Пока Дава ездил в Петербург, в Джунгарии вновь развернулись военные действия. С наступлением весны 1757 г. Амурсана с отрядом своих сторонников направился на восток, к халхаско-ойратской границе, рассчитывая здесь объединиться с Ценгуньжабом, так как не знал еще о его гибели. Узнав о трагическом конце Цен-гуньжаба, Амурсана напал на гарнизон цинских войск в Баркуле и уничтожил его. Весной и летом 1757 г. в горах Тарбагатая и в долине р. Или отряды ойратов общей численностью в 10 тыс. воинов, руководимые Амурсаной и его единомышленниками, развернули активные операции против цинской армии. Несмотря на героические действия, эти отряды не могли противостоять многократно превышавшей их численностью и оснащением цинской армии, отразившей натиск повстанческих отрядов и перешедшей в новое наступление. Ойраты терпели поражение, всех попадавших в плен каратели беспощадно истребляли. Один из высших лам, Делег-гелун, «прибежавший» в русские пределы из района Или, в своем письме 17 июля 1757 г. сообщал, что цинские войска всех, «кто б им из зенгорцев в руки не попал, то уже как мужеск, женск, больших и малых, ни единого не упущая, наголову побивают».
22 июля представители цинского командования появились в районе Семипалатинска. В беседе с местными военными властями они заявили, что посланы для искоренения бунтующих ойратов и поимки Амурсаны, что в долине р. Боротала они разбили несколько ойратских улусов, но Амурсану изловить не удалось — он бежал. Имея в виду, что Амурсане некуда бежать, кроме России, командование цинской армии хотело бы знать, не обнаружен ли он в пределах российских, дабы войска «напрасно о нем сыску иметь не могли». При этом сообщалось, что для поисков Амурсаны и других «таковых злодеев» невдалеке находится армия численностью в 50 тыс. человек во главе с шурином императора. Цинское командование выражало надежду, что российские власти выдадут ему Амурсану.
Пекинское правительство решило во что бы то ни стало и любой ценой заполучить в свои руки Амурсану и других вожаков ойратской освободительной борьбы. Еще в конце 1756 г. из Пекина в Петербург было отправлено письмо, извещавшее русское правительство, что ойратский народ принят в подданство Цинской империи, что Амурсана — изменник, бежавший к казахам, к которым уже отправлены войска с требованием выдать его и его сообщников. В своем ответном письме 20 мая 1757 г. правительство России отклонило требование выдать ойратских беженцев, ссылаясь на то, что ойраты и их князья не были подданными цинского императора, а жили независимым государством. Цинские власти, разъяснялось в письме, не имеют права требовать выдачи им Амурсаны, а могут только просить; русские власти выдать его не обязаны, но могут это сделать в интересах дружбы, если Амурсана будет обнаружен в пределах России. Такой ответ крайне рассердил Хун Ли. Находившийся в Пекине представитель правительства России Братищев докладывал, что там прямо угрожали России войной.
14 июня 1757 г. пекинское правительство отправило в Петербург новое письмо, извещавшее о том, что цинские войска отбили у Амурсаны обоз, в котором было найдено четыре письма русских пограничных командиров, предлагавших Амурсане перейти в русское подданство. На этом основании правительство Китая обвиняло русские власти в поддержке ойратских «бунтовщиков» и решительно требовало выдачи Амурсаны и его сообщников.
Между тем Амурсана, потерпев ряд поражений, 28 июля 1757 г. явился в Семипалатинск, прося убежища. Он был принят местным командованием, через два дня доставлен в Ямышево, где выяснилось, что он болен оспой. В Ямышевской крепости ему оказали медицинскую помощь, а 31 июля отослали в Тобольск, куда он прибыл 20 августа. 22 августа в беседе с вице-губернатором Сибири Грабленовым Амурсана сообщил, что решил бежать в пределы России по примеру других ойратских князей, после того как убедился, что «Зенгория вся разорена и множество народу побито».
Следуя к русской границе, Амурсана подвергся неожиданному нападению отряда казахов Аблай-султана, действовавшего на, этот раз в контакте с цинской армией, лишился всего скота и имущества. Его люди были либо перебиты, либо захвачены казахами в плен, а сам Амурсана с восемью уцелевшими бежал к Иртышу. Он просил, чтобы подчиненные ему ойраты, пробиравшиеся разными дорогами и тропами к русской границе (около 4 тыс. человек), были направлены к нему.
Амурсану поселили в окрестностях Тобольска, где он жил в полном довольстве, ожидая возвращения Давы из Петербурга. Но 15 сентября 1757 г. Амурсана вновь заболел оспой и через шесть дней умер. Так закончил свою непродолжительную (ему было 35 лет) бурную жизнь этот человек, бывший сначала союзником и другом Даваци, а потом ставший его смертельным врагом, изменивший сначала своему народу и перешедший на сторону Цинской империи, а потом в течение двух лет возглавлявший освободительную борьбу против завоевателей, ставший знаменем этой освободительной борьбы. Монгольский народ сохранил память об Амурсане, как о вожде последнего всенародного освободительного движения против иноземных завоевателей, как о борце за монгольскую независимость.
Между тем командование цинской армии неустанно искало Амурсану. Получив сведения, что он якобы утонул в Иртыше, командование специально отрядило людей, которые на плотах поплыли вниз по течению с заданием обшарить все дно. Когда пришло официальное извещение, что Амурсана задержан русскими властями и, находясь в заключении, умер от оспы, пекинское правительство потребовало выдачи трупа. Отклонив это требование, царское правительство 1 ноября 1757 г. предложило сибирскому губернатору отправить труп Амурсаны на границу, в Кяхту, куда и пригласить представителей цинской администрации, чтобы они могли удостовериться в его смерти. 18 февраля 1758 г. пекинское правительство направило русским властям письмо, в котором объясняло причины своего настойчивого требования. Их было две: «Его, яко знатного бунтовщика и пренебрегателя милости моей (императора. — И. З.), ни по какому образу, по правам нашим, простить нельзя» и «чтобы русские не вдались в его лукавые и хитрые обманы-умыслы».
13 марта 1758 г. в Кяхту прибыли представители цинских властей, которым была дана возможность убедиться в том, что Амурсана действительно мертв. Но этого оказалось мало. 28 марта 1758 г. пекинское правительство направило русским властям новое письмо, настаивавшее на выдаче трупа маньчжурским властям, «дабы все народы, видя сию ядовитую гадину, уверились в его погибели». Решительное отклонение этого требования дало толчок новому ухудшению отношений между Россией и Цинской империей. Почти вся переписка между Петербургом и Пекином в 1757—1759 гг. была посвящена вопросу о выдаче останков Амурсаны, а также о передаче ойратских повстанцев, бежавших в Россию.
Истребительная война в Джунгарии закончилась лишь в 1759 г., когда цинским войскам удалось ликвидировать последний очаг освободительной борьбы ойратов в горах Юлдуза.
Так было уничтожено Джунгарское ханство. Все источники единодушно отмечают массовое истребление ойратского населения, методически проводившееся командованием цинской армии. Черепановская летопись утверждает, что в Джунгарии «люди и скот весь вырублены без остатку, так что и в плен их не брали, только те спасались, которые могли убежать в Российские границы». От народа, численность которого в описываемое время составляла не менее 600 тыс. человек, осталось в живых 30—40 тыс. человек, спасшихся бегством в Россию.
События последних лет существования Джунгарского ханства, обусловившие его упадок и гибель, убедительно свидетельствуют, что новые явления в экономике, общественном и политическом устройстве ойратского государства (развитие земледелия, садоводства, зачатков мануфактурного производства, политическая централизация государства и т.д.), наметившиеся в период правления Батура-хунтайджи, Цэван-Рабдана и Галдан-Церена, были еще весьма слабыми, не смогли противостоять рецидиву феодального самоуправства и местного сепаратизма. Это привело к феодальной анархии и новой вспышке ожесточенной междоусобной борьбы, результатом которой явился распад государства ойратских феодалов и неспособность оказать сопротивление натиску Цинской империи.
Важную роль в событиях этого времени сыграл молодой хойтский владетельный князь Амурсана. Начав как один из многих участников феодальной усобицы, Амурсана в дальнейшем, обуреваемый честолюбивыми замыслами, выступил в качестве претендента на ханский престол. Он потерпел поражение и, стремясь к реваншу, обратился за помощью к Цинской династии, рассчитывая с ее помощью пробраться к трону джунгарского хана.
Но в действительности получилось, что не Цины ему помогли, а он помог Цинской династии овладеть Джунгарским ханством. Обманувшись в своих надеждах, Амурсана восстал и возглавил всеойратскую, а вместе с Ценгуньжабом — и всехалхаскую борьбу против цинского иноземного господства.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
История Джунгарского ханства, равно как и его предыстория, начиная по меньшей мере с конца XIV в. является неотъемлемой частью общей истории Монголии, народ которой вплоть до XVII в. выступал как этническая, политическая и культурная общность. Реальные исторические факты не подтверждают, а опровергают встречающиеся в литературе утверждения, что ойраты и «монголы» были разными народами, связанными лишь общностью языка.
Правда, факты говорят, что от монгольского народа по тем или иным причинам отделились некоторые группы, которые в дальнейшем сложились в особые монголоязычные народы и нации. Так, например, произошло с южными монголами и бурятами, которые соответственно в 30-х годах и в середине XVII в. откололись от остальных монголов и связали свои исторические судьбы с народами Китая и России, в результате чего стали постепенно складываться в особые народы и нации, населяющие Бурятскую АССР в составе СССР и Автономную область Внутренней Монголии в КНР. После отделения южных монголов и бурятов в составе Монголии остались лишь Халха и Джунгарское ханство, а после гибели последнего Монголия оказалась представленной одной Халхой (ныне Монгольская Народная Республика).