выше, убийц, злодеев, прелюбодеев, беглых и всякого рода преступников[113], пребывала в готовности к мятежу, онаприказала этим людям ворваться ночью в монастырь и вытащить оттуда аббатису.Услышав, что мятежники подходят, аббатиса, страдавшая подагрой, попросилаотнести себя к ларцу со святым крестом[114], дабы защитить себя им. И когда эти люди ворвались вмонастырь, они зажгли свечу и рыскали там с оружием, заглядывая повсюду впоисках [297] аббатисы. Войдя в часовню, они нашли ее лежащейна земле перед ларцом со святым крестом. Тогда один из них, более жестокий, чемостальные, который уже ринулся совершить злодеяние и рассечь аббатису мечом,был поражен ножом другого, как я думаю, силою божественного провидения. Ипоскольку он лежал на земле, истекая кровью, он не смог осуществить своегонизкого замысла. Между тем Юстина, старшая монахиня[115], с другими сестрами накрыла аббатису покрывалом с алтаря,что был перед крестом господним, и загасила свечу. Но люди, пришедшие собнаженными мечами и копьями, разорвали на монахинях одежды, чуть не вывернулиим руки и вместо аббатисы схватили старшую монахиню, так как было темно.Обшарив на ней одежду, они вытащили ее с распущенными волосами и понесли наруках к базилике святого Илария, чтобы передать страже. Но пока они шли кбазилике, рассвело, и они обнаружили, что это не аббатиса; тогда они велелидеве тотчас возвратиться в монастырь. Когда же они и сами возвратились туда,они схватили аббатису, вытащили ее из часовни и заключили под стражу недалекоот базилики святого Илария, там, где было пристанище Базины, поставив у входаохрану, чтобы пленнице никто не мог оказать помощь. Затем под покровом ночи[116] они подошли к монастырю. Но поскольку уних не было ничего, чем можно было бы посветить, то они вытащили из кладовойнекогда просмоленную, а теперь высохшую бочку, подожгли ее и при ярком светеэтого огня разграбили все монастырское имущество, оставив лишь то, чего они немогли унести. А это произошло за семь дней до пасхи[117].
И так как епископ все это тяжело переживал и был не в силах усмиритьдиавольский мятеж, он послал к Хродехильде сказать: «Отпусти аббатису, дабы вэти дни она не находилась у тебя в заключении; в противном случае я не будупраздновать пасху господню; и ни один катехумен не будет окрещен[118] в этом городе, если не будет приказаосвободить аббатису из темницы, в которой она содержится. Если вы не пожелаетеосвободить ее при таком условии, я соберу горожан и уведу ее [силой]». Послеэтих слов Хродехильда немедленно отправила [к аббатисе] убийц со словами: «Есликто попытается силой освободить аббатису, вы ее тотчас сразите мечом». А в тедни там находился недавно назначенный доместиком Флавиан[119]. С его помощью аббатиса вошла в базилику святого Илария итаким образом освободилась.
Между тем у могилы святой Радегунды совершались убийства; некоторые былиубиты во время мятежа перед самим ларцом со святым крестом. И когда сприближением дня пасхи это безумие из-за гордыни Хродехильды стало возрастать,а мятежники постоянно совершали убийства и другие преступления, о которых мыупоминали выше, и когда Хродехильда до такой степени стала надменной, чтосмотрела свысока на свою родственницу Базину, та начала раскаиваться, говоря:«Я ошиблась, следуя за высокомерной Хродехильдой. И что же, она меня презирает,а я оказалась ослушницей перед своей аббатисой». И, раскаявшись, она смириласьперед аббатисой, прося у нее прощения; и было у них единодушие и единоежелание[120]. И вот когда вновь возниклассора, [298] слуги, находившиеся при аббатисе, во времястычки, начатой людьми Хродехильды, оказали сопротивление и случайно поразилислугу Базины; он упал и умер. Убийцы убежали к аббатисе в базилику исповедника.Вот почему Базина покинула аббатису. Но после того как слуги аббатисы убежалиот нее, между Базиной и аббатисой вновь воцарился прежний мир. Однаковпоследствии между приспешниками этих двух монахинь снова много раз вспыхивалавражда. И кто сможет когда-либо описать все эти беды, все это кровопролитие ивсе это зло, когда почти не проходило дня без убийства, часа – без ссоры,минуты – без слез?
Когда же король Хильдеберт узнал об этом, он направил к королю Гунтрамнупосольство, для того, конечно, чтобы епископы обоих королевств собрались ирешением духовного суда положили конец тому, что происходило. И ради этогокороль Хильдеберт повелел отправиться туда моей скромной персоне, кёльнскомуепискому Эберегизелу и самому епископу города Пуатье Маровею, а король Гунтрамн– бордоскому епископу Гундегизилу[121]вместе с другими епископами его церковной провинции, ибо Гундегизил былмитрополитом города Бордо. Но мы воспротивились, говоря: «Мы не прибудем в этоместо, если ужасный мятеж, поднятый Хродехильдой, не будет подавленвмешательством судьи». Поэтому Маккону, бывшему в то время графом[122], было отдано распоряжение, в которомприказывалось силой подавить этот мятеж, если мятежники будут сопротивляться.Узнав об этом, Хродехильда приказала своим головорезам встать с оружием передвходом в часовню, конечно, для того, чтобы оказать сопротивление графу и, еслион применит силу, дать достойный отпор. Вот почему граф вынужден был выступитьс вооруженным отрядом и подавить мятежников силой, при этом одних из них избилипалками, других – пронзили копьями, а наиболее упорно сопротивлявшихся сразилиударами меча. При виде этого Хродехильда, взяв распятие господне,чудодейственной силой коего она прежде пренебрегала, вышла навстречу графу сословами: «Прошу вас, не совершайте надо мною насилия, ведь я королева, дочькороля и родственница другого короля; не делайте этого, дабы однажды ненаступило время для моего отмщения вам». Но воины [графа], не придавая никакогозначения ее словам, ринулись, как мы сказали, на тех, кто сопротивлялся.Связав, они вытащили их из монастыря, привязали к столбам и подверглижесточайшему бичеванию; при этом одним они обрезали волосы, другим отрубилируки, а некоторым отрезали уши и носы. После того как мятеж был подавлен,воцарилось спокойствие.
Затем, когда епископы воссели в церкви на судейские места, туда явиласьХродехильда. Она возвела на аббатису напраслину, злобно обвиняя ее в том, чтобудто у нее в монастыре находится мужчина, который носит женское платье исчитается женщиной, хотя совершенно ясно, что он мужчина, и будто он сампостоянно прислуживает аббатисе; и она указала на него пальцем, говоря: «Вотон». Когда он предстал перед всеми, как мы сказали, в женской одежде, онсообщил, что лишен мужской силы и потому-то и оделся в это платье. Онпризнался, что аббатису знает только по имени и что никогда ее не видел и с нейне говорил, так как [299] живет от города Пуатье на расстоянииболее 40 миль[123]. И посколькуХродехильда этим обвинением не изобличила аббатису, она добавила: «Разве естьсвятость у этой аббатисы, если она делает из мужчин евнухов и приказывает им пообычаю императоров находиться при ней?». Когда аббатису спросили, она ответила,что ничего не знает об этом. Между тем Хродехильда произнесла имямальчика-евнуха. После этого явился главный врач Реовал и сказал: «Когда этотмальчик был еще маленьким, у него болело бедро, и он начал отчаиваться, чтовыздоровеет. Тогда его мать пришла к святой Радегунде и попросила еепозаботиться о нем. Позвав меня, Радегунда приказала помочь ему, чем только ясмогу. Тогда я оскопил мальчика – я видел некогда, как это делают врачи вгороде Константинополе – и вернул его опечаленной матери здоровым. Но я знаю,что об этом аббатисе ничего не известно». Поскольку Хродехильда не смоглаобвинить аббатису и в этом, то она стала выдвигать против нее другие гнусныеобвинения. Но так как и обвинения и ответы на них есть в судебном решении поповоду спора этих женщин, то я счел нужным привести в этом рассказе текстсамого решения.
16. Текст судебного решения: «Славнейшимгосударям-королям собравшиеся епископы. По милости господней даются народублагочестивые и православные короли, коим вверяется страна, а посему церковь сполным правом поверяет им свои дела, ибо понимает, что по предстательству духасвятого церковь сплачивается и укрепляется указами тех, кто правит. И посколькумы по вашему высочайшему повелению собрались в городе Пуатье для разбора дел вмонастыре святой Радегунды, чтобы выяснить причину раздора между аббатисойэтого монастыря и монахинями, кои по неразумению отделились от самой паствы, томы вызвали обе стороны, допросили их и задали вопрос Хродехильде и Базине,почему они столь дерзко, вопреки существующему уставу, ушли из монастыря,взломав ворота, а собранная община, воспользовавшись случаем, разбрелась.Отвечая, они признались, что уже не могли более переносить лишения в пище иодежде и сверх того жестокое обращение. Кроме того, они добавили, что в их банемылись посторонние люди, чему быть не подобает, что сама аббатиса играла вкости и миряне проводили с ней досуг, что, помимо того, в монастыре совершалисьдаже помолвки. К тому же, аббатиса безрассудно сшила для своей племянницыплатье из шелкового алтарного покрова, а золотые листочки, кои были по краюпокрова, она необдуманно отпорола и бесстыдно повесила на шею племянницы. Онаже приготовила специально для своей племянницы святую повязку, украшеннуюзолотом, и справила в монастыре праздник стрижки бороды[124].
Когда аббатису спросили, какой она на это даст ответ, та сказала: что