ывая его Антихристом.
Обратимся к записям Н.Ф. Милушовой об истории колхоза, организованного в селе Казакевичево.
В 1928 году образовалась артель "Смычка", в нее вошли партийные, всего восемь семей, в основном бывшие партизаны, вернувшиеся к своим домам после гражданской войны. В своем первом общем хозяйстве артель имела одну лошадь, одну жатку, одну молотилку, плуги. В основном занимались сельским хозяйством. Сеяли пшеницу, овес, косили сено. Кроме общественной, коллективной собственности, каждая семья отдельно держала домашний скот, занималась огородничеством.
...Вспоминает Николай Павлович Соснин, потомственный забайкальский казак из рода первопоселенцев Казакевичево.
Вернувшись после гражданской войны в село, партизан Павел Михеев возглавил артель. Но за свое участие в войне на стороне белых был арестован в годы репрессий, и дальнейшая его судьба неизвестна.
Первый год был очень трудным, бедность делала почти невозможным то, что у богатых решалось с легкостью. Выстояла артель только благодаря сплоченности и взаимопомощи. Получив неплохие доходы от первого урожая, крестьяне смогли засыпать семена и разделить по паям оставшуюся продукцию.
Односельчане бдительно следили за артельщиками. Не все верили в перспективность коллективного ведения хозяйства, кое-кто предрекал гибель начинающемуся колхозному движению. И каково же было удивление, когда артельщики смогли успешно засеять поля на Уссурийском острове! Лето 1929 года было урожайным. Крестьяне получили немалый доход. На вырученные деньги артель купила жнейку, плуги.
Николай Соснин пятнадцатилетним мальчонкой устраивался к артельщикам работать на уборке урожая. И когда по решению сельчан артель была реорганизована в колхоз "Красный пограничник", он не раздумывая вступил в него. Вновь вступавшие пополняли общественный сельскохозяйственный инвентарь, сдавали свои плуги, бороны, жнейки. В колхоз принимали поначалу с испытательным сроком, чтобы лучше узнать человека.
Собранные летом лук и огурцы шли сразу на продажу. Картофель закладывали в бурты - ямы, закрытые слоем земли и соломы. И лишь над трубами воздушной вентиляции в морозные ночи клубился пар. Бурты, как и склады, охранялись, не раз сторожил их и Николай Соснин.
Колхоз набирал силу, распахивал новые земли. Чтобы поменьше зависеть от капризов ненадежной дальневосточной погоды, колхозники решили организовать животноводческую бригаду. Построили коровник, свинарник. Коневодство возникло одновременно с возникновением колхоза. Каждый колхозник имел право взять лошадь для личных нужд: вспахать огород, вывезти из леса дрова или сено с левого берега.
С годами каждый колхозник обзавелся скотиной в своем домашнем хозяйстве. Хороший приварок к столу давала рыба, особенно кета. В неурожайный год можно было жить с рыбалки. Пользовались дарами тайги, в иные годы в каждой семье сушили десятки вязок грибов, солили грузди, маслята. Собирали дикоросы - черемшу, малину, клюкву, голубицу.
С осени в склады засыпали на семена рожь, пшеницу, гречиху. На мельнице мололи свою муку. Конфискованная у Костина мельница была теперь колхозной, как и кузница.
Тридцатые годы в селе были интересными и насыщенными. Зарождалась новая колхозная жизнь. С появлением тракторов и автомобилей колхоз отправлял в район на обучение будущих казакевичевских шоферов и механизаторов, и получали наши студенты колхозную стипендию.
Сельчане вступали в колхоз или занимались отхожим промыслом, кустарничали, плотничали. Здешние умельцы мастерили столы, стулья, табуреты, колыбели для новорожденных и многое другое. Шорники шили сбрую для лошадей, которых держали в колхозе немало. Веселый перестук раздавался в кузнице, где правили сохи, плуги, молотилки, ковали подковы. Мельница, уже с новыми хозяевами, молола, как прежде, зерно. Урожаи были хотя и небольшими, но все же радовали душу.
Колхоз стал распахивать и засевать земли больше, чем было до того. Поля "Красного пограничника" простирались вплоть до нынешнего поселка Бычиха. Они доходили до Быкова ручья. На них сеяли пшеницу, рожь, гречиху, просо. Жившие неподалеку корейцы выращивали рис и обменивали в нашем селе на другие продукты. Вступали в колхоз редко, жили своей общиной.
В нашем "Красном пограничнике" было много огородов, они располагались в самом селе. Выращивали много овощей: лук, морковь, свеклу, брюкву. Картофельные поля находились на хуторе Свободном, в семи верстах от Казакевичево. Много выращивали табака, и каждый колхозник имел в его урожае свою долю.
Развивалось и животноводство. Открыли коровник и телятник сначала на десять голов скота. С годами стадо увеличивалось. Больше стало и лошадей. В начале колхозного строительства они были незаменимы, на них ездили верхом, пахали и сеяли, возили грузы. В хозяйстве выращивали и племенных лошадей. Местные мальчишки летом с удовольствием работали пастухами. Потомки казаков смолоду приобретали сноровку в обращении с конем, навыки верховой езды и джигитовки.
Какую-то долю от собранного урожая сдавали в район. Денежной оплаты за труд в те годы не было. С колхозниками рассчитывались по трудодням зерновыми и овощами. Каждому колхознику ставили палочку в ведомости, к концу месяца палочки подсчитывались. На трудодни в иные годы по решению правления выдавались не только сельхозпродукты, могли дать и кое-что из живности, телочку или бычка. Поэтому колхозники трудились исправно.
Действовала школа, в ней работал хороший коллектив педагогов, который помогал жителям села в ликвидации безграмотности. В старом, но добротном и уютном доме казака Нижегородникова, немного переоборудовав комнаты в большой зал, устроили избу-читальню, прародительницу клуба и библиотеки. На столах, как вспоминают бабушки, лежали немногочисленные, но дорогие в то время газеты и журналы. Двадцать-тридцать подаренных районом книг по развитию сельского хозяйства и внедрению передового опыта, по нескольку томиков Тургенева, Пушкина, Лермонтова, Толстого и других классиков передавались из рук в руки, практически не попадая на библиотечные полки.
Здесь, в избе-читальне, люди могли узнать о жизни в старые и новые времена. Газеты и журналы не только читали, но и обсуждали ту или иную статью из них, особенно по передовому опыту. Руководил избой-читальней комсомолец Василий Швейн. Грамотный молодой человек накрепко связал свою судьбу с нашим селом. Здесь он проводил полюбившиеся всем сельчанам громкие читки газет, книг. Зимними вечерами сельчане особенно охотно заходили сюда на огонек. Ставили здесь и театральные постановки.
В 1935 году на общем собрании колхозников решено было организовать, кроме сельскохозяйственных бригад, еще и две рыболовецкие, и колхоз переименовать, назвать его именем Дзержинского. С этих пор колхоз стал процветать и выполнять свои планы. Возросли заработки у сельчан.
Рыбалкой наши земляки занимались с давних времен, еще их деды перенимали эту сложную науку у местных гольдов. Колхоз имел лодки, сети, невода, вентеря и всякую другую принадлежность. Рыбных запасов в реке было более чем достаточно. И начали наши колхозники черпать рыбу во всех протоках и на тонях. Построили для хранения и сортировки улова склад и ледник. Из района спускали план по рыбосдаче. Были годы, когда эти планы перевыполнялись. В цене была калуга, красная рыба, минога, карась, амур, щука, сазан. Хорошо ловилась касатка, а сомы иной раз достигали сказочной длины.
Работала почта, телеграф. Корреспонденция шла изо всех уголков Советского Союза, - в селе стояли воинские части, охраняющие пограничные рубежи, продолжая тем самым дело, начатое здесь первыми русскими поселенцами. И служили в них воины из различных республик СССР.
Старинные традиции казачества продолжали уже советские воины-пограничники. В Казакевичево была учреждена застава, стояла небольшая бригада малых катеров, которые летом приходили на помощь всем пограничным заставам Казакевичевского пограничного отряда.
Для дополнительного обеспечения воинов отряда продовольствием было выделено несколько гектаров земли на хуторе Свободном. Там постоянно жили до десятка семей, которые вели подсобное хозяйство. Распахивали и засаживали огороды, держали пасеку, пекарню.
В селе открыли небольшую участковую больницу. В ней было несколько коек в терапевтическом отделении и несколько - для гинекологических больных и детей. Больница была неплохо оборудована по тем временам и укомплектована прекрасным штатом врачей. Рожали сельчанки уже не по домам, и принимали у них роды не бабки-повитухи. Проводились прививки от оспы и дифтерии. Больница была снабжена нужными медикаментами. Врачи следили за санитарным состоянием учреждений и улиц села.
В селе была построена пекарня. Дразнящий аромат свежеиспеченного хлеба стоял с раннего утра над домами. Выпекали по нескольку сот булок пшеничного и ржаного хлеба и продавали его через магазин.
Так жили люди в нашем селе до войны. В эти годы редко кто уезжал, бросал работу в колхозе. Сюда, наоборот, приезжали семьи на постоянное жительство из других краев...
А вот что пишут о коллективизации на далеком севере люди, познакомившиеся с ней не понаслышке.
Л.М. Баскин, преемник первого директора Корфского оленесовхоза, рассказывает о том, как создавалось это хозяйство. Васильев, по профессии лесовод, приехал организовывать первый на Камчатке совхоз в 1931 году. Он ездил по кочевьям в сопровождении двух каюров и солдата-пограничника и объявлял, что табун отныне принадлежит государству, а пастухи становятся рабочими совхоза и будут получать зарплату [5].
Примерно по тому же сценарию проводилась коллективизация и на Чукотке. Конечно, она была бы проведена невзирая ни на какие препятствия, но трудностей оказалось гораздо меньше, чем можно было ожидать. Причины - коллективизм, укоренившийся в душе северян на протяжении всей их этнической истории: "В распределении продукции было много уравниловки, широко развит принцип взаимной выручки. Это и другие остатки общественного владения и соответствующие им народные обычаи были использованы как могучие средства для перехода народностей Чукотки к социализму" [6].