В среде фашистов происходила форменная паника. К падению влияния присоединились серьезные финансовые трудности — результат давления со стороны некоторых магнатов капитала, стремившихся побудить фашистскую клику заключить коалицию с другими крайне правыми организациями — Национальной партией, «Стальным шлемом» и др. Их целью было замаскировать этим характер прихода Гитлера к власти и предотвратить всеобщую забастовку, которой господствующие классы боялись более всего. Газеты были полны сообщений о неповиновении в штурмовых отрядах и уходах из них. Определенные элементы, которых было много и в этих отрядах, и в самой фашистской партии, не хотели более ждать, считая, что победа упущена.
Кульминационным пунктом кризиса фашистской партии стал открытый разрыв между Гитлером и Штрассером — одной из крупнейших фигур нацистского движения. 6 декабря он подал в отставку со всех своих постов, заявив в письме к Гитлеру о нежелании нести и далее ответственность за «политику исключительности», проводимую фюрером и явившуюся причиной изоляции, в какой очутилась партия[489]. Известно, что Штрассер вел переговоры с генералом Шлейхером, в начале декабря занявшим пост рейхсканцлера, о вступлении в правительство в качестве его заместителя. Панические настроения, овладевшие в этот момент фашистскими главарями, хорошо отражены в дневнике Геббельса. 6 декабря он записал: «Положение партии катастрофично»; двумя днями позже: «Мы все очень подавлены, прежде всего из-за опасения развала партии». В наибольшей растерянности оказался сам Гитлер. По словам Геббельса, он часами ходил по номеру гостиницы, не зная, что предпринять. «Один раз он остановился и сказал: «Если партия распадется, то я в течение трех минут кончу дело при помощи пистолета»».
Но фюрер рано предавался отчаянию. В создавшихся условиях, ввиду неуклонного усиления революционного авангарда рабочего класса, выразившегося в результатах выборов и других фактах, могущественные покровители нацизма не собирались допустить его исчезновения с политической арены. К поддержке Гитлера крупный капитал побуждали причины сугубо материального характера. Глубина экономического кризиса была такова, что прибыли монополий упали до минимума: даже такой гигант, как «Стальной трест», задолжал не менее 400 млн. марок, и его заправилы были заинтересованы в крупных государственных заказах, которые можно было получить только в результате установления «сильной власти», иными словами — фашистского режима[490]. Хозяева главной химической монополии Германии — «ИГ Фарбениндустри» пострадали от кризиса меньше, но и они были заинтересованы в милитаризации. Речь шла о тех дорогостоящих работах по промышленному производству синтетического горючего, которые имело смысл продолжать лишь при переходе к форсированному вооружению[491].
После войны Шредер сообщил: «Когда 6 ноября 1932 г. нацистская партия потерпела первую неудачу и перешагнула свой зенит, поддержка со стороны тяжелой промышленности стала особенно неотложной»[492]. 19 ноября в канцелярию президента республики поступила петиция, содержавшая требование предоставить руководящую роль в правительстве гитлеровцам. Петицию подписали Тиссен, Шредер, Шахт, директор «Коммерц банк» Рейнхарт, монополист калийного производства Ростерг, председатель союза юнкеров «Ландбунд» Калькрейт и др.[493] Известно, что это обращение отнюдь не было первым документом подобного рода; так, в сентябре 1932 г. аналогичное требование направила группа предпринимателей Рура[494]. Но ноябрьское обращение имело несравненно большее значение и сыграло важную роль в дальнейшем ходе событий. За предоставление власти Гитлеру высказались также магнаты капитала, собравшиеся в те дни в Дюссельдорфе на сессию могущественного Объединения по охране общих экономических интересов, о чем 26 ноября было сообщено правительству[495].
Не оставалась в стороне и военщина. Еще в конце 1931 г. командующий рейхсвером Гаммерштейн после длительной беседы с Гитлером пришел к выводу, что фашистский главарь, собственно, добивается того же, что и армия; разница только в темпах. То же несколько позднее утверждал военный министр в правительстве Брюнинга генерал Тренер: Гитлер показался ему «симпатичным, скромным, порядочным человеком»; его намерения и цели хороши, хотя не все средства приемлемы[496]. В январе 1933 г. Гаммерштейн полностью солидаризировался с теми силами, которые выступали за передачу власти фашистам. Он заявил, что в создавшихся условиях только Гитлер может возглавить правительство[497]. Сговор командования рейхсвера с гитлеровцами был одной из важнейших предпосылок установления фашистского режима. «Господа генералы, господа офицеры, — провозгласил Гитлер на съезде нацистской партии 1933 г., — тем что я стою здесь, я обязан вам»[498].
В течение декабря за кулисами шла оживленная возня с целью сколотить блок типа «гарцбургского фронта», который придал бы видимость «законности» приходу к власти сил самой черной реакции во главе с нацистами. 4 января 1933 г. в доме банкира Шредера в Кёльне в обстановке глубокой секретности Гитлер встретился с бывшим рейхсканцлером фон Папеном, правительство которого потерпело полный провал и который стремился вернуться к власти, пусть в другой роли. Эта встреча имела решающее значение для формирования коалиции нацистов с Национальной партией, «Стальным шлемом» и другими реакционными политическими силами. В течение последующих недель шел торг из-за портфелей, причем для гитлеровцев самым важным, кроме поста рейхсканцлера, предназначавшегося Гитлеру, было заполучить имперское и прусское министерства внутренних дел. Это им удалось, что и предопределило многое в дальнейшем ходе событий. 30 января 1933 г. фашистское правительство пришло к власти.
Подобный исход напряженных классовых боев, длившихся в течение нескольких лет с нарастающим ожесточением, был определен рядом факторов. Первым в их числе следует назвать раскол рабочего класса, не позволивший массовому антифашистскому движению добиться победы. Борьба против наступления фашизма была упорной и самоотверженной, ее участники явили замечательные образцы героизма, они достигли определенных успехов в отпоре фашизму, особенно во второй половине 1932 г., но антикоммунизм социал-демократических лидеров не дал стихийно складывавшемуся единому рабочему фронту превратиться в могучую, непреодолимую силу. КПГ сделала многое для того, чтобы добиться единства, но преодолеть сопротивление руководства СДПГ оказалось невозможным. Нельзя также упускать из виду, что в деятельности КПГ имелись серьезные недостатки сектантского характера, например неправильная стратегическая установка на непосредственную подготовку пролетарской революции, хотя необходимых условий для этого не было, использование в пропаганде вредного тезиса о «социал-фашизме», затруднявшего привлечение рядовых членов и приверженцев СДПГ к единому антифашистскому фронту, и др.[499]
Германскому фашизму благоприятствовала объективная обстановка в стране. Речь идет не только о страшном обнищании широких масс в годы мирового экономического кризиса. Положение самых разных слоев населения было тяжелым и до этого, что было одним из проявлений общего кризиса германского капитализма; можно напомнить хотя бы о послевоенной инфляции — «законном» ограблении миллионов людей монополиями. Из этих людей фашизм и вербовал первых своих сторонников. Благоприятные для него условия создавались также последствиями военного поражения, Версальским договором, массовое недовольство которым фашисты использовали для культивирования крайнего национализма. Гитлеровцы опирались на весьма прочные националистические традиции, особенно сильные в мелкобуржуазной среде. Проповедь реваншизма в Германии веймарского периода вели отнюдь не только открытые фашисты, а по сути дела весь буржуазный лагерь, хотя и в разных формах.
Реваншистские замыслы сыграли огромную роль при решении господствующими классами вопроса о том, призвать ли нацистскую клику к власти. Выход из кризиса они видели лишь в переходе к форсированному перевооружению и получении с этой целью крупных государственных заказов; такой ход развития гарантировали фашисты. Эти соображения наряду со страхом перед революционизированием трудящихся и побудили монополии передать власть гитлеровской клике.
Глава шестаяФашистский режим и развитие государственно-монополистического капитализма в Германии(Г. Н. Горошкова)
Захват фашистами власти
30 января 1933 года... Зловещая дата в истории немецкого народа, в истории Европы, в истории всего человечества. Крупные монополии в сговоре с верхушкой военщины и юнкерства призвали в тот день национал-социалистов к власти в Германии. В центре европейского континента был создан кровавый фашистский режим.
Единственно правильный анализ фашистской диктатуры возможен лишь на основе ленинской теории империализма. Исследуя тенденции развития империализма, Ленин пророчески предсказал дальнейшее возрастание его реакционности и превращение монополистического капитализма в государственно-монополистический. Глубоко и всесторонне анализируя внутреннюю и внешнюю политику империализма, Ленин доказал, что она неразрывно связана с обострением борьбы за раздел и передел мира, за источники сырья, с ростом милитаризма, агрессией и войнами.
В. И. Ленин неоднократно обращал внимание на то, что уже в годы первой мировой войны развитие государственно-монополистического капитализма со всеми присущими последнему проявлениями как в экономической, так и в политической жизни