Между тем еще в семидесятые годы можно было найти немало свидетельств, позволяющих в общих чертах восстановить религиозные поверья. Являясь зародышами космогонии, «мифы, распространенные на большей части Новой Гвинеи, в северной и центральной Меланезии, — писал Макони, — повествовали о первородной паре культовых героев, часто мужского и женского пола, которые иногда противостояли друг другу. Каждое племя называло великих духов по-своему. Например, для племени межбра с Западного Ириана (остров Новой Гвинеи, поделенный в настоящее время между Индонезией и независимым государством Папуа-Новая Гвинея) они были Сива и Мафи, племя кума называло их Боли и Жеру, в то время как другие племена Новой Гвинеи — Килибоб и Мануп. Эта пара великих духов считается родоначальником всего, что существует на Земле. В основополагающих мифах речь идет о сотворении мира.
Малиновский указывает, что по своей сути мифология этих племен довольно расплывчата, ибо на юге Ириана, как в свою очередь отмечает Макони, в легендах рассказывается о создателях мира dema, обладающих сверхъестественными способностями. Однако, как и пара великих богов, духи dema, vui на островах Банк, wuu на Новых Гебридах, kibe у народности кума на Новой Гвинее, bапаrа на Шуазель и Соломоновых островах, находятся друг с другом в сложных, если не сказать антагонистических отношениях.
Как бы то ни было, ничто в жизни людей не совершается без ведома великих богов или духов. Землетрясение или болезнь, рождение ребенка или дождь — все происходит в результате вмешательства главных духов по своей собственной инициативе или же после обращения к ним колдуна. Впрочем, местные жители не любят и не доверяют колдунам, считая, что к ним следует обращаться только в том случае, если надо кому-то навредить.
Итак, мы видим, что меланезийцы не сомневаются в существовании двух духов-создателей, но при этом не делят их на хороший и плохой, так как полагают, что они не всегда являются носителями Зла. У отдельных племен духи предков считаются вредными, если принадлежат недавно усопшим покойникам, однако со временем они смягчаются характером и превращаются в добрых.
Подобную двойственность или, скорее, отсутствие четкого разделения на Бога и дьявола, которое существует у нас, мы можем наблюдать у австралийских аборигенов. Их мифология всесторонне изучена в самом начале нашего века[18], а так как они сами и их представления о мире детально исследованы, научно обоснованы и меняются от одного племени к другому, нам нет никакой необходимости их перечислять на страницах этой книги.
Прежде чем перейти к выводам, обратимся к истории. В 1887 году антрополог Андрью Ланг обратил на себя внимание научного мира сенсационным и весьма сомнительным заявлением о том, что австралийцы поклоняются одному богу. И даже сейчас нередко встречаются ученые, которые сначала объявляют об открытии, а только потом начинают упорно работать, чтобы доказать, что они не поспешили с обнародованием выводов. И надо было дождаться 1991 года, чтобы рассеялся иной, однако созданный по такому же образцу миф, хотя и не столь вредный, как заблуждение относительно всеобщего монотеизма, но тоже весьма спорный — о каннибализме динозавров. Восстановленные в XIX веке по костям динозавры были весьма непривлекательными на вид, из чего был сделан вывод о злобности характера животных. И когда из грудной клетки ископаемого скелета крупной особи были извлечены остатки более мелкого ихтиозавра, ученые решили, что нашли бесспорное доказательство того, что эти животные были мерзкими чудовищами, которые пожирали друг друга. Прошло почти сто лет, пока не было установлено, что страшные «каннибалы» оказались самками на сносях и маленькие ихтиозавры, якобы съеденные ими, были всего-навсего еще не родившимися детенышами. Вот так.
Уже давно некоторые ученые пытаются приписать австралийцам монотеизм (как и многим другим «первобытным» народам). Как указывает Рохейм, еще в 1925 году английский антрополог Герберт Базедов писал: «У племени аррундта высшим существом является Альтжерра. Этот добрый дух без устали следит недремлющим оком с небес за поступками суетящихся под ним на Земле людей. Местные жители настолько убеждены в постоянном присутствии над их головами божества, что наиболее излюбленным восклицанием человека из племени аррундта, например, когда он вступает в какой-то спор, являются слова: Altjerrim arrum, — что означает примерно следующее: «Да услышит меня Бог!» — и этой фразой как бы приглашают Альтжерра в свидетели...» Однако оказалось, что бог Альтжерра у племени аррундта не кто иной, как Альтжира, которому поклоняются другие живущие по соседству племена, и он ничуть не соответствует явно монотеистическому образу, списанному, по всей видимости, с Иисуса Христа; более того, как утверждает Рохейм, «выражение, приведенное Базедовым, встречается только у обращенных в христианство племен и появилось под влиянием миссионеров». Так пришлось отказаться от идеи австралийского монотеизма.
И все же в начале века больше прислушивались к выводам, сделанным представителями классической антропологии. Было установлено, что австралийские племена практикуют религии, прямо противоположные монотеизму и тому, что можно назвать моральным центризмом. Так, согласно поверьям племени мара, на небесах находятся два духа Minungara. Они одновременно добрые и злые, ибо всякий раз, как человек заболевает, они только и мечтают о том, чтобы спуститься на Землю и прикончить его; однако они не достигнут успеха, если на помощь человеку придет их вечный враг, живущий в лесах дух Mumpani. Несмотря на гнусные замыслы, которые порой возникают у них в голове, они по своей натуре добрые боги, ибо наставляют врачей, которые лечат больных людей. Такого же мнения придерживаются другие племена, как, например, бимбинга и анула.
Можно сколько угодно удивляться подобному противоречию, но оно явно объясняется толкованием окружающего мира, основанного на невозможности отнесения какого-либо явления к категории «хорошего» или «плохого»: ничто не является застывшим и может быть и тем и другим в зависимости от обстоятельств. Тот же дух в религии какого-то племени может быть в одном случае «добрым», а в другом «злым», или же тем и другим. У племени аранда из народности илиинка великий дух Альтжира добрый или называется «мара» (далее станет понятно, почему следует воздержаться от слишком поспешного перевода этого прилагательного), а у народности тжорита он уже злой. И, как отмечает далее Рохейм, «мара» не «добрый» дух в христианском понимании... Слово «мара» не несет дополнительной метафизической нагрузки: им можно назвать как демона, так и любого человека, если ничего не известно о его происхождении.
На этом не заканчивается анализ смысловой нагрузки слов, необходимый для понимания религий Океании. В самом деле, слово «демон» не подразумевает смысл, которое вкладывают в него европейцы, считающие, что оно означает слугу дьявола, действующего заодно со всем своим братством. Если же большинство демонов в австралийских поверьях действительно весьма зловредные, покушающиеся на людей существа, то у племени пиндупи существует демон, Mangukurata, который пожирает демонов! «Длинный и тощий, как жердь, он не имеет анального отверстия» (Рохейм). Просто немыслимо, чтобы в монотеистических религиях было упоминание о столь странной особенности тела; невозможно также представить, чтобы демон был в каком-то смысле сподвижником Бога, питаясь себе подобными. И тем не менее этот австралийский демон не имеет ничего общего с Богом, если даже и охотится на своих собратьев.
Говоря о житии сверхъестественного духа на небесах, мы подспудно сравниваем его с более или менее известными нам богами и даже с самим Всевышним — насколько эта тема внушает нам уважение. Однако у австралийцев все обстоит по-другому. Так, Альтжира, по замечанию Стрехлова[19], «является добрым божеством племени аранда... Он не принимал участия в сотворении мира, и благополучие людей его вовсе не волнует... Туземцы не боятся и не любят его. Они только опасаются, как бы на их головы не свалился небесный свод и не погреб под собой».
Схожие страхи народов, находящихся на огромном расстоянии друг от друга в пространстве и отдаленные во времени, как древние галлы и австралийцы, поражают не меньше, чем тот факт, что многие австралийские племена, такие как юму, пиндупи, питжентара, верят в то, что в созвездии Млечного пути обитает некое сверхъестественное существо большой красоты с собачьими лапами и светлыми волосами (напомним, что среди австралийских аборигенов встречаются блондины).
Хотелось бы заметить, что, если к своим божествам австралийские племена относятся с большей или меньшей почтительностью, демон для них — весьма глупое существо, которое легко обвести вокруг пальца. Так, в западной части Океании на Борнео даяки, живущие на берегах реки Катоенгоув, ставят у дверей своих жилищ во время эпидемий резные деревянные фигурки, надеясь, что демоны набросятся на них и уволокут с собой вместо живых людей. А у племени дьери в Центральной Австралии существует обычай посылать за колдуном, чтобы он колотил во время эпидемий по земле обернутым в солому хвостом кенгуру, заставляя покинуть жилище повинного в бедствии злого духа Cootchi, и изгонял его[20], что позволяет сделать вывод о том, что местные жители придерживаются весьма низкого мнения об уме дьявола и его способности постоять за себя.
Однако, сколько бы мы ни бороздили Океанию из конца в конец, мы не найдем следов нашего великого и единственного Злого духа, называемого Сатаной, Вельзевулом, Дьяволом и многими другими именами, обвиненного на других широтах во время церковных соборов в Латране и Тренте в том, что, став по собственной воле воплощением Зла, он вовлек человека во вселенский грех. Такой дух должен быть как бессмертным, так и вездесущим и всем известным. Во всяком случае, на просторах Тихого океана такого духа мы не нашли. Если приносящий болезнь, смерть и навлекающий стихийные бедствия Злой дух упоминается в полинезийских и меланезийских религиях или по крайней мере в том, что от них осталось (увы, совсем немного!) в эпоху реактивных самолетов, транзисторов и полиэтиленовых пакетов, его никак нельзя рассматривать как силу, способную противостоять единому Богу. Вопреки тому, что можно было бы предположить при изучении так называемых «первобытных» народов, жители Океании не вкладывают такого же определенного смысла в понятие Зла, как это делают христиане, не отказываясь при этом от анимистических концепций, в какой-то степени сходных с теми, которые встречаются у народов западных стран, обращающихся с просьбой об исцелении при слепоте к святой Люси, после несчастного случая на охоте к святому Хуберту или же при какой-либо потере к святому Антонию из Падуи, прося заступиться за них перед Богом, чтобы тот обрушил свой гнев на дьявола, навлекшего на человека беду или порчу. Что же касается человека, живущего на одном из островов Океании, он поступит по-другому, обратившись либо к колдуну, либо к врачевателю, чтобы развеять чары известного ему демона, виновного в том или ином бедствии. И хотя довольно рискованно проводить параллель, все же можно сделать вывод: верящий в двойственность мира монотеист считает, что все управляется с небес, в то время как проживающий на островах Океании анимист будет иметь свое мнение в зависимости от того, где он живет.