История евреев в Европе от начала их поселения до конца XVIII века. Том I. Средние века до конца крестовых походов — страница 17 из 28

вредить христианской традиции, и в этом отношении заслуживает больше доверия принятый христианами греческий текст Библии (Септуагинта), где в счете времени от Адама до Иисуса прибавлено около тысячи лет. Переходя затем от обороны к наступлению, Юлиан видит ясное доказательство падения иудаизма в том, что еврейский народ не имеет ни государства, ни храма, ни священников и везде преследуем христианами. По этой логике выходило, что чем больше христиане будут мучить евреев, тем яснее обнаружится несостоятельность иудаизма. Юлиан, вероятно, сознавал, что этой аргументацией, заимствованной у Иоанна Златоуста и других отцов церкви, трудно убедить евреев, и поэтому в своем посвящении королю писал: «Если еврея не исправит эта книга, то пусть хоть христианин извлечет из нее пользу», ибо «ослепленные иудеи не только сами падают в пропасть неверия, но и расшатывают убеждения верующих». Для исправления евреев Юлиан вместе с королем сочиняли, как мы видели, еще другие доводы: угрозы изгнанием, конфискацией, палочными ударами, изувечением. Эти доводы могли увенчаться большим успехом, если бы этому не мешала доступность властей доводам иного рода, указанным выше. Если бы достиг цели страшный декрет 681 года о том, чтобы в течение года все евреи Испании приняли крещение, не было бы надобности архиепископу Юлиану, подписавшему этот декрет вместе с королем на Толедском соборе, через пять лет спорить с евреями о сроке пришествия Мессии.

Во всяком случае, законы Эрвига и Толедского собора причинили евреям немало тревог. Многие переселялись по ту сторону пролива, в Северную Африку, где тогда началось уже движение завоевателей-арабов по направлению к Пиренейскому полуострову. Казалось, что арабы, избавившие африканских евреев от ига византийцев, могут избавить испанских евреев от вестготского фанатизма. Это, вероятно, побудило беглецов из Испании, как и их африканских соплеменников, оказывать поддержку арабскому движению. Сочувствие иноземным завоевателям усилилось в царствование Эгики (687-702), зятя короля Эрвига. Эгика, начавший свое управление актом вероломства (перед смертью Эрвига он дал клятву защищать его сыновей, а потом, желая погубить их, выпросил у Толедского собора разрешение от клятвы), пытался умножить число выкрестов путем выдачи наград за вероотступничество. Всякому еврею, искренно принявшему крещение, было обещано освобождение от всех общих и специальных налогов («ибо было бы несправедливо обременять податью или иудейскими налогами тех, которые возложили на себя приятное бремя Христа»), с тем чтобы происходящую отсюда убыль в казенных доходах возмещали их братья, пребывающие в «проклятом неверии». Затем выкресты пользуются полной свободой торговли, причем христиане, покупающие у них товар, должны удостовериться, действительно ли они хорошие католики; для этого достаточно, если купец-выкрест прочтет перед свидетелем отрывок из Книги апостолов, съест кусок свинины или другой «христианской пищи». Евреи же, «упорно не желающие обратиться в католическую веру», лишаются доступа в гавань для заморской торговли и права заключать торговые сделки с христианами; им дозволяется вести торговлю только со своими единоверцами; даже прежние их сделки аннулируются, и они обязаны уступить казне по публичной оценке все купленные ими у христиан постройки, земли, виноградники, оливковые рощи и всякую недвижимость, а также рабов. Еврей, который появится в гавани для торговли, наказывается конфискацией всего имущества, а торгующий с ним христианин — штрафом. Именем того, «кровью которого мы искуплены», королевский декрет заклинает христиан не торговать с евреями. Этот декрет был представлен Эгикой на благоусмотрение шестнадцатого церковного собора в Толедо (693 г.) и, разумеется, был одобрен епископами. Представляя свою новеллу собору, король не обошелся без цитаты из еврейских Псалмов: «Ведь я ненавижу ненавидящих Тебя, о Боже, и борюсь с восставшими на Тебя» (Пс. 139, 21). В той же речи перед собором Эгика, указывая на запущенность многих церквей, требует скорейшего их ремонта, ибо «неверные иудеи смеются, говоря, что христианские базилики находятся в худшем состоянии, чем их запрещенные и полуразрушенные синагоги».

Закрытие испанских портов для евреев и вообще запрещение свободной торговли могли привести к новым притворным крещениям, но вместе с тем усилили эмиграцию в Африку. Здесь эмигранты открыто примыкали к арабам, готовившимся переплыть Гибралтарский пролив для завоевания Испании, и вели об этом переговоры с оставшимися на родине братьями, томившимися под маской христианства.

Эгика узнал об участии евреев в арабских военных приготовлениях, и в 694 году он экстренно созвал свой парламент, семнадцатый церковный собор в Толедо. Король напомнил собору о своих «благодеяниях» для евреев, которым он обещал всякие льготы под условием принятия крещения, и заявил, что теперь эти люди отплатили ему черной неблагодарностью: «Недавно узнали мы из достоверных показаний, что они (испанские евреи) вступили в переговоры с чужими евреями в заморских странах с целью выступить против рода христианского». Взволнованный этим известием, собор вынес окончательный смертный приговор еврейству: «Так как евреи (притворно крестившиеся) не только запятнали покров веры, в который их облекла мать-церковь через купель крещения, и продолжали соблюдать свои обряды вопреки обещаниям, но еще дерзнули составить заговор с целью захватить государственную власть», то они подлежат следующему наказанию: они объявляются навсегда рабами государства; король имеет право раздать их в собственность разным владельцам, которые обязаны следить за тем, чтобы они не исполняли иудейских обрядов; дети их с семилетнего возраста отнимаются у родителей и отдаются на воспитание христианам, а впоследствии должны быть соединены браком с христианами же. Исключение было сделано для евреев, живущих в галльской провинции Септимания (Нарбонна), которые состояли под властью местного герцога и вдобавок участвовали в защите границ от вторжения «иноземного племени» (франков), но и этих оставили лишь под условием перехода их в христианство.

Что творилось в Испании после этого приговора, действительно ли он исполнялся, или (что более вероятно) исполнение его тормозилось местными феодалами — не известно. Смутное летописное известие гласит, что соправитель Эгики и его преемник Витица (до 710 г.) отменил все репрессии против евреев. Во всяком случае, законы Эгики и семнадцатого Толедского собора были последними вспышками вестготского фанатизма. Государство, потрясенное внутренними смутами, быстро клонилось к упадку. Бесчеловечные гонения на евреев, составлявших значительную и способнейшую часть населения Испании, были в числе главных причин, ускоривших падение этого теократического государства. На Пиренейский полуостров надвигалась из Северной Африки армия арабов и берберов. Если недовольная королем группа испанских магнатов могла призвать мусульман в свою страну, то не покажется удивительным, что главные жертвы вестготского режима, евреи под христианской маской или без нее, ждали завоевателей как избавителей. Ожидания сбылись в июле 711 года. Под предводительством своего храброго полководца Тарика переправились берберы из Африки через Гибралтарский пролив в Андалузию после знаменитой битвы при Хересде-ла-Фронтера, завоевали большую часть Южной и Средней Испании, положив там конец владычеству вестготов. В следующем году завоевание было завершено главным правителем Африки, Мусой. В рядах мусульманской армии сражался берберо-еврейский отряд под начальством полководца с еврейским прозвищем. То был Каулан ал-Ягуди, занявший часть Каталонии. Рассказывают, что столица Толедо была сдана Тарику евреями в то время, когда католическое население искало спасения в своих церквах. В некоторых завоеванных городах — Кордове, Севилье, Толедо — полководцы Тарик и Муса оставляли вооруженную охрану из местных евреев как надежных союзников и шли со своими отрядами дальше. Еврейский оккупационный отряд в Толедо был символом совершившегося исторического переворота. Евреи вместе с мусульманами стали хозяевами того города, откуда в течение целого столетия исходили бесчеловечные приказы против последователей ненавистной католикам религии. Для испанского еврейства началась новая эпоха.

§ 9. Европейская Византия

Рядом с Апеннинским и Пиренейским полуостровами рано утвердилась диаспора на Балканском полуострове, который со времени разделения Римской империи (395) вошел в состав восточной ее половины, Византии. До арабского завоевания в VII веке под властью Византии находились и Палестина, и близкая к ней восточная диаспора, но здесь нам предстоит обозревать ход еврейской колонизации в европейской Византии, то есть на территории бывшей Греции и других эллинизированных или романизированных частей Балканского полуострова.

Возникновение еврейских поселений на этой территории относится к тому моменту, когда выходец из Македонии Александр Великий впервые связал Европу с Азией и Африкой и когда положено было начало иудео-эллинской диаспоре. При преемниках Александра, сирийских Селевкидах, на Балканы проникли первые выходцы из Сирии и Палестины. Во II веке дохристианской эры, в эпоху Хасмонейских войн, попадаются следы иудеев в святом городе греков Дельфы: в двух надписях, относящихся к 165-157 гг., говорится об отпущении на волю трех рабынь и одного раба «из рода иудейского», вероятно, военнопленных, проданных в рабство во время восстания Иудеи против Селевкида Антиоха Эпифана. Предания «Первой Книги Маккавеев» (гл. 12, 14, 15) о союзных договорах хасмонейских вождей Ионатана и Симона с жителями Спарты, вероятно, имеют связь с появившимися тогда еврейскими колониями в Греции. Спустя 200 лет Филон Александрийский («Послание к Каю», § 36) уже определенно пишет о еврейских поселениях «в Фессалии, Беотии, Македонии, Этолии, Аттике, Аргосе, Коринфе, в большей и лучшей части Пелопоннеса». Его младший современник, апостол Павел, проповедовал новое учение в синагогах Фессалоник, Береи, Афин и Коринфа (Деян. Апост. гл. 16-18). В нескольких городах Греции и Македонии сохранились древние надгробные надписи с еврейскими именами или религиозными эмблемами, свидетельствующие о существовании там еврейских общин (в Афинах, Коринфе, Фессалонике, Мантинее, Патрасе, Лариссе и др.).