В борьбе с иудейством испанская церковь раньше других стала переходить от обороны к наступлению. В начале V века на примыкающих к Испании Балеарских островах, Менорке и Майорке, находились еврейские колонии. В городе Магона, на Менорке, во главе еврейской общины стоял богатый человек Теодор, владевший плантациями на обоих островах и занимавший почетное место в городском управлении. Местный епископ Север задался целью окрестить евреев Магоны и для этого воспользовался происходившим на острове церковным праздником. В 418 году в Магону были привезены откуда-то мнимые останки первого христианского мученика св. Стефана, убитого в Иудее вскоре после смерти Христа. Со всех концов острова собирались толпы христиан, чтобы посмотреть на чудотворные мощи. Епископ Север и его товарищи из духовенства разжигали фанатизм толпы призывами к мести евреям за преступление их предков, убивших св. Стефана. Было решено разрушить синагогу в Магоне, а евреев под страхом смерти принудить к крещению. Евреи приготовились к обороне: они укрепились в синагоге и ждали нападения. Епископ вызвал подкрепление из христиан соседнего города, но и тогда погромщики не решились приступить к делу, опасаясь, что евреи вооружены. Тогда епископ Север хитростью заманил к себе некоторых евреев, как будто для религиозного собеседования, и в беседе выведал все, что ему нужно было о еврейской обороне. Узнав, что в синагоге нет никакого оружия, он дал знак своим воинам: они бросились к синагоге и подожгли ее, а евреев хватали и заставляли принимать крещение под угрозой смерти. Многие уступили насилию: сам глава общины Теодор подал пример отречения от веры отцов, но другие сопротивлялись, особенно группа женщин, которые забрались на высокий холм и бросали оттуда камни в насильников. О своем подвиге, насильственном крещении 540 евреев, торжествующий епископ оповестил «всю церковь» в длинном послании для поощрения духовенства в других местах к таким же подвигам. Хвастливый ревнитель церкви, может быть, преувеличил результаты своей победы, но факт такого рода «пропаганды действием» был обычен в те времена массовых крещений. Таким образом, еще на заре истории испанского еврейства живыми символами грядущего появились два образа: законодательствующий церковный собор и воинствующий епископ.
Успехи вестготов-ариан в Испании в V веке на время поставили преграду шествию воинствующего католицизма. Одновременно заняв многие области Галлии и Испании, вестготы к концу V века прочно утвердились на Пиренейском полуострове. К этим своим владениям они присоединили ту часть Южной Галлии, Септиманию или округ Нарбонны, которая осталась в их руках после того, как они были вытеснены франками из остальной Галлии (§ 4). В этом новом государстве резко обозначилось национальное и религиозное различие между частями населения: с одной стороны, римляне или романизованные туземцы, а с другой — пришлые готы, ставшие хозяевами страны, затем римляне-католики и вестготы-ариане, то есть еретики с точки зрения правоверия. Церковные каноны запрещали католикам иметь близкое общение и вступать в браки с арианами, а законы готских королей долгое время запрещали заключение браков между готами и римлянами. Между этими враждебными элементами еврейство пользовалось спокойствием в течение целого столетия, от конца V до конца VI века. Ревнителям католической церкви приходилось защищаться от наступления господствующих «еретиков», и им было не до войны с иудейством. Вестготы же в ту эпоху уживались хорошо с евреями, которые видели в них союзников в борьбе против католического духовенства. Еврейское население Нарбоннской Галлии являлось твердым оплотом вестготской власти на границе Франкского государства; оно принимало деятельное участие в защите этих границ против вторжения франков-католиков, которые в случае возвращения Нарбонны завели бы там режим религиозной нетерпимости. Евреи имели основание сочувствовать вестготам также в их борьбе с юстиниановой Византией, грозившей царству еретиков со стороны Африки.
Формально гражданское положение евреев в Испании регулировалось кодексом первого вестготского короля Алариха II (484-507), который обнародовал в 506 году извлечение из Феодосиева Кодекса для романского населения своего государства (Breviarium Alarici). По Аларихову кодексу евреи юридически причисляются к романской части населения, но для них сохранен ряд особых ограничений, заимствованных из римско-византийского источника (в праве владеть рабами, занимать государственные должности, строить новые синагоги без особого разрешения и т. п.). В действительности, однако, эти ограничения редко соблюдались, так как арианские правители были по отношению к евреям свободны от религиозных предрассудков, продиктовавших католикам эти репрессии. Таким образом, еврейское население вестготской Испании в течение почти всего VI века жило относительно спокойно и пользовалось экономическим благосостоянием; еврейские общины в столице Толедо и в других городах размножались, оживились сношения с близкими и далекими центрами диаспоры, и само испанское еврейство готовилось занять видное место среди этих центров... В ту спокойную эпоху едва ли можно было предвидеть, что скоро наступит время, когда вестготы окажутся для еврейства хуже римлян, византийцев и франков, вместе взятых.
Это случилось в роковое для вестготской Испании царствование короля Рекареда I (586-601). Под влиянием католического духовенства или тех политиков, которые стремились уничтожить религиозный антагонизм между романским и готским населением, Рекаред отрекся от арианского вероучения и дал обет утвердить единую католическую религию в стране. В мае 589 г. король торжественно возвестил в заседании третьего церковного собора в Толедо, что все ариане вслед за ним присоединяются к истинной вере, и призывал духовенство на помощь в «святом деле» создания единой католической Испании. Собор принял двадцать три формулы анафемы против ереси ариан и установил вместе с королем ряд правил, регулирующих отношения между верующими и иноверцами. По отношению к евреям приняты были следующие решения: еврею запрещается иметь жену или конкубину христианского вероисповедания; если от такого брака родились дети, они должны быть окрещены; еврей не имеет права занимать должность, связанную с карательной властью и начальствованием над христианами; он не имеет права покупать рабов-христиан для личных услуг, а если он таковых «запятнал иудейским обрядом» (обрезанием), то обязан отпустить их на волю без выкупа и возвратить их в общину христиан. В этих постановлениях не было ничего нового против того, что существовало раньше в готско-романском законодательстве; ново было то, что здесь впервые официально соединились две власти, королевская и церковная, в создании общего законодательного акта. Решения церковного собора, ранее обязательные для духовных чинов, получили здесь, благодаря санкции короля, значение государственных законов, как сам Толедский собор приобрел значение законодательной палаты, работающей вместе с правительством. Протокол третьего Толедского собора был подписан королем и 70 епископами. В этом слиянии светской и духовной власти таился зародыш будущей трагедии еврейства на Пиренейском полуострове.
Евреи скоро почувствовали гнет этого церковно-светского законодательства. Ограничения в праве владения рабами в эпоху, когда рабский труд был основой народного хозяйства, грозили разорением евреям, занимавшимся сельским хозяйством и связанными с ним промыслами. Заинтересованные лица обратились к Рекареду с просьбой отменить разорительный для них запрет, продиктованный только церковными мотивами, и предлагали за это значительную сумму денег в пользу казны, но король, связанный клятвою перед «святым» собором, отказал евреям в их просьбе. За это он удостоился получить от папы Григория I письмо, в котором римский первосвященник хвалил испанского короля за рвение в пользу веры (599 г.).
В конце того же 589 года, когда состоялся общий собор в Толедо, в Нарбонне происходил областной собор, также занимавшийся еврейским вопросом. Всем жителям области — готам, римлянам, сирийцам, грекам и евреям — собор вменил в обязанность соблюдать воскресный отдых; запрещалось в «день Господний» запрягать волов для работы, под страхом денежного штрафа для свободных людей и ста ударов плетью для раба. Специально для евреев был установлен запрет петь псалмы при проводах покойников на кладбище и предписывалось соблюдать в таких случаях «старый обычай» молчаливых похорон. Нарбоннская провинция, отличавшаяся пестрым составом населения, имела своих законодателей в лице местных епископов и графов, и в позднейшее время нарбоннские евреи не всегда подчинялись режиму, установленному по ту сторону Пиренеев.
Единство веры, которое стало заветной мечтой испанцев со времени Рекареда, постепенно осуществлялось: готы сливались с романским населением в едином католическом вероисповедании, арианская ересь постепенно исчезала, от языческого культа сохранились лишь жалкие остатки в глухих сельских углах. Крепко держалось только иудейство; синагога в каждом городе колола глаза ревнителям церкви. При последовательном развитии идеи религиозного единства государства решительное столкновение с еврейством было неизбежно. И оно произошло при одном из преемников Рекареда, короле Сизебуте (612-620). Тотчас по вступлении на престол Сизебут обратил внимание духовных и светских властей на то, что законы Рекареда о запрещении евреям владеть рабами из христиан не соблюдаются, и он издал обширный декрет о полном увольнении таких рабов и даже об отпущении вольных христианских слуг. Новым декретом этот частный вопрос был поднят на высоту важной религиозно-политической проблемы: «Ведь в том состоит слава правой веры, — говорится там, — что (в пределах ее господства) не может иметь никакой власти над христианами проклятое неверие еврейское. Поэтому мы настоящим законом подтверждаем на вечные времена, что с нынешнего благополучного первого года нашего царствования ни одному еврею не дозволяется иметь у себя в услужении или под своей опекой христианина, свободного или раба, наемника и вообще подчиненного, под каким бы то ни было титулом». Из этого общего принципа в декрете сделаны решительные выводы: все христиане, находящиеся в рабстве или в услужении у евреев, должны быть либо переданы хозяевам-христианам, либо отпущены на волю; еврей, обративший своего раба в иудейство, наказывается смертью и конфискацией имущества в казну; если же кто-либо из детей наказанного пожелает приютить