А Кампанелла за семь месяцев написал труд под названием «Философия, доказанная ощущениями». И это была апология взглядов Телезио, апология стихийного, наивного материализма, который в сознании Томмазо органично соединяется с верой в Господа Бога и в римского папу.
Потом Кампанелла начал участвовать в диспутах. Он, самоучка, оказался ярким оратором – и ему удавалось побеждать!
Началось все с того, что Кампанелла явился на официальный богословский диспут по поручению доминиканского ордена, чтобы представлять «псов Господних», стоящих на страже католической веры. Солидный доминиканец, которого ждали, заболел, и вместо него явился 17-летний юноша с пылающим взором и сообщил, что участвовать в семинаре поручили ему.
Сначала это вызвало насмешки, но его речи всех потрясли. Во-первых, у него была феноменальная память. Позже, когда он будет в тюрьме писать свои бесконечные сочинения, ему придется пользоваться собственной головой как библиотекой. Целые пассажи из сочинений отцов церкви, средневековых схоластов, он мог воспроизводить наизусть, и абсолютно точно. Во-вторых, он прекрасно строил аргументацию. Это был человек с живым умом. В диспуте он просто всех напугал… И продолжал пугать всю жизнь – он, бунтарь, не вписывающийся в контекст ситуации.
А что это была за ситуация? Конец XVI века – страшное время в духовном смысле, несмотря на продолжающееся Возрождение. Поздний Ренессанс, противостояние церкви и ее реформаторов – протестантов. Тысячу лет, с V по XV век, церковь была абсолютной властительницей дум, и она не могла легко сдать позиции.
Появился индекс запрещенных книг. Возник орден иезуитов – специально для защиты от любых нападок на приоритет церкви и на ее духовное владычество. Все энергичнее действовала инквизиция. Вспомним, что и Варфоломеевская ночь – это тоже эпоха Кампанеллы, хотя в момент этого страшного события ему было всего три года.
Кампанелла не был еретиком – он правоверный католик, преданный папской власти. Но он начал бунтовать.
Уже его юношеские стихи доказывают, насколько он «неправильный монах». Ведь это пылкие любовные сонеты, в которых автор кается в том, что увлечен порывами плоти.
А в 1589 году Кампанелла без разрешения монастырских властей отправился в Неаполь. Вслед ему полетели доносы. В них говорилось, что он читает опасные книги и под влиянием некоего ученого еврея Авраама увлекается мистикой, в частности каббалой. Увлечение мистикой и астрологией действительно было, что не мешало Кампанелле оставаться страстным естествоиспытателем и человеком, преданным католической церкви. Во втором доносе было написано, что нормальный человек не может так много знать. Только тогда в Кампанелле подозревали не инопланетянина, а грешника, сговорившегося с дьяволом. Утверждали, что и в диспутах он побеждает с помощью князя тьмы.
Началось первое расследование. Обошлось пока без тюрьмы и суда – состоялось лишь церковное обсуждение поведения Кампанеллы. На вопрос о происхождении своих удивительных знаний он ответил: «Я больше потратил масла для своей лампады, чем вы выпили вина». А ведь любовь служителей церкви к винопитию была хорошо известна. Так что аналогия оказалась весьма яркой.
На первый раз решение церкви было относительно мягким. Кампанеллу сослали в отдаленный монастырь. Но он туда не поехал. Отправился странствовать по Италии. Решил посетить блистательный университет в Падуе, где незадолго до этого читал лекции Джордано Бруно. По дороге Кампанелла ночевал в доминиканском монастыре в Болонье, тоже городе высокого просвещения, и там у него похитили все рукописи. В следующий раз он увидел их через два года, во время следствия и суда. Их исчезновение было предупреждением. Церковь давала Кампанелле понять, что пора испугаться и остановиться. Но нет…
В Падуе Кампанелла познакомился с Галилео Галилеем. У нас нет детальных сведений об этой встрече, но из дальнейших событий ясно, что бо́льшая часть их представлений о мире была очень сходной. Впоследствии Кампанелла напишет два трактата, в которых поддержит Галилея, а также труды в защиту системы Коперника. Отчаянный человек! Время диспутов уже прошло. К тому времени, когда Кампанелла попадает в Падую, уже арестован Джордано Бруно.
Иллюстрация Джордано Бруно, взятая из современной версии «Livre du recteur» Женевского университета
Чтобы передвигаться по Италии, нужны были деньги. Кампанелла зарабатывал уроками, частным репетиторством, которое для образованных людей Возрождения было просто спасением. Он посетил Рим, затем Флоренцию. У него появились друзья, которые восхищались его талантами, работоспособностью, готовностью открыто обсуждать устройство мира. Они попробовали пристроить его – так, как было принято в ту эпоху. Интеллектуалу необходим был высокий покровитель, чтобы обеспечивать содержание и условия для работы.
Кампанеллу рекомендовали герцогу Тосканскому Фердинанду I. Тот воистину любил интеллектуалов и высоко оценил Кампанеллу. Герцог даже подумывал определить его в университет в Пизе, и это было бы замечательно. Но герцог, как верное дитя католической церкви, запросил ее мнение и ответ получил отрицательный: ему не рекомендовали принимать у себя Кампанеллу. Теперь герцог должен был ему отказать. Он сделал очень утонченно: Кампанелла посвятил ему свой очередной труд, а герцог не принял посвящение. Это был знак, и Кампанелла понял, что в Тоскане ему нет места, надо уезжать.
В 1594 году его вместе с двумя друзьями арестовали по обвинению в ереси. Десять месяцев он провел в тюрьме. Одного из его друзей, Франческо Пуччи, казнили в тюремном дворе.
Во время следствия Кампанелла очень ловко, очень умно опровергал все аргументы, которые приводили в пользу того, что он мыслит еретически. Среди обвинений были и довольно нелепые сведения из доносов. Например, один из соучеников сообщал, будто указывал Кампанелле на то, что книги из монастырской библиотеки нельзя присваивать, – за кражу книг полагается отлучение от церкви. А Кампанелла якобы ответил насмешливо: «Отлучение? А что это такое? С чем его едят?» В общем, «позволил себе издевательскую шутку в отношении отлучения от церкви».
Но он отбивал все аргументы. Особенно действовало то, как фундаментально, убежденно он доказывал, что власть папы – это благо. Видя все, что творилось в Италии, – разорение, разброд, конфликты между многочисленными правителями, – он искренне считал, что папская власть лучше, чем этот хаос.
И это помогло. Его освободили, причем не без вмешательства папы, хотя лично они не были знакомы. Папа высказался за то, чтобы наказать Кампанеллу относительно мягко. Его еще раз приговорили к ссылке – на сей раз в Калабрию. Припомним его слова: «Разве что в ссылке я бывал свободен».
Кампанелла приехал в Неаполь, где в 1597 году в последний раз увидел своих друзей. Он занимался астрологией, думал, как улучшить мировое устройство. И пришел к выводу – наивному, безнадежному – о том, что нужен заговор. Сегодня, анализируя многотысячелетнюю историю человечества, мы понимаем, что заговор способен принести успех временный, он может позволить сместить отдельного человека, но не изменить систему, государственное устройство.
В конце XVI века юг Италии, который входил в состав Неаполитанского королевства, был очень недоволен установившимся правлением. Дело в том, что начиная с 1504 года Неаполитанское королевство было владением Испании, и даже имело титул – вице-королевство. Им управлял вице-король от имени испанского короля.
Для юга Италии испанцы – это завоеватели. Такие же, как все остальные, кто владел этой территорией: викинги, Анжуйская династия Франции, Арагонское королевство… В Испании это период контрреформации, мрачное правление Филиппа II Испанского – символа борьбы со всяческим инакомыслием. И потому у Кампанеллы зреет идея заговора против Филиппа II. Это заговор не против церкви, а против испанского короля, который является законным властелином по праву завоевателя.
Основываясь на положении звезд, Кампанелла в 1597 году предсказал, что Калабрию ждет нечто хорошее. Заговор провалился, но в целом Кампанелла оказался прав: восстание было намечено на сентябрь 1599 года, а в 1598-м умер Филипп II. Видимо, Кампанелла просто неправильно истолковал то, что ему говорили звезды. На смену Филиппу II пришел его сын, Филипп III – слабый, абсолютно безвольный правитель. Казалось, что можно воспользоваться ситуацией.
Кампанелла, этот кабинетный ученый, вступил в контакт с главарями банд, которые наводнили Калабрию. Поддержали движение и крестьяне. Но главную силу составляли дворяне, которые обещали обеспечить военный успех. У заговорщиков был еще один союзник – турецкий султан. Один из друзей Кампанеллы договаривался с османским двором. Юг Италии был важнейшим пунктом торговли на Средиземном море, а это основа благосостояния Османской Турции. Султан готов был поддержать новый режим на юге Италии, если будет свергнута Испания, с которой очень трудно договориться. Османская империя была заинтересована в более мягком режиме.
Поэтому образовался такой союз: группа разбойников, местное дворянство, турки… И Кампанелла – глава политического заговора. Он уверен, что все средства хороши в борьбе за свою родину, за то, чтобы люди жили лучше. Так рождаются его мечты, «Город Солнца» начинается здесь, а вовсе не в тюрьме, потому что он и его друзья, планирующие, что́ они сделают после заговора, предполагают установить на юге Италии республику, где все будут равны, все будут счастливы. Они планируют создать на горе под городом Стило центр всеобщей справедливости. Там все будут ходить в белых одеждах… Замысел напоминает культ высшего существа, который будет поддерживать Робеспьер – один из лидеров Французской революции конца XVIII века.
Заговорщики подумали обо всем, даже о форме одежды, – но только не о предательстве. При всех их выдающихся качествах они были наивны. Заговор был выдан, о чем они не знали до самого трагического конца. У калабрийских берегов появились испанские галеры. На этих галерах уже находились примерно 150 арестованных участников заговора, а лидеры этого не знали. Начались казни прямо на кораблях: бунтовщиков вешали на реях, четвертовали – все крайне жестоко, тень Средневековья еще никуда не ушла, а испанцы были мастерами суровых расправ.