а и Гиппарха. В заключение укажем, что сочинение Артемидора было одним на основных источников, которыми пользовался позднее Страбон.
К началу I в. относится небольшое стихотворное сочинение, обычно приписываемое некоему Скимну Хиосскому и содержавшее краткое описание известной в то время грекам ойкумены. Сочинение это примечательно только тем, что значительная его часть (свыше 400 строк) дошла до нашего времени.
В это же время жил Эвдокс из Кизика — энергичный и предприимчивый путешественник, о котором рассказывает Страбон со ссылкой на Посидония[172]. Этот Эвдокс предполагал совершить путешествие к верховьям Нила, но по заданию царя Птолемея Эвергета II (Фискона) был направлен морским путем в Индию, куда он благополучно прибыл и вернулся в Египет, привезя большое количества драгоценных камней и благовоний, которые были немедленно конфискованы царем. Позднее Эвдокс пытался совершить путешествие вокруг Африки, взяв в качестве исходного пункта Гадес, но потерпел неудачу, хотя и остался жив. Видимо, он не проплыл дальше побережья современной Мавритании. К сожалению, помимо рассказа Страбона, мы ничего не знаем о личности этого смелого и склонного к авантюризму мореплавателя.
Крупнейшей фигурой греческой науки начала I в. был, бесспорно, Посидоний. Родился он около 135 г. в Апамее (Сирия); получив широкое философское образование, примкнул к школе стоиков, главой которой он стал после смерти Панэтия. Центром стоической школы к этому времени сделался о-в Родос, где и прошла большая часть творческой жизни Посидония. Известно также, что Посидоний неоднократно ездил в Рим, где подружился с Цицероном и снискал благоволение Помпея. Умер он в возрасте 84 лет.
Посидоний был ученым-энциклопедистом, занимая в некотором смысле положение промежуточное между Аристотелем и Плинием Старшим. Этим мы хотим сказать, что, будучи, подобно Аристотелю, специалистом в самых различных науках, и прежде всего в философии, Посидоний воспринял от современной ему эпохи определенные упадочные черты, которые позднее пышным цветом расцвели у Плиния. К ним мы относим веру в мистику и в мистику чисел, убеждение в таинственной взаимосвязи всего существующего, любовь ко всему сверхъестественному и фантастическому и т. д. Возможно, однако, что именно благодаря этим особенностям сочинения Посидония пользовались громадной популярностью в поздней античности. Представляется поэтому удивительным, что ни одно из них не дошло до нашего времени в своем оригинальном виде, хотя ссылки на них (включая прямые цитаты) мы находим у таких различных авторов, как Цицерон, Сенека, Страбон, Диодор, Плутарх, Иосиф Флавий, Николай Дамаскин, Анниан и многие другие. Из всех сочинений Посидоний наибольшее отношение к географин имел трактат «Об океане» (Περίτοΰωκεανού), написанный на основе его собственных наблюдений в. г. Гадесе (Кадиксе), где он пробыл около месяца в ходе своей поездки в Галлию и Иберию. В этом трактате, помимо многих других вопросов, Посидоний установил связь приливов и отливов с положением Луны на небосклоне. Правда, в этом вопросе он не был пионером: первым ученым, заметившим такую связь, был астроном II в. Селевк из Селевкии. Впрочем, по мнению Посидония, влияние Луны на земные явления не ограничивается приливами: развивая стоическую концепцию о всеобщей взаимосвязи процессов природы, он утверждал, что Луна оказывает влияние также на многое другое, в том числе на рост деревьев, на развитие моллюсков, на кровообращение у человека и т. д. Исходя из этой же концепции, он объяснял климатические и прочие особенности разных стран; описывая эти страны, Посидоний охотно сообщал всякого рода фантастические небылицы. Но наряду с этим он уделял внимание изучению такого рода вопросов, как извержения вулканов, землетрясения, необычные метеорологические явления и т. д. Между прочим, Посидоний описал возникновение нового острова, появившегося в результате извержения в группе Липарских островов (вюжной части Тирренского моря)[173], — событие, имевшее место в 126 г., о котором свидетельствует также Плиний Старший[174]. Вероятно, в связи с этим Посидоний высказал мнение, что платоновский миф о гибели Атлантиды, исчезнувшей в бездне океана, мог быть не выдумкой, а отражением реальной катастрофы, случившейся в глубокой древности[175].
В отношении размеров и формы ойкумены Посидоний придерживался примерно тех же взглядов, что и Эратосфен. Вслед за Эрагосфеном он предпринял попытку измерить величину окружности земного шара, пользуясь при этом, однако, несколько отличной методикой, а именно: в качестве ориентира он взял яркую звезду, именуемую Канопусом (а Киля), относящуюся к звездам Южного полушария, а в районе Средиземноморья лишь ненамного подымающуюся над горизонтом. Посидоний рассуждал следующим образом. В то время как на острове Родос Канопус едва виден над горизонтом, в Александрии он находился на высоте 1/48 большого небесного круга, или, иначе говоря, на высоте семи с половиной градусов. Александрия и Родос считались лежащими на одном меридиане; следовательно, для определения длины земной окружности нужно помножить расстояние между Родосом и Александрией на 48. Согласно Эратосфену, расстояние между Родосом и Александрией было равно 3750 стадиям: следовательно, длина окружности земного шара оказалась равной 3 750x48=180 000 стадиев; Эта цифра оказалась сильно заниженной по сравнению с результатом, полученным Эратосфеном. Причина этого расхождения заключалась в том, что на самом деле разность между положением Канопуса на острове Родос и в Александрии равна не 1/48, а 1/60 большого небесного круга (т. е. пяти с четвертью градусам). Здесь сказалось неумение Посидония производить точные астрономические наблюдения. Тем не менее большинство ученых последующих веков, в том числе и Птолемей, приняли результат не Эратосфена, а Посидония, тем самым сильно занижая истинные размеры земного шара.
Страбон
Из того, что было сказано на предыдущих страницах, явствует, какая богатая литература географического содержания была создана в эпоху эллинизма. До наших дней эта литература не дошла. И если мы о ней все-таки кое-что знаем, то это объясняется в большой степени тем, что в наших руках имеется капитальный труд — «География» Страбона, написанная на рубеже нашей эры.
Страбон был величайшим географом поздней античности. Он не только собрал и изложил всю географическую информацию, накопленную за несколько последних веков до нашей эры, но и дал критический разбор сочинений своих предшественников, на которых он всякий раз добросовестно ссылается. Если бы не было «Географии» Страбона, мы не имели бы никакого (или почти никакого) представления о географических воззрениях таких авторов, как Эратосфен, Гиппарх, Полибий, Посидоний, Аполлодор Афинский, Артемидор Эфесский, Деметрий из Скепсиса, равно как и о путешествиях Пифеяиз Массилии или Эвдокса из Кизика.
Таким образом, «География» Страбона была подлинной географической энциклопедией, не только содержавшей свод сведений об известной тогда грекам ойкумене, но и бывшей в какой-то мере историей античной географии. Правда, историко-географическая информация Страбона может быть подвергнута критике за неполноту сведений и недостаточную объективность. В соответствии с традицией своего времени Страбон считал непогрешимым авторитет Гомера, называя его основоположником науки географии. С другой стороны, он явно недооценивал таких ученых V–IV вв., как Геродот и Дикеарх. Но не будем слишком придирчивы к Страбону и не станем требовать от него слишком многого. Он был сыном своей эпохи и, как любой ученый, обладал своими слабостями и пристрастиями. Лучше возблагодарим судьбу за то, что она не позволила его труду исчезнуть в реке времен, подобно тысячам других сочинений древних авторов.
Но, прежде чем перейти к рассказу о структуре и содержании «Географии» Страбона, напомним несколько фактов, относившихся к историческому фону, на котором создавался этот труд.
К числу таких фактов относились Галльские войны Юлия Цезаря и его экспедиции в Германию и Британию. В течение нескольких лет (с 58 по 50 г.) Цезарь подчинил своей власти почти все племена, обитавшие в обширном регионе, простиравшемся от Роны до Ла-Манша и от Пиренеев до Устья Рейна. Его «Записки о Галльской войне» содержат массу географической информации, благодаря которой этот регион перестал быть «неведомой землей» для людей того времени. Нет смысла останавливаться на отдельных эпизодах «Записок», поскольку они легко доступны читателю либо в оригинале, либо в любом из бесчисленных переводов.
Вслед за завоеванием Галлии последовало включение этой страны в состав Римской державы в качестве одной из ее провинций. Заметим, что, как и в других случаях, военное и административное подчинение Галлии сопровождалось строительством точно вымеренных дорог, облегчавших составление географических карт этого региона.
Вслед за завоеванием Галлии последовали войны Цезаря в Испании и Африке. А еще до этого — в 66–63 гг. — Гней Помпей разбил понтийского царя Митридата VI и подчинил господству Рима ряд восточных областей — Вифинию, Понт, Армению, Сирию и другие. За эти победы он удостоился прозвища Великого, а льстецы называли ого вторым Александром.
Следствием этих и последующих за ними событий было то, что, когда Гай Юлий Цезарь Октавиан одержал решающую победу над своим основным соперником Марком Антонием и в 27 г. принял титул принцепса («первого») и императора Августа, под его властью оказалась огромная территория, включавшая в себя все страны, окружавшие Средиземное море с севера, запада, юга и востока. Именно эту дату историки принимают за дату рождения Римской империи. В этом году Страбону было около 35 лет.
О жизни Страбона мы знаем в основном то, что он сам сообщил нам в своей «Географии». Он родился в понтийском городе Апамее