| She sewed moccasins and parkas and mittens-warm, serviceable things, and pleasing to the eye, withal, what of the ornamental hair-tufts and bead-work. | Она шила мокасины, парки и рукавицы, теплые, прочные и красивые, расшитые бисером и украшенные пучками волос. |
| These she sold to the miners, who were drifting faster into the land each year. | Она продавала их золотоискателям, которых с каждым годом в стране становилось все больше и больше. |
| And not only did she win food that was good and plentiful, but she laid money by, and one day took passage on the Yukon Belle down the river. | Таким образом, Джис-Ук смогла не только прокормить себя и ребенка, но и откладывала деньги, и наступил день, когда "Красавица Юкона" увезла ее вниз по реке. |
| At St. Michael's she washed dishes in the kitchen of the post. | В Сент-Майкле она мыла посуду на кухне фактории. |
| The servants of the Company wondered at the remarkable woman with the remarkable child, though they asked no questions and she vouchsafed nothing. | Служащие Компании недоумевали, кто эта красивая женщина с красивым ребенком, но они ни о чем не спрашивали, а она молчала. |
| But just before Bering Sea closed in for the year, she bought a passage south on a strayed sealing schooner. | Перед самым закрытием навигации на Беринговом море Джис-Ук уехала на юг на случайно забредшей в Сент-Майкл шхуне охотников за котиками. |
| That winter she cooked for Captain Markheim's household at Unalaska, and in the spring continued south to Sitka on a whisky sloop. | Зиму она работала кухаркой в доме капитана Маркхейма на Уналяшке, а весной на шлюпе, груженном виски, отправилась еще дальше к югу, в Ситху. |
| Later on appeared at Metlakahtla, which is near to St. Mary's on the end of the Pan-Handle, where she worked in the cannery through the salmon season. | Позднее она появилась в Метлакатле, недалеко от св. Марии, расположенной в южной части Пенхендла. Там она работала на консервном заводе во время лова лосося. |
| When autumn came and the Si wash fishermen prepared to return to Puget Sound, she embarked with a couple of families in a big cedar canoe; and with them she threaded the hazardous chaos of the Alaskan and Canadian coasts, till the Straits of Juan de Fuca were passed and she led her boy by the hand up the hard pave of Seattle. | Когда наступила осень и рыбаки-сиваши собрались домой к проливу Пюджет, Джис-Ук с сыном устроилась на большое кедровое каноэ, где поместились уже две другие семьи. Вместе с ними Джис-Ук пробиралась сквозь лабиринты прибрежных островов Аляски и Канады. Наконец пролив Хуан-де-Фука остался позади, и Джис-Ук повела своего мальчугана за руку по мощеным улицам Сиэтла. |
| There she met Sandy MacPherson, on a windy corner, very much surprised and, when he had heard her story, very wroth-not so wroth as he might have been, had he known of Kitty Sharon; but of her Jees Uck breathed not a word, for she had never believed. | Там, на одном из перекрестков, где свистел ветер, она встретила Сэнди Макферсона. Он очень удивился, а когда выслушал ее рассказ, очень рассердился. Он рассердился бы еще больше, если бы знал о существовании Китти Шарон. Но о ней Джис-Ук не сказала ни слова: она не верила. |
| Sandy, who read commonplace and sordid desertion into the circumstance, strove to dissuade her from her trip to San Francisco, where Neil Bonner was supposed to live when he was at home. | Сэнди, который решил, что она попросту брошена, пытался отговорить ее от поездки в Сан-Франциско, где находилась резиденция Нийла Боннера. |
| And, having striven, he made her comfortable, bought her tickets and saw her off, the while smiling in her face and muttering "dam-shame" into his beard. | А не отговорив, взял на себя все хлопоты, купил ей билеты и посадил в вагон, улыбаясь ей на прощание и бормоча себе в бороду: "Подлость какая!" |
| With roar and rumble, through daylight and dark, swaying and lurching between the dawns, soaring into the winter snows and sinking to summer valleys, skirting depths, leaping chasms, piercing mountains, Jees Uck and her boy were hurled south. | В грохоте и лязге, днем и ночью, в непрерывной тряске от зари и до зари, то взлетая к зимним снегам, то ныряя в цветущие долины, огибая провалы, перепрыгивая пропасти, прорезая горы, Джис-Ук и ее мальчик неслись на юг. |
| But she had no fear of the iron stallion; nor was she stunned by this masterful civilization of Neil Bonner's people. | Но Джис-Ук не боялась стального коня, ее не оглушила могучая цивилизация соплеменников Нийла Боннера. |
| It seemed, rather, that she saw with greater clearness the wonder that a man of such godlike race had held her in his arms. | Она только еще яснее почувствовала, каким чудом было то, что человек из этого богоподобного племени держал ее в своих объятиях. |
| The screaming medley of San Francisco, with its restless shipping, belching factories, and thundering traffic, did not confuse her; instead, she comprehended swiftly the pitiful sordidness of Twenty Mile and the skin-lodged Toyaat village. | Не смутил ее и шумный хаос Сан-Франциско: суета пароходов, черный дым фабрик, грохот уличного движения. Она лишь осознала, как ничтожно убоги были и Двадцатая Миля и тойатский поселок с вигвамами из оленьих шкур. |
| And she looked down at the boy that clutched her hand and wondered that she had borne him by such a man. | Она смотрела на мальчика, вцепившегося в ее руку, удивляясь тому, что такой человек был его отцом. |
| She paid the hack-driver five pieces and went up the stone steps of Neil Bonner's front door. | Расплатившись с извозчиком, запросившим с нее впятеро, Джис-Ук поднялась по каменным ступеням к парадной двери Нийла Боннера. |
| A slant-eyed Japanese parleyed with her for a fruitless space, then led her inside and disappeared. | Раскосый японец после долгого бесплодного разговора впустил ее и исчез. |
| She remained in the hall, which to her simply fancy seemed to be the guest-room-the show-place wherein were arrayed all the household treasures with the frank purpose of parade and dazzlement. | Она осталась в холле, который в простоте душевной приняла за комнату для гостей, - место, где хвастливо выставлены напоказ все сокровища хозяина. |
| The walls and ceiling were of oiled and panelled redwood. | Стены и потолок были отделаны полированным красным деревом. |
| The floor was more glassy than glare-ice, and she sought standing place on one of the great skins that gave a sense of security to the polished surface. | Пол был гладким, как накатанный лед, и Джис-Ук, боясь поскользнуться, встала на одну из лежавших на нем шкур. |
| A huge fireplace-an extravagant fireplace, she deemed it-yawned in the farther wall. | В дальней стене зиял громадный камин. "Сколько, должно быть, топлива берет!" -подумала она. |
| A flood of light, mellowed by stained glass, fell across the room, and from the far end came the white gleam of a marble figure. | Комнату заливал поток света, чуть смягченный цветными стеклами, а в глубине поблескивал мрамор статуи. |
| This much she saw, and more, when the slant-eyed servant led the way past another room-of which she caught a fleeting glance-and into a third, both of which dimmed the brave show of the entrance hall. | Но еще не то ей пришлось увидать, когда раскосый слуга вернулся и повел ее в другую комнату, которую она не успела хорошенько рассмотреть, а потом в третью. Перед этими комнатами тускнела пышность холла. |
| And to her eyes the great house seemed to hold out the promise of endless similar rooms. | Казалось, в громадном доме нет конца подобным комнатам. |
| There was such length and breadth to them, and the ceilings were so far away! | Они были такие большие, такие высокие! |
| For the first time since her advent into the white man's civilization, a feeling of awe laid hold of her. | В первый раз за все время ее охватило чувство благоговейного страха перед цивилизацией белых. |
| Neil, her Neil, lived in this house, breathed the air of it, and lay down at night and slept! | Нийл, ее Нийл, жил в этом доме, дышал этим воздухом, спал здесь по ночам! |
| It was beautiful, all this that she saw, and it pleased her; but she felt, also, the wisdom and mastery behind. | То, что она видела, было красиво и приятно для глаз, но она чувствовала, что за всем этим скрываются мудрость и мощь. |
| It was the concrete expression of power in terms of beauty, and it was the power that she unerringly divined. | Здесь сила находила свое выражение в красоте, и эту силу она угадала сразу и безошибочно. |
| And then came a woman, queenly tall, crowned with a glory of hair that was like a golden sun. |