждения в дошедших до нас источниках или является явным анахронизмом»[451]. Раз Эхнатон не придумал «Бога», значит, он никак не мог изобрести дьявола.
Очевидно, остается выяснить, имелось ли в египетской религии понятие «злой дух» или что-то похожее. Однако в таком случае нам необходимо уточнить, что подразумевается под неясным и расплывчатым понятием «египетская религия», которая ошибочно считается однородной и стабильной. Ибо она просуществовала по меньшей мере три тысячелетия и претерпела столько преобразований, что перестала включать непререкаемые истины, а давала лишь толкования происходивших в мире событий.
Долгое время считалось, что в Египте было два верховных бога: Гор, хозяин Верхнего Египта, и Сетх, царивший над Нижним Египтом. Хотя оба были сыновьями Осириса и Исиды, между ними разгорелась борьба за власть. Случилось так, что Сетх покусился на жизнь Осириса, то есть собственного отца, а затем, не согласившись с полагавшимся ему наследством, выступил против Гора, который, не испугавшись, дал брату достойный отпор и объединил Египет под своим началом. В мифе, иллюстрирующем передачу власти фараона в рамках закона, Гор действовал как хороший сын, а Сетх, о несносном характере которого упоминается также в других легендах, как плохой. Вот кто был, на первый взгляд, предтечей злого гения.
Однако докопаться до истины оказалось не таким простым делом, как могло показаться на первый взгляд. Впрочем, понадобилось бы написать отдельную книгу, чтобы проанализировать предысторию легенды. Я ограничусь только двумя исходными положениями. Прежде всего следует отметить, что культ Гора, бога неба и Солнца, возник в доисторические времена в Дельте, а затем распространился по всему Египту. Долгое время бытовало ошибочное мнение, что Гор почитался как божество Верхнего Египта, ибо именно там располагалась его столица, древний «город сокола» — Гераклеополь. Что же касается Сетха, то он покровительствовал городу Омбосу, находившемуся также в Верхнем Египте. На первых порах оба божества, считавшиеся покровителями фараона, не враждовали между собой. Еще до начала правления V династии фараонов для закрепления добрососедских отношений каждый из небожителей получил во владение определенную часть Египта, но не ту, где они поначалу властвовали: Нижним Египтом стал управлять Сетх, а верховье Нила отошло Гору.
Противоборство двух богов возникло в более поздние времена, когда к концу правления V династии, то есть к 2245 году до н.э., произошло перевоплощение усопшего фараона в царя потустороннего мира Осириса, а его наследника — в Гора Младшего (сына Исиды и Осириса). Именно тогда краснокожий бог пустыни Сетх превратился в его соперника, ибо никак не мог согласиться с разделением власти на подвластной ему раньше территории[452]. Как раз в это время появился миф о том, что Осириса убил его сын по имени Сетх[453].
Другими словами, конфликт между добром и злом — Гором и Сетхом — вылился в решение династических проблем. Однако религия египтян пока еще не трактовала понятия «добра» и «зла», а в повседневной жизни в эти слова вкладывался весьма общий смысл, ибо негативные явления воспринимались как результат проникновения первобытного хаоса в мироздание, которое, в своей совокупности, считалось «высшим благом». По окончании правления V династии «зло», в понимании жрецов, стало представлять опасность для власти фараона, что было, впрочем, общим для всех религий монархических государств. Другими словами, «зло» как проявление первобытного хаоса, угрожая разрушить мироздание, косвенно выполняло политическую функцию.
В любом случае, египетская религия была одной из форм отражения действительности, позволявшей жрецам давать объяснение космосу и оценивать человеческую деятельность, тогда как религиозные ритуалы способствовали поддержанию мирового порядка. На всех этапах исторического развития севера или юга страны, вплоть до нашествия римлян, египетская мифология изменялась, обогащаясь за счет присоединения иностранных богов и, в свою очередь, пополняя пантеоны соседних стран: так, бог Сетх перешел в религию ассирийцев, ибо весьма походил на бога Ваала, олицетворявшего плодородие и вегетацию и покровительствовавшего воинам. Примером ассимиляции пантеонов разных религий могут служить мифы об Осирисе и Горе. Так, Гарем-ахути[454] превратился у греков в Гармахиса, Гар-пехред[455] — в Гарпократа, в то время как Гор-ур[456] — в Гарендота или Гор-Сепду[457]. Все же следует признать, что самым большим перевоплощением богов было превращение Гора в греческого бога Аполлона. На протяжении веков изображение египетского божества, расправляющегося с крокодилом Сетехом, вдохновляло христиан, у которых он превратился в Святого Георгия, убивающего дракона задолго до того, как Ватикан запретил этот миф. Таким образом, можно сделать вывод, что легендарного Святого Георгия никогда не было...
Это же относится к Осирису, герою многочисленных преданий и легенд, о чем сообщает Тронекер: «По правде говоря, нет одного мифа об Осирисе, а имеются только отдельные тексты, связанные общей сюжетной линией, из которых можно почерпнуть некоторые сведения о царствовании Осириса, трагической кончине будущего бога, трауре по усопшему государю, захоронении тела, наследнике, последовавшем воскрешении, тяжбе, мести, и т.д.».
Постоянно меняющийся облик богов вовсе не свидетельствует о несоответствиях в мифах, как раньше считали западные ученые, а отражает глубокую убежденность египтян в том, что божественную сущность невозможно постигнуть умом, о чем мы уже упоминали в этой главе. Кроме того, превращения богов можно рассматривать как следствие политической и экономической деятельности жрецов: владея обширными земельными угодьями, духовенство играло значительную роль в экономике страны. Верховный жрец провинции мог самостоятельно выбирать божество и по-своему толковать священные тексты. У египтян не было такого единого духовного центра, как, например, папство или имамат.
Кроме того, понятие предвечного хаоса никогда не относилось к области этики. А представления о «добре» и «зле» касались только мира живых; и потому «хаос» (или «зло») был у египтян на втором плане, ибо воплощал силы, предшествовавшие сотворению мира. Во всяком случае, вплоть до конца Среднего царства в Египте не было другой этики, кроме той, которая была продиктована самим обществом, заботившимся о поддержании гармонии и неприменении силы. И только во времена Нового царства жрецы, стремясь приобщить людей к добродетели при помощи страха, сформулировали зависимость между моралью и религией[458].
Неспособный осознать божественную сущность познанного и непознанного, верующий все же мог заниматься религиозной практикой. Так, до самого вторжения римлян египетский пантеон сохранял всю свою многозначность, продиктованную ощущением невозможности постичь проявления божественного начала и пониманием относительности всего происходившего вокруг. Какую бы опасность для фараона не представлял сеявший раздор Сетх, он сохранял за собой ранг небожителя и считался приносящим пользу. Доказательством может служить предание о том, как бог Солнца Ра послал Сетха наказать олицетворявшего мрак и первобытный хаос гигантского змея Апопи, который, напуская на землю голод, наводнения, тучи саранчи, посмел, как гласила легенда, посадить на отмель небесную ладью бога Ра. Таким образом, «злой» Сетх должен был сотворить добро.
Может быть, следует поискать дьявола в другом месте. Взять, к примеру, страшного змея Апопи. Родившийся из плевка богини Нейт, он восстал против богов. Самой судьбой ему было предначертано стать Сатаной. Однако Апопи олицетворял враждебные людям силы не больше, чем другие божества, которые несли разрушение, ибо вышел из перво