Летом 1940 г. началась детальная разработка оперативных планов нападения на СССР. 2 июня 1940 г. в присутствии высших военных чинов Гитлер заявил, что скоро он приступит к выполнению своей «большой и настоящей задачи: столкновению с большевизмом». 21 июля был отдан приказ о подготовке оперативного плана. 18 декабря 1940 г. план нападения на СССР под кодом «Барбаросса» был утвержден[704]. Он опирался на концепцию «молниеносной» войны и предусматривал, что военные действия продлятся от пяти недель до нескольких месяцев.
К моменту нападения на СССР вермахт имел около 8,5 млн. солдат. Из 214 германских дивизий 153 (а всего с сателлитами 190 дивизий, или 5,5 млн. человек) были сосредоточены на советской границе. Фашистская Германия располагала 3712 танками, 4950 боевыми самолетами, 42260 орудиями и минометами и 193 боевыми кораблями[705]. Это была огромная военная сила.
Большое место в подготовке нападения на СССР отводилось идеологической работе среди войск и населения. Начиная с 20-х годов фашисты изо дня в день твердили о «необходимости» войны против СССР. Но конкретная подготовка проводилась втайне от населения Германии, хотя устная пропаганда среди солдат всячески разжигала у каждого из них ненависть к советским народам и стремление обогатиться в предстоявшей войне.
В статье, опубликованной в мае 1942 г. в журнале «Дас рейх» под заголовком «За что?», Геббельс цинично раскрыл подлинные цели агрессии против СССР: «Это война не за трон и не за алтарь. Это война за зерно и хлеб, за обильные завтраки, обеды и ужины, война за завоевание материальных условий для решения социальных проблем — строительство квартир и благоустройство улиц, строительство военных, торговых и пассажирских судов, производство автомобилей и тракторов, строительство театров и кино для народа повсюду, вплоть до последней деревни. Это — война за сырье, за каучук, за железо и различные руды...»[706].
В течение зимы 1940/41 г. фашистский режим осуществил серию мер по переводу всех предприятий, прямо или косвенно связанных с военным производством, на режим «спецпредприятий». Это означало установление крайне тяжелых условий труда рабочих. Любого из работавших, подозреваемых в недостаточной преданности фашизму, отправляли на фронт. Еще более усилился террор, были проведены облавы и аресты антифашистов. За два дня до нападения на СССР полиция и гестапо арестовали всех, кто подозревался в сочувствии или имел ранее контакты с коммунистами.
22 июня 1941 г. фашистская Германия вероломно напала на Советский Союз. На советскую землю вторгся грозный и страшный враг, располагавший мощной военной техникой и вымуштрованной до фанатизма армией. Серьезная опасность нависла над страной социализма, опасность, угрожавшая самому существованию советского народа.
Война против СССР и крах германского фашизма
Нападение на СССР было тягчайшим преступлением германского империализма против первого в мире социалистического государства, против коренных интересов самого немецкого народа, против будущего всего человечества. Вторжение на советскую землю явилось началом закономерного поражения германо-фашистского империализма, началом краха всех его замыслов по установлению мирового господства. События на советско-германском фронте стали основными факторами, определявшими до конца войны весь ход развития экономики, внешней и внутренней политики Германии, все стороны жизни страны и народа.
С первых же дней вторжения на территорию СССР немецко-фашистские захватчики начали ограбление городов и сел, фабрик и заводов, колхозов и совхозов, электростанций и железных дорог, культурных учреждений, музеев, исторических памятников, школ и больниц. Советских людей оккупанты заставляли работать на нацистский рейх или угоняли в фашистскую неволю. Ведущую роль в осуществлении политики германо-фашистского империализма по ограблению Советской страны и порабощению народа играли монополии[707]. На территории СССР были созданы специальные объединения, образовавшие широко разветвленную государственно-монополистическую грабительскую систему. Специальный военно-хозяйственный штаб «Ост» под руководством Геринга ставил перед собой задачу тотального разграбления оккупированных советских территорий. Под теми же названиями действовали торговое общество сельскохозяйственного спроса и сбыта и горнометаллургическое общество.
Особенно активно советское имущество расхищали концерны Круппа, Ф. Флика, государственный концерн «Герман Геринг», «Сименс—Шуккерт», «ИГ Фарбен», горнометаллургическое общество «Ост», акционерное общество «Норд» и др. Их представители, чаще всего в качестве офицеров хозяйственных команд, проникали вместе с передовыми частями в советские промышленные центры и захватывали там предприятия, сырье, готовую продукцию. Представители монополий выполняли основные функции в различных восточных грабительских объединениях и на их филиалах, в военно-хозяйственном штабе «Ост» и сети его организаций, в «шефстве» над предприятиями захваченных областей, в сотнях вновь создаваемых филиалов германских концернов, оптовых торговых фирм и крупных банков. Большое число представителей монополий работало в имперском министерстве оккупированных восточных территорий[708]. Агенты монополий обычно наделялись не только государственными, но и военными полномочиями, что облегчало им задачи эксплуатации и грабежа. Так, в процессе ограбления все теснее срастались военные, государственные и монополистические функции оккупантов, что не исключало острых противоречий и ожесточенной борьбы между ними из-за награбленной добычи.
Уже первые месяцы боев на советско-германском фронте показали, что стратегия «молниеносной» войны терпит провал. Несмотря на первоначальные военные успехи, более дальновидные генералы вермахта видели это. Начальник штаба сухопутных войск Ф. Гальдер уже 11 августа 1941 г. писал в дневнике: «Общая обстановка все очевиднее и яснее показывает, что колосс — Россия... был нами недооценен. Это относится и к его организаторской и экономической силе, и к оценке транспорта, но самое главное — к оценке его чисто военной мощи»[709]. Но пока осечки немецко-фашистской военной машины, а следовательно и нереальность всего безумного плана завоевания СССР и установления мирового господства, были заметны еще немногим и заглушались победным ревом фанфар.
Сразу же после нападения гитлеровцев на СССР КПГ резко осудила этот преступный акт и призвала к усилению антифашистской борьбы. В опубликованном 24 июня 1941 г. воззвании к немецкому народу говорилось: «Наш враг находится в нашей стране... Победа Красной Армии и борющихся за свою национальную свободу угнетенных народов будет победой и немецкого народа»[710]. Участие СССР в освободительной войне открыло перед немецкими миролюбивыми силами реальные перспективы ликвидации господства германо-фашистского империализма.
Борьба немецких антифашистов активизировалась. Об этом можно судить, например, по таким важным в тех условиях акциям, как распространение подпольной литературы. Если с января по май 1941 г., по данным гестапо, число обнаруженных листовок, брошюр и плакатов составляло за один месяц от 62 до 519, то со второй половины года оно резко выросло: в июле — 3797, а в октябре — 10277[711].
Во всех частях Германии усилилась совместная работа коммунистов, социал-демократов, профсоюзных активистов, студентов, буржуазной интеллигенции, церковных кругов в антифашистских организациях и группах. Под руководством коммунистов все большее число борцов вели мужественную повседневную работу по организации актов саботажа и замедленной работы, особенно на военных предприятиях, по разоблачению нацистской лжи о Советском Союзе, по оказанию помощи жертвам террора и их семьям, военнопленным, узникам концлагерей и насильственно пригнанным рабочим. В этот период, до осени 1942 г., наиболее активно действовала антифашистская организация, руководимая X. Шульце-Бойзеном и А. Харнаком; ведущую роль в ней играли представители КПГ.
В конце мая 1942 г. удалось провести конференцию организаций КПГ важных промышленных округов Гура и Нижнего Гейна. Она призвала коммунистов шире разъяснять неизбежность поражения фашистской Германии, не выжидать, пока Красная Армия нанесет последний удар, а действовать[712].
Наряду с ранее боровшимися антифашистскими организациями, в Берлине в первой половине 1942 г. возникли две новые активно действовавшие: «Внутренний фронт» и группа Г. Баума. Состоявшая в основном из молодых коммунистов-евреев эта группа в мае 1942 г. среди бела дня сожгла в центре фашистской столицы клеветническую антисоветскую выставку[713].
Борьба проходила в обстановке усилившегося после нападения на СССР террора. По заниженным нацистским данным, в июне 1941 г. было брошено в тюрьмы 8817 немецких антифашистов, в сентябре — 11609, в октябре — 10776. В 1940 г. было казнено 306 человек, в 1941 г. — 1146, а в 1942 г. — 3393. Гестапо удалось в 1942 г. выследить организации Урига (Берлин), Лехлейтера (Мангейм), «Внутренний фронт» (Берлин) и группу Баума. Мужественные антифашисты были подвергнуты ужасным пыткам, большинство их них — казнены[714]. Но остальные и возникавшие вновь организации продолжали борьбу.
Разгром под Москвой явился первым крупным поражением немецко-фашистских войск во второй мировой войне. Немецкая армия понесла огромные потери. Фашистская Германия встала перед неизбежностью затяжной войны.