ла свестись общая организация, представленная собором и двумя rectores? Только к роли контролирующей и регулирующей жизнь и взаимоотношение отдельных госпициев инстанции. Но для контроля и общего руководства самостоятельно живущими центрами и связанными с ними credentes было достаточно и одного собора; rectores могли отправлять только те функции, которые сделались достоянием визитаторов, и должны были потонуть в их среде. Возможно также, что rectores положили начало институту предстоятелей отдельных госпициев, а визитаторы возникли позднее. Те же самые преследования не позволяли собираться слишком часто и принуждали к особенно осторожному отношению к новым членам секты, а это способствовало обособлению аристократии испытанных перфектов — sandaliati.
3. Создание подобной организации было большим шагом к объединению секты и при определенном отношении к ней Рима должно было содействовать установлению известной догматической традиции; тем более что в госпициях несомненно существовало известное единообразие содержания и формы преподавания, руководимого в конечном итоге собором sandaliati. A priori можно предполагать, что должно было усилиться самосознание секты, противопоставление себя Риму, дав преобладание более крайним течениям, и в связи с этим зародышем идеи вальденской церкви желание придать более ясное очертание иерархии леонистов — трем ordines, без которых нет церкви Христовой.
Вальденсы не верят, чтобы у папы была власть святого Петра, если он не столь же свят и праведен, как первый из апостолов. «Папа, епископы, прелаты и клирики, обладающие богатствами мира сего, но не подражающие святости апостолов, — не истинные пастыри и правители церкви Божией, а волки хищные и грабители. Таких Христос не удостаивает поручением им невесты своей, и им повиноваться не должно… Не может нечистый очистить другого, ни связанный развязать чужие узы, ни виновный не может умиротворить разгневанного на другого судью, ни находящийся на дороге гибели — провести другого на небо». Поэтому не имеет никакого значения провозглашенное римскою церковью отлучение вальденсов. Она потеряла апостольскую чистоту; ее прелаты — слепые вожди слепых; многие ее обряды и догмы — только traditio humana. Не на Евангелии основаны ее посты и празднества. Почему нужно во время поста воздерживаться от мяса? Христос не запретил питаться мясом и не предписал от него воздерживаться. Какой смысл праздновать дни святых? «Святые на небе не слышат молитв верующих, не внимают молитвам, которыми чтим мы их на земле. Святые не молятся за нас, и поэтому не нужно просить их о заступничестве». Вполне последовательно вальденсы отсюда выводили бесполезность всех празднеств, кроме воскресенья и праздника Богоматери, к которым некоторые из них причисляли дни апостолов и евангелистов. Но в связи с этим стояло и отрицание (развившееся, может быть, не без влияния катаризма) совершающихся заслугами святых чудес. Определеннее, чем прежде, леонисты отвергают индульгенции — «Indulgentias, quae fiunt per praelatos Ecelesiae irridendo asserunt penitus non valere»{144}, — чистилище, а следовательно, и молитвы за души умерших, милостыни и мессы за них. Есть основание предполагать, что остались в силе некоторые из отмеченных Бернардом и Аланом воззрений вальденсов конца XII начала XIII в. Так, мы встречаем учение об особых receptacula для душ праведников и грешников, может быть стоящее в связи с утверждением, что святые не внимают земным молитвам. Леонисты отрицают храмы, признавая всякое место пригодным для молитв, считают брак расторжимым при желании одной только стороны. Появились и новые положения: может быть, навеянное Ветхим Заветом и катарами теоретическое допущение брака близких родственников и некоторые учения, несомненно близкие к манихейству, — традуцианизм, отожествление Духа Святого с bonae animae или с animae bonorum.
Большинство церковных молитв, — говорят леонисты, — человеческое предание. Еретики отвергают церковное пение, молитвы Богоматери и апостольский символ веры — «dicunt ilia per Romanam Ècclesiam, non per Christum, fuisse ordinata seu composita»{145}. Они признают только молитву Господню; догматические же их положения сводятся к семи положениям о Божестве, семи о человечестве (Христа?), десяти предписаниям десятословия и семи делам милосердия. Все это ими объединено и составлено в удобной для заучивания форме. В силу того же человеческого происхождения вальденсы отрицают большинство ordines римской церкви: «Ordines Romanae Ecclesiae non reputant esse a Deo, sed a traditione hominum»{146}. Так, леонисты приходят почти к полному отрицанию церкви. Пускай не все они язвительно называли римскую церковь «домом лжи», пускай, как правило, их credentes принимали таинства от католического священника, — резкое противопоставление себя, преемников апостолов, павшему клиру существовало: а отсюда только шаг до провозглашения церковью своего братства, превращенного в замкнутое целое развившейся организацией. Папа Сильвестр, говорили наиболее крайние, был строителем римской церкви по наущению диавола. Она доказывает свою истинность своими ordines. Без трех ordines церкви Божией быть не может; это правда. Но установление католиками преемственности сана от Петра до настоящего времени ни на чем не основано. Настоящие же ordines — в церкви вальденсов: «Fаllaciter decipiunt, dicentes et facientes se credere esse sancta Ecclesia, intelligentes de suo ordine episcopos, presbyteros et diaconos»{147}. Буквально на наших глазах вальденское братство вместе с развитием своей организации превращается в противопоставляющую себя римской церковь. О силу ее самосознания, как о каменную стену, разобьются все доводы Монеты, упорно и обстоятельно старающегося доказать, что generatio вальденсов не обладает ordines и потому не церковь.
Условия полемики неразрывно соединили вопрос об истинности церкви с вопросом о существовании в ней истинных ordines. Вальденсы, ссылаясь на Священное Писание, отвергли шесть низших ordines, но без трех главных — диакона, пресвитера и епископа — обойтись они не могли. Между тем иерархия их к эпохе трактата «De Vita…» потеряла свои ясные очертания. «Друзья» уже больше не несут обязанностей диакона, и для трех ordines остается два разряда лиц — sandaliati и novellani. Sandaliati все — sacerdotes, и никакого различия по духовному сану среди них не заметно: различие касается только административных функций (ректоры, визитаторы). Следовательно, они или все пресвитеры или все епископы. Мне кажется более вероятным последнее. Новелланы таинств не совершают, но поставляются из credentes рукоположением и, так как им не запрещено принимать деньги, могут нести обязанности, близкие к диаконским. Поэтому, принимая во внимание, что позднее место исчезнувших новелланов заняли диаконы, я склонен признать диаконами и новелланов. Таким образом, со времени «Рескрипта» (т. е. лет за 10–20) диаконы поднялись в среду самой секты, а пресвитеры исчезли и вместо трех ordines осталось только два. Вновь три чина мы встречаем уже в «Актах каркассонской инквизиции» и позднее, но для выяснения связанных с этим вопросом нужно обратиться к дальнейшей эволюции организации секты.
4. В эпоху «Актов Каркассонской инквизиции» (1233–1241 г.) по-прежнему ежегодно, а иногда и два раза в год, «in aliqua solenni villa» созывается собор перфектов. На нем, как и прежде, обсуждается бюджет братства, назначаются пресвитеры, диаконы, визитаторы и т. д. Но во главе собора и братства стоит уже какой-то majoralis или major omnium. — «Valdenses habent et constituant sibi unum supe-riorem super se, quem vocant Majoraient suum, cui omnes tenentur oboedire, sicut omnes catholici sunt sub obedientia Papae»{148}. Благодаря неточному языку «Актов» трудно уяснить себе отношение между Majoralis и собором, но, во всяком случае, первый обладает большими полномочиями. Его власть не только административного характера: как показывают позднейшие отношения и приведенная «Актами» аналогия с папою, он соответствует католическому епископу. И это делает нам понятным появление его во главе секты, необъяснимое из потребностей чисто организационного характера. Оно вызвано желанием возродить трехступенную иерархию вальденства, увенчать здание молодой церкви. Тем же самым следует объяснить и превращение уже не упоминаемых «Актами» новелланов в диаконов, которые несут обязанности, напоминающие обязанности диаконов эпох «Рескрипта» и «Деяний Апостольских». Sandaliati передали свои епископские права Maj oralis и сами опустились в разряд пресвитерства, еще более ограничив себя тем, что, отказавшись от совершения таинства евхаристии, посвятили себя деятельности духовников. Таким путем окончательно конституировалась вальденская церковь.
То, что только намечается в «Каркассонских актах», обнаруживается вполне ясно, но уже в связи с другими явлениями, в начале XIV в. — в показаниях Раймунда де Коста, характеризующих французских вальденсов самого конца XIII столетия.
Источником права вальденсов поставлять своих епископов является их апостольство. Раймунд говорит, «что их пресвитеры и диаконы оставляют ради Христа все и потому обладают чином и степенью апостольскими. Вследствие чего, когда понадобится, они могут, как апостолы, поставлять, старейшину». Основываясь на этом, «поставили они его (Иоанна Лотарингского) старейшиною своим, как поступили апостолы с Матфием и как поставили они епископами преемников своих». Так в древней церкви были поставлены Павел, Варнава и другие. И та же мысль находит себе выражение в официальном наименовании старейшины вальденсов «Major electus a Deo et hominibus». Но действительность вальденского поставления обеспечивается не одним их апостольством, а еще — что особенно важно в противовес «теориям всеобщего священства» — и соблюдением чина поставления, установленного древнею церковью. Рассказав об избрании и поставлении вальденсами пресвитеров, Раймунд прибавляет: «isto modo fuerunt ordinati presbyteri in primitiva ecclesia»