Могулистаном Вейс-хан дал 61 сражение ойратам, победив лишь однажды. В 1425 г. в Могулистан вторгся с севера Улуг-бек, внук знаменитого Тимура, располагавшийся со своей армией в зимние месяцы в горах Юлдуза — в непосредственном соседстве с южными и западными рубежами ойратских кочевий.
Каковы были в рассматриваемое время отношения ойратских правителей и их ближайших соседей — восточномонгольских ханов и князей?
Известные нам монгольские источники, к сожалению, небогаты фактическими данными, на основании которых можно было бы проследить ход событий в Восточной и Западной Монголии после убийства Эльбек-хана и развитие взаимоотношений между правителями обеих частей страны.
Автор «Алтан Тобчи» впервые упоминает об ойратах, лишь описывая годы правления пятого преемника Эльбек-хана — Адая, правившего страной с 1435 по 1449 г. «С давнишней ненавистью к ойратам, — говорится в ..Алтан Тобчи", — Адай-хан собрал своих монголов и предпринял поход против них». Перед сражением состоялся поединок, для участия в котором обе стороны выделили по одному богатырю. Лагерь Адай-хана представлял Шигустэй-багатур-нойон, от ойратов вышел Гуйлинчи-багатур. Заслуживает внимания указание источника, что оба богатыря были давнишними друзьями, побратимами, задолго до сражения условившимися встретиться в поединке в случае войны ойратов с восточными монголами. После поединка произошло сражение, закончившееся поражением ойратов, гибелью сына Хутхай-Тафу Батула-чинсанга, пленением его жены и сына Тогона. Заканчивая рассказ об этом сражении, «Алтан Тобчи» делает такой вывод: «Вот каким образом владычество ойратов перешло к монголам». Вскоре, однако, Адай-хан по просьбе матери Тогона, ставшей женой хана, отпустил знатного пленника с почетом на родину, дав ему в сопровождение двух специальных послов. «Лишь только Тогон-тайши прибыл, как собрались ойраты, угулеты, багатуты и хойхаты — дурбэн-тумен». Вскоре Тогон-тайши убил Адай-хана. «Вот каким образом, — заключает "Алтан Тобчи", — власть над монголами была захвачена ойратами».
«Шара Туджи» несколько иначе излагает ход событий. Автор этого источника сообщает, что Батула-чинсанг, сын Хутхай-Тафу, был убит не в бою с восточными монголами, руководимыми Адай-ханом, а пал от руки своего брата Угэчи-хашиги в год смерти Дельбек-хана, т. е. в 1420 г. Сам Угэчи-хашига в том же году умер. Вскоре Адай-хан выступил против ойратов, у которых вспыхнула усобица, нанес им поражение, взял в плен сына Батула-чинсанга Бахаму и назвал его Тогоном. Через некоторое время Тогон освободился из плена, взял своих «дурбэн-ойратов», напал на Адай-хана и убил его". Описанный выше поединок между восточномонгольским и ойратским богатырями по «Шара Туджи» имел место не в данном случае, а значительно позже, при хане Дайсуне.
Что касается «Эрдэнийн Тобчи», то автор этой летописи почти полностью, иногда текстуально, воспроизводит рассказ «Шара Туджи». У него, однако, имеется интересное указание на факт тесной дружбы, связывавшей Адай-хана с двумя ойратскими юношами, Саймучином и Салмучином, которым Адай-хан оказывал исключительное доверие.
Итак, три наших монгольских источника возвращаются к теме об ойратах лишь в связи с событиями 1425—1438 гг., когда между восточными монголами и ойратами произошло сражение, коему, как рассказывает «Алтан Тобчи», предшествовал «рыцарский» поединок. Этот поединок служит новым подтверждением того, что у восточных и западных монголов существовали тесные связи, о чем свидетельствует, между прочим, обычай побратимства. Следует отметить, что «Алтан Тобчи» здесь впервые называет ойратские тумены (ойрат, огулет, багатут и хойхат — по тексту Гомбоева и только багатут — по Боудэну); переход власти от ойратов к восточным монголам и обратно автор «Алтан Тобчи» связывает прямо и непосредственно с исходом тех или иных сражений между ними.
Сведения «Мин ши» о событиях первой четверти XV в. в одних случаях уточняют и дополняют данные монгольских источников, в других — расходятся с ними. Согласно «Мин ши», в 1400 г. на ханский трон в Восточной Монголии сел старший сын Эльбек-хана Гун-Тэмур, которого в 1402 г. сменил Гуйлинчи, царствовавший до 1408 г., когда ханом стал Бэнь-я-ши-ли. Вооруженные столкновения между ойратами (которые, кстати сказать, именно в это время впервые упоминаются в «Мин ши») и восточными монголами начались еще при хане Гуйличи, т. е. в 1402—1408 гг. В 1409 г. император Чжу Ди наградил почетными титулами и ценными дарами трех ойратских правителей, уделив особое внимание Махаму. Вскоре ойраты совершили очередное нападение на восточных монголов, а в 1412 г. убили Бэнь-я-ши-ли и возвели на ханство Дельбек-хана. В 1413 г. главный ойратский правитель Махаму, недовольный установлением мирных отношений между восточными монголами и Минской династией, начал военные действия против Китая, но в 1414 г. потерпел поражение. Неудачно для ойратов закончились также бои с восточными монголами, имевшие место вскоре после событий 1413—1414 гг. В этих условиях Махаму начал переговоры о мире, направив в Пекин послов и дань. Переговоры затянулись, а Махаму тем временем умер. В 1418 г. в Пекин прибыли послы, отправленные уже сыном Махаму Тогоном. Тогон просил китайского императора пожаловать ему те почетные титулы, коими был удостоен его покойный отец. Пекин удовлетворил просьбу Тогона, который до 1422 г. не тревожил китайские рубежи.
Нам представляется наиболее существенным расхождение «Мин ши» с данными монгольских источников о времени, когда началась вооруженная борьба ойратов с восточными монголами. «Мин ши» считает, что бои между ними начались в годы правления Гуйличи, т. е. в первом десятилетии XV в., а монгольские источники, как мы видели, единодушно относят их начало к третьему десятилетию XV в. Мы склонны думать, что в этом вопросе монгольские источники ближе к истине. Трудно представить, чтобы авторы трех монгольских летописей, выходцы из среды восточномонгольской знати, ни словом не обмолвились о многочисленных сражениях, происходивших между их предками и ойратами в течение почти двух десятилетий, если бы эти сражения действительно имели место. Следует отметить и то, что власти Минской династии впервые встретились с ойратами и познакомились с ними лишь после смерти Эльбек-хана, т. е. не ранее начала первого десятилетия XV в. Более чем вероятно, что их первые сведения об ойратах были неточными.
Очередное упоминание об ойратах мы находим в «Алтан Тобчи», когда речь идет о правлении Дайсун-хана, пришедшего на смену Адай-хану. «Алтан Тобчи» повествует, что Дайсун-хан и его брат Накбарджи-джинонг условились с ойратами сойтись для битвы в местности Минган-хара. Когда восточные монголы прибыли в указанное место, то увидели, что ойраты уже ожидают их. Ойратское войско возглавлял сын Тогона Эсен-тайджи. Ойраты напали на восточных монголов, но восточные монголы пожелали начать с ними переговоры о мире. Мир, видимо, был заключен, ибо автор «Алтан Тобчи» определенно утверждает, что ойраты покинули поле сражения и что последующие события развернулись уже посли их ухода. Вслед за указанным столкновением между Дайсун-ханом и его братом Накбарджи-джинонгом начались распри из-за отказа последнего вернуть хану одного из подданных, убежавшего от хана к джинонгу с конем и полным вооружением. Считая себя обиженным, джинонг решил отделиться от брата и объединиться с ойратами, к которым отправил послов с извещением о своем решении. Выслушав послов, ойрат-ские князья устроили совет, который решил предложить джинонгу стать ханом, а должность джинонга, т. е. соправителя, отдать им, ойратам. При этом условии ойраты соглашались объединиться с джинонгом. Джинонг принял предложение, откочевал от восточных монголов и соединился с оиратами. Вскоре объединенные силы ойратов и джинонга выступили в поход против Дайсун-хана. Последний не принял боя и бежал на Керу-лен, где был на 15-м году правления убит своим тестем. Через некоторое время ойратские князья стали напоминать джинонгу о заключенном между ними соглашении, в соответствии с которым он должен был занять ханский трон, а должность и титул джинонга передать Эсен-тайджи, сыну Тогона. Как реагировал Накбар-джи-джинонг на это обращение ойратских князей — не вполне ясно. «Алтан-Тобчи» говорит о пиршестве, устроенном оиратами, во время которого Накбарджи и все восточномонгольские сановники, пришедшие с ним, были убиты. «Шара Туджи» и «Эрдэнийн Тобчи», так же как и «Алтан Тобчи», рассказывают о конфликте Нак-барджи-джинонга и его брата Дайсун-хана, об отделении первого от второго, о соединении Накбарджи с оиратами, об их совместном походе против Дайсун-хана, об убийстве последнего и о гибели самого Накбарджи. Оба источника вводят, однако, в это столкновение эпизод с поединком двух богатырей, который «Алтан Тобчи» относит, как мы видели, к более раннему периоду — к войне ойратов против Адай-хана.
В «Мин ши» Дайсун-хан (пришел к власти в 1439 г.) именуется То-то-бу-хуа. В этом источнике содержится мало сведений о событиях ойратской истории в рассматриваемый отрезок времени. Он сообщает только, что в 1422 г. ойраты совершили свой первый вооруженный набег в пределы Китая, разграбив район Хами, но что немедленно после этого они направили в Пекин специальное посольство с извинениями по поводу хамийского происшествия, что через год, т. е. в 1423 г., они, руководимые Тогоном, нанесли поражение восточным монголам под командованием Алутая, которого ойраты в 1434 г. убили.
Сопоставляя данные наших источников о событиях третьего и четвертого десятилетий XV в., мы можем уверенно утверждать, что и в этот период взаимоотношения ойратов и восточных монголов отнюдь не сводились только и исключительно к вооруженной борьбе; в промежутках между вооруженными конфликтами у них развивались разносторонние, иногда довольно тесные связи — взаимные браки, побратимство, политическое и военное сотрудничество. Заслуживает внимания указание автора «Алтан Тобчи», что восточномонгольский Шигустэй-багатур, который нанес в единоборстве поражение ойратскому Гуйлинчи-багатуру, в дальнейшем оказался на службе у ойратских правителей. Что касается взаимоотношений ойратов и Китая, то и здесь в рассматриваемый отрезок времени продолжала преобладать тенденция развития мирной торговли, нарушавшаяся изредка и на короткое время конфликтами местного значения вроде ойратского набега на Хами. Главная линия вооруженной борьбы ойратов в 30-х и 40-х годах XV в. проходила не на востоке, не в направлении Восточной Монголии и Китая, а на западе, в направлении Могулистана.