«Громоздя заблуждение на заблуждение и презирая дом Божий, дом молитвы, вальденсы предпочитают молитве в храме молитву в хлевах, комнатах и спальнях. И для вящего презрения стремятся убедить баб и несмысленных, что храм не церковь и не должен так называться». Храм это — синагога. Слово церковь означает только собрание верующих, а не созданные руками человеческими здания. Разве не сказано в Евангелии: «Если хочешь молиться, войди в комнату твою, закрой дверь твою и помолись Отцу твоему, который втайне»? Не в храмах, а везде должно молиться, по словам апостола: «Хочу, чтобы мужи молились во всяком месте». Может быть, не все вальденсы отвергали созданные руками человеческими храмы, может быть, это делали только немногие из них, но я не вижу оснований видеть в текстах Бернарда полемику с катарами. Зато очень вероятно, что вальденсы пришли к таким утверждениям под влиянием катаризма.
Еще дальше ведет нас отрицание вадьденсами молитв за усопших. Здесь было большое разнообразие мнений. Одни утверждали, что мертвым не помогает молитва пресвитера, находящегося в смертном грехе, — положение чуждое катаризму: его молитвы за усопших также бесполезны, как и все его акты. Другие принципиально отвергали всякую мольбу за умершего, не видя оснований ее в Священном Писании. Третьи не признавали и самого чистилища: «Души, освобожденные от плоти постоянно восходят к небу или нисходят к адским мучениям». Но иные, отрицая чистилище, держались другого взгляда о состоянии душ после смерти: «Некоторые утверждают, что души до Суда не входят ни в рай ни в ад. Но души праведных находятся в спокойных местах, души же грешников в местах казни. Места благочестивых называются раем; места казни грешных — адом. После же Суда избранные займут звездные жилища, а грешные будут томиться муками ада».
4. Вот и все или почти все, что мы знаем о вальденсах на грани XII–XIII вв. Начав апостольскую жизнь и деятельность, призывая к покаянию и проповедуя, ученики Вальда скоро столкнулись с клиром и церковью. Не исполнив условий, поставленных им Римом, они были отлучены и отброшены в среду еретиков. В рядах врагов церкви продолжают вальденсы свою деятельность. Новых апостолов поддерживают люди разных классов: от владетельных сеньоров до простых горожан и крестьян, но главным образом около них сплачивались, вероятно, средние и низшие классы населения. Вальденсы проповедовали, устраивали диспуты с католиками, «смешиваясь с другими еретиками» и развивая под влиянием углубления в Священное Писание и борьбы с церковью основы своего учения, «громоздили заблуждение на заблуждение». Признав за собой право исповедовать, они стали во имя своего апостольства посягать и на другие таинства, отрицать клир, стали отвергать учения церкви о молитвах за умерших, о чистилище и судьбе душ после смерти и т. д. Единого учения еще не было: в разных группах вальденсов и в одной и той же группе в разное время и при разных условиях деятельности различны были отношения к церкви и степень отклонения от ее учения. В наших источниках мы застаем секту в процессе создания ею своей организации и своей догмы. Учение ее не развивается систематически людьми однородного склада и традиций. Столкновения с церковью, полемика с клиром, соприкосновение с ересью со всех сторон волнуют и давят первичную основу их учения, направляют взгляд на те или иные стороны евангельского откровения. Вальденсы — богачи, еще сами не знающие о своем богатстве. Они стали строить свое идейное здание на Евангелии, смутными и колеблющимися чертами набросали его очерк. Но чем более углублялись они в учение Христа, тем яснее становился рисунок, богаче и ярче обоснование идеи. Каждый новый евангельский текст нес с собой новое откровение, открывал, казалось, истинное христианство, укреплял уверенность в правильности избранного пути и расширял поле апостольской деятельности. Апостольство, как жизнь и миссия, как идеал и критерий, оставалось существом новой ереси. Оно было могучим двигателем, определившим жизнь и деятельность вальденства, и вызванное им движение было настолько сильно, что его не могли отклонить далеко в сторону посторонние влияния. Движение это было внутренней энергией живого организма. Апостольство же, захватив вальденсов, руководило их пониманием Священного Писания, превращая одни страницы в огонь пылающий, другие потемняя и закрывая. Не интерес к догме, а нравственное алкание — характерная и основная черта новой ереси. Поэтому мало в вальденстве догматических теорий, поэтому они противоречивы и недолговечны.
Можно только гадать об организации вальденства в этот критический для него период. После отлучения лионские бедняки должны были сблизиться со своими «друзьями», проповедуя всем, но руководя только ими. Credentes не представляли из себя однородной массы, связанной какой-нибудь организацией: их объединяли бродячие перфекты. «Верующие» в разной степени были близки к «секте», и неуловим был переход к ним от оставшихся верными церкви слоев. Самих бродячих проповедников объединяла еще личность Вальда и общение, облегчаемое жизнью странников. Но, вероятно, уже теперь начинают намечаться группы проповедников, ограничивающих свою деятельность более узкими пределами. Это было необходимо, потому что, распространившись по всей Ломбардии и Провансу, вальденсы ранее 1208 г. действуют уже в Испании, в 1211 г. замечаются в Страсбурге, позже (около 1218 г.) пробираются и в Австрийские земли. И ранее начала фактической дифференциации вальденства уже должны были возникнуть группы с ограниченным районом скитания. Это диктовалось и чрезмерным распространением братства, и отношением его к своим credentes. Уже Алан сообщает о каких-то gymnasia вальденсов, которые мы можем отожествить со «школами», упоминаемыми позднее. Скоро появились и congregaciones laborancium. Оседлые credentes не отпускали далеко от себя своих апостолов, сокращали область их странствия и деятельности, но зато давали возможность последней пойти вглубь. Первые признаки обособления замечаются в Ломбардии, где около 1185 г. от вальденсов отделились сперонисты. Каких-нибудь 20 лет спустя откололись Pauperes Lombardi, разошедшись с Вальдом по вопросу об организации общины и труда «друзей». И при этом, как можно предполагать по более поздним данным, в Северной Италии остались еще леонисты. В 1208 г. из среды французских вальденсов вышла группа Дуранда; в 1210 г. бернардинцы отделились от итальянских братьев. Может быть, дробление этим не ограничилось, может быть, и внутри обособившихся групп продолжались аналогичные процессы. Мы этого не знаем. Из оставшихся вне церкви групп нам известны две — Pauperes Leonistæ и Pauperes Lombardi, и с конца второго десятилетия XIII века начинается их история.
ЛЕОНИСТЫ ДО КОНЦА XIII ВЕКА
1. Когда вальденское братство, центр которого лежал в южной Франции, выделило из себя две итальянские группы: сперонистов и ломбардских бедняков, под руководством Вальда остались братья, рассеянные по Франции и Италии. Ряд указаний позволяет предполагать в северной Италии существование леонистов. Дуранда, принадлежавший к французским вальденсам, действует и в Ломбардии: он связан какими-то отношениями с друзьями вальденсов в Милане: папа рекомендует его группу епископу Генуи. В 1218 г. представителями избранных товарищей Вальда на съезде еретиков в Бергамо были Беренгарий из Аквавивы, Оптанд из Бонате и др., т. е. лица несомненно итальянского происхождения. В 1235 г. Сальве Бурче, а позднее Монета и Райнерио считают нужным полемизировать с Pauperes de Lugduno. Стефан Бурбонский тоже указывает на существование леонистов в Италии в первой половине XIII века. По его словам, пойманный на родине французский вальденс сознался, что он 18 лет тому назад покинул отечество «causa heresis addiscende»{132} и «все это время учился в Милане, в секте еретиков вальденсов». Он назвал в Милане 17 сект, среди которых были «Pauperes de Lugduno, qui se eciam vocant pauperes spiritu, qui dicuntur Valdenses a suo heresiarcha, Pauperes de Lombardia et Speroniste»{133}. Относящийся не позже как к 30-м годам ватиканский трактат «De vita… haereticorum…» свидетельствует о присутствии леонистов в Ломбардии, где они часто устраивали свои соборы. В конце XIII века, по показанию вальденского диакона Раймунда де Коста, majoralis французов Иоанн Лотарингский визитировал Италию, т. е. находящихся в ней леонистов. В XIII–XIV вв. в Ломбардию бежали гонимые во Франции еретики, и можно думать, что не одни катары. Количества вальденсов-леонистов в Италии определить не удается, даже относительного (по сравнению с Pauperes lombard!), но все вероятия говорят за то, что там находилась часть братства и «друзей», а не отдельные беглецы.
Надо думать, что, несмотря на резкие выпады против духовенства и некоторые еретические учения, господствующим настроением основной группы вальденства после отделения от нее сперонистов и ломбардцев было умеренное. В 1218 г. леонисты стремились оправдать принятие причастия от грешных клириков, и по крайней мере их credentes вкушали тело Господне в церкви. Но рядом с этим апостольство самих перфектов стояло на первом месте, оправдывая совершаемую ими исповедь и давая им право совершать евхаристию. Еще до разделения вальденсы совершали ее в воспоминание о Христе раз в год поздним вечером в день Тайной Вечери. — «Semei solum… missam celebrant in anno, scilicet in coena Domini et tune id est juxta noctem»{134}. К сожалению, описание этого таинства относится к более позднему времени, когда перфекты приобрели крепкую связь со своими верующими, а часть их — некоторую, хотя бы временную оседлость, засвидетельствованную существованием familiae с предстоятелями во главе. Но заключение от 30-х годов XIII века к началу его допустимо, особенно если придавать значение прямым показаниям обоих наших источников и внутренней вероятности древности описываемого таинства. Конечно, совершение его в кругу familiae относится к более поздней эпохе: в начале XIII века можно предположить то