diabolos (вот откуда идет «наш» Сатана), не носило негативной окраски. Считаясь оппонентом Бога, Сатана все же, как мы уже видели, оставался его слугой; он никак не мог возжелать гибели своему сопернику, ибо это означало бы не только конец всему миру, но и ему самому. Бог Добра, являвшийся также Творцом, создал наш мир, исходя из принципа «каждой твари по паре», а Противник — это одно из двух условий, необходимых для поддержания искомого равновесия. И, преподав столь замечательный урок мудрости, один из самых глубоких по смыслу в древнем иудаизме, авторы Ветхого завета еще в VII или VI веке до н.э. по-своему решили труднейший вопрос теологии: Бог Добра, властвуя над миром, терпимо относится к злому духу. Впоследствии этот спорный вопрос будет не раз ставиться во главу угла гностиками, и они не отступят, пока не примут весьма надуманную концепцию: истинный Создатель — это Демиург[644], вознесенный над Добром и Злом; он представляет собой исключительно духовное начало, в то время как все остальное — материальная оболочка. Согласно этой концепции, Господь Бог выступает как простое божество на равных со злым духом (то есть дьяволом) началах. В Ветхом завете всемогущество Создателя не подвергается сомнению, и также бесспорно, как и его доброта; дьяволу же отводится второстепенная роль.
Подтверждение достигнутого между Богом и дьяволом компромисса мы находим в третьей Книге Пятикнижия под названием Левит. О значении этой Книги говорит тот факт, что в ней собрана почти половина библейских заповедей.
Согласно Левиту (XVI; 1—28), после смерти двух сыновей старшего брата Моисея Аарона, понесшего наказание за нарушение ритуала жертвоприношения, Моисею привиделся Всевышний и сказал: пусть Аарон возьмет у евреев двух козлов и одного барана и пойдет в церковь, где к нему под сводом храма явится сам Господь Бог. Однако не забудь предупредить Аарона, чтобы он не опаздывал, иначе ему грозит смерть. Бог подаст знак, указывающий на козла, которого он согласится принять в качестве жертвоприношения. Другого же козла, который будет сброшен в пропасть и станет, таким образом, первым козлом отпущения, он должен будет отдать Азазелу то есть, если не самому дьяволу, то, по крайней мере, одному из его приспешников.
Несмотря на то, что из-за расплывчатого толкования Библии этот эпизод зачастую преподносится в искаженной или завуалированной форме, тем не менее он изложен в Левите удивительно доходчивым языком. Получается, что Бог делится с дьяволом полученным жертвоприношением.
Несколько шатавшихся по Земле дьяволов ни в коей мере не могли отождествляться со слугами члена Небесного совета Сатаны. Впрочем, еще долгое время завезенные с Ближнего Востока дьяволы будут также выполнять двоякую роль. Согласно так называемому апокрифу Ветхого завета, который изложен в Книге Еноха[645], написанной, по-видимому, в период между III и II веками до н.э., демоны — это ангелы, которые не восстали против Бога, а влюбились в обыкновенных женщин и, чтобы заняться любовью с ними, спустились с небес[646], что напоминает описанные в Бытии события, которые произошли в Содоме и Гоморре, когда смертные были без ума от в ангелов, но с той лишь разницей, что люди почувствовали влечение не к особам противоположного пола. Это наводит на мысль о бесполости небесных посланников. Вот их имена: Уракабарамел, Акибел, Тамиел, Рамиел, Данел, Азкел и т.д., а их архангела звали Семиазасом.
В результате любви сладострастных ангелов и земных женщин родились демоны и исполины «высотой в триста локтей». Сыновья не унаследовали кротость отцов; однако мораль этой притчи такова: зло есть не что иное, как результат сексуального влечения. Согласно Левиту, один из демонов, по имени Азазел, «показал людям, как изготавливать мечи, ножи, щиты, латы и зеркала; он научил делать украшения, рисовать картины, красить брови, шлифовать драгоценные камни и применять все виды красок. В результате человечество развратилось... Баркайал научил предсказывать будущее по звездам. Акибел преподал алфавит, а Тамиел — основы астрономии. Азарадел рассказал о движении Луны».
Мы узнаем, чем Азазел совершил тяжкий грех, «открыв миру то, что делается на небесах», за что должен был понести наказание. Бог приказал архангелу Рафаилу связать Азазела, надавать тумаков и оставить в потемках, прежде чем бросить в костер. Однако Азазелу удалось избежать столь незавидной участи.
Но самое удивительное заключается в том, что так называемый Енох не упоминает ни одного текста не только из Левита, но из всего Ветхого завета. Возникает вопрос: читал ли он вообще Левит, ибо не укладывается в голове, что Бог мог отдать жертвенного козла ангелу, которого решил порешить. И раз это произошло до принятия божественного решения, тем более не понятно, каким образом Азазелу удалось избежать кары Всевышнего. Как бы то ни было, эта история противоречит ссылкам Ветхого завета на дьявола, ибо виден разрыв между теологией Ветхого завета и изложением вероучения в так называемой апокрифической литературе, к которой причисляется Книга Еноха.
Наши умозаключения не совпадают с выводами псевдо-Еноха: по правде говоря, демоны, фигурировавшие в Книге, не походили на носителей зла, ибо не только зеркала и краски, которые по неизвестным нам причинам автор посчитал содержащими зародыши Зла, но письменность и астрономия никак не могли считаться дьявольским изобретением, ибо так называемый Енох не написал бы свою Книгу. Кроме того, если астрономия оказывала вредное влияние на умы, тогда почему же на страницах все той же Книги в главе LXXI, ангел-хранитель Уриел знакомит читателя с основными понятиями науки о небе?
Как и во многих апокрифических текстах, в Книге Еноха дается яростная отповедь всем, кто, по мнению авторов, нарушает установленный в древности порядок. Помимо того, что она практически пародирует пророчества Ветхого завета. Кроме того, Книга Еноха пронизана духом самоотречения, что немыслимо в Ветхом завете. Мы имеем полное право утверждать, что Книга Еноха была написана не вдохновенным пророком, а воинствовавшим религиозным фанатиком, слепо доверявшим любому вымыслу и страшным и даже шокирующим притчам, которые он хотел бы выдать за откровения. Однако, пожалуй, самое любопытное заключается в замене дьявола козлом отпущения: отныне именно этому животному предстоит нести на себе груз ответственности за все, что пойдет в мире вкривь и вкось. Впрочем, возможно, это сам Сатана превратился в пресловутого козла.
Вот мы и подошли к главному: в иудаизме вплоть до III или II века до н.э. дьявол ни разу не упоминается как заклятый враг Бога, так же как, впрочем, не говорится о верховенстве Сатаны над демонами. Все они вместе взятые состояли на службе у Господа Бога, о чем свидетельствуют, как ни странно, древние тексты.
И все же влияние дьявола заметно в культе иудеев, откуда христиане и позаимствовали Сатану. Весь Новый завет изобилует описаниями злых козней, чинимых нечистой силой. В Новом завете Иисус неоднократно заклинал бесов, и вселение дьявола недвусмысленно называется причиной болезни, в то время как мы уже видели в истории с Саулом, «плохие духи» могли одолеть кого угодно, ибо выполняли поручения самого Всевышнего. По всей видимости, евангелисты были мало знакомы с Ветхим заветом. Все они, и в особенности Иоанн Богослов[647], находились под влиянием эссенов. Однако, когда же Сатана сменил роль? Как?
Предпосылки для перемен были созданы задолго до возникновения христианства. Впервые демоны выступили в роли нечистой силы, враждебной не только Богу, но и всему человечеству, на страницах Книги Еноха. Как мы знаем, эта Книга была опубликована в недалеком прошлом[648], ее авторство приписывают порой эссенам, участвовавшим, возможно, в создании какой-нибудь части, ибо Книга представляет собой сборник текстов, составленных разными людьми[649] под влиянием гностицизма[650]. Во всяком случае, в первую очередь необходимо обратиться к политической обстановке, создавшей предпосылки для появления дьявола; иначе нам будет трудно что-либо понять, когда речь зайдет об Иисусе и процессе, устроенном над ним.
Впервые враждебное отношение к Сатане проявилось в текстах, относящихся к расцвету эллинистического иудаизма. Как мы далее увидим, эллинизм, если можно так выразиться, практически поглотил иудаизм. Уже давно замолк последний пророк иудеев Малахия. Мессианским надеждам иудеев, возлагавшимся на преемника Давида, который поднял бы его скипетр и возродил былую славу Израиля, не суждено было сбыться. Народом овладело отчаяние.
Едва избежав угрозы со стороны Вавилона, евреи попадают в 332 году до н.э. под иго Александра Великого. Затем, когда имя этого героя кануло в лету, чтобы появиться снова воспетым в легендах, Палестина вошла в состав империи Египта во времена правления македонско-греческой династии Птолемеев, а затем — в Сирийское царство. Независимость иудеев была потеряна надолго, а может быть, и навсегда. С той поры и вплоть до создания в 1949 году еврейского центра в Палестине (впрочем, еще много лет спустя) израильтяне окажутся под гнетом столь мощных сил, что всякое сопротивление, казалось бы, просто бесперспективным.
Попав вначале под иго Птолемеев, сменившееся затем ярмом Селевкидов, израильтяне вовсе не чувствовали себя угнетенными; более того, они пользовались исключительной свободой, невиданной со времен первой депортации в Вавилон, и, не стесняясь, извлекали выгоду от пребывания в лоне великих империй: тогда им еще трудно было представить, что по воле тирана они попадут в настоящее рабство. Впервые за многие столетия им показалось, что со стороны Средиземноморья повеяло свежим ветром перемен. Однако иудаизм переживал кризис. Помимо прерванного во времена Моисея