на это место. Облекшись в сан епископа, он удалил всю прислугу своегопредшественника и взял слугами в свой епископский дом людей из сирийскогоплемени. Умер и Сульпиций, епископ города Буржа[174], и кафедра его досталась Евстазию, диакону из Отёна.
27. Между франками в Турне возник раздор из-затого, что сын одного франка весьма гневно бранил сына другого франка за то, чтотот, взяв в жены его сестру, оставил ее, свою законную супругу, и ходил клюбовнице. Поскольку исправления провинившегося не последовало, то гнев этогоюноши дошел до такой степени, что он со своими людьми напал на свояка и убилего; однако он и сам пал от рук тех, с кем пришел тот [убитый], так что с той ис другой стороны не осталось в живых никого, кроме одного, у которого уже небыло противника. Так как из-за этого отцы той и другой стороны враждовали,королева Фредегонда часто призывала их к тому, чтобы они, оставив вражду,помирились, дабы неуступчивость в раздоре не привела к еще большему несчастью.Но поскольку увещеваниями утихомирить их ей не удавалось, она их обоих усмирилатопором. А именно: она пригласила множество людей на пир [309]и велела этим троим[175] сесть на однускамью. Трапеза затянулась до того времени, когда ночь окутала землю[176], но они по обычаю франков продолжалисидеть на своей скамье, как их посадили, хотя со стола было уже убрано. Онивыпили много вина и сильно опьянели; их слуги, не менее пьяные, заснули вразных углах дома, кто где свалился. Тогда по приказанию Фредегонды троемужчин с топорами встали позади тех трех франков, и в то время как тебеседовали между собой, эти мужчины, размахнувшись, разом их порешили иудалились с пира. Имена же [убитых] людей были Харивальд, Леодовальд иВальден.
Когда об этом сообщили их родственникам, те стали неотступно преследоватьФредегонду, направив к королю Хильдеберту нарочных [с просьбой], чтобы корольприказал схватить ее и убить. Из-за этого в Шампани был созван народ, но покаон мешкал[177], Фредегонда с помощью своихлюдей была избавлена от опасности и поспешила в другую область.
28. После этого Фредегонда отправила гонцов ккоролю Гунтрамну с таким словами: «Пусть государь, мой король, прибудет в Парижи, пригласив моего сына, своего племянника, к себе, велит окрестить его; ипусть король соблаговолит воспринять его от священной купели и назвать егосвоим крестником». Выслушав таковые слова, король повелел отправиться в путьепископам, а именно: Этерию из[178] Лиона, Сиагрию из Отёна[179], Флаву из Шалона[180] и другим, кого он пожелал, и прибыть имв Париж, говоря, что он сам последует за ними. К этому назначенному дню явилисьтуда также многие вельможи из его королевства – доместики и графы, чтобыприготовить все необходимое для пребывания там короля. Однако король, решивехать ради этого события, задержался из-за болезни ног. Когда же онпоправился, то прибыл в Париж, откуда поспешил в виллу Рюэй, расположенную вобласти этого города, и, пригласив к себе мальчика, приказал приготовить купельдля крещения в деревне Нантер.
Во время этих событий к нему пожаловали послы короля Хильдеберта и сказали:«Не ты ли недавно обещал своему племяннику Хильдеберту, что не свяжешь себядружбой с его врагами[181]. Но, как мывидим, ты нисколько не соблюдаешь свое обещание, а вернее сказать, неисполняешь того, что обещал, и возводишь дитя на королевский трон городаПарижа[182]. Однако бог тебя осудит за то,что ты не помнишь о том, что ты по своей же воле обещал». В ответ на эти словакороль сказал им: «Я не нарушаю обещание, данное мною племяннику моему, королюХильдеберту. В самом деле, не подобает ему гневаться, если я восприму от святойкупели его двоюродного брата, сына моего брата, ибо ни один христианин недолжен отказывать в подобной просьбе. И, видит бог, я хочу ее выполнить не скаким-то дурным умыслом, а от чистого сердца, ибо я страшусь навлечь на себягнев божий. Ведь если я стану его восприемником от купели, это не будетунижением нашему роду. Уж если хозяева становятся восприемниками своих слуг отсвятого источника, то почему же мне нельзя воспринять близкого родственника исделать его через крещение духовным сыном? Теперь удалитесь и скажите вашемугосударю так: „Договор, который я заключил с тобой, я хочу[310] сохранить нерушимым, и этот договор, если только он небудет нарушен по твоей вине, мною никоим образом не будет нарушен“». И послеэтих слов послы удалились, а король, подойдя к святой купели, подвел к неймальчика креститься. И когда король воспринял его от купели, он пожелал назватьего Хлотарем, сказав так: «Пусть дитя растет и будет достойным этого имени,пусть обладает такою же силою, какой некогда [обладал] тот, чье имя онпринял»[183]. После обряда крещения корольпригласил мальчика на обед и щедро одарил его. И король также был приглашен им[племянником] на пир, откуда он [король] удалился с богатыми дарами, решиввозвратиться в город Шалон.
29. Здесь начинается рассказ о чудесных деянияхи о кончине аббата Аредия, который в этом году, призванный господом, покинулземлю и отошел в царствие небесное. Аредий был жителем города-Лиможа ипроисходил не из простой семьи, но из весьма знатного в тех местах рода. Егопередали королю Теодоберту и включили в число придворных детей. А в городеТрире жил в то время епископ Ницетий, человек исключительной святости,почитавшийся в народе не только проповедником удивительного красноречия, но иславнейшим в совершении добрых и чудесных деяний. Увидев юношу во дворцекороля, Ницетий заметил в его лице нечто благостное и велел ему следовать заним. И тот, покинув королевский дворец, последовал за ним. И когда они вошли вкелью и начали беседовать о божественном, юноша испросил у блаженного епископанаставить его, научить, воспитать и упражняться с ним в чтений Священногописания. И когда он, исполненный рвения к этому занятию, уже был при упомянутомепископе и принял пострижение, то однажды из-под церковного свода во времяпения псалмов в церкви слетел голубь и, легко покружив вокруг юноши, сел ему наголову, что знаменовало, как я думаю, то, что юноша уже преисполнился благостьюдуха божия[184]. Когда он не без смущенияпытался отогнать голубя, тот, немного покружив вокруг него, вновь садился емуили на голову, или на плечо; голубь не покидал его не только в церкви, но икогда он входил в келью епископа. Так продолжалось многие дни, и епископнаблюдал сие не без удивления.
Отсюда божий человек, преисполнившись, как мы сказали, духа святого, послесмерти отца и брата возвратился на родину, дабы утешить свою родительницуПелагию, у которой никого из близких не осталось, кроме этого ее отпрыска. Нотак как он предавался постам и молитвам, он попросил мать взять на себя всезаботы по дому. А именно: присмотр за прислугой, возделывание полей и уход завиноградниками, чтобы ничто не мешало ему и не отвлекало его от молитвы; толькоодно право он оставил за собой – самому руководить возведением церквей. Что жедальше? Он построил божьи храмы в честь святых, изыскал мощи этих святых,некоторых из своих слуг постриг в монахи и основал монастырь, в которомсоблюдали устав не только Кассиана, но также и Василия[185]и других аббатов, установивших порядок монастырской жизни.А его набожная мать заботилась о пище и об одежде для монахов. Хотя она и былаобременена этой обязанностью, однако не забывала воздавать хвалу[311] господу и неустанно, даже выполняя какую-либо работу,возносила молитву ко господу, словно кадила ладан, угодный богу.
Между тем к святому Аредию начали стекаться немощные, которым он возвращалздоровье, возложив на [голову] каждого руки, скрещенные наподобие креста. Еслибы я захотел перечислить имена этих людей, то не смог бы ни назвать их всех, нивспомнить. Одно только я знаю, что какой бы недужный ни приходил к нему, онвозвращался от него исцеленным. И все же я поведаю о самых дивных егочудесах.
Однажды вечером, когда он и его мать совершали путь, поспешая к базиликесвятого Юлиана-мученика, они пришли в какое-то местечко. А было это место сухими бесплодным, без единого ручейка. И мать его сказал ему: «Сын мой, у нас нетводы, как мы сможем провести здесь эту ночь?». И он, простершись, очень долгомолился господу, затем, поднявшись, воткнул в землю прут, который был у него вруке, и, повернув его два или три раза вокруг своей оси, с радостным видомизвлек его; и вскоре появилась такая сильная струя воды, что хватило питья нетолько им самим на эту ночь, но даже осталось вдоволь для скота [лошадей].Совсем же недавно в дороге его застала дождевая туча, которая все приближалась;заметив ее, он наклонил голову к шее лошади, на которой ехал, и простер руки смолитвой ко господу. Когда он кончил молиться, облако разделилось на две части,и пролился сильный дождь; однако на них [Аредия и его лошадь] не упало ниединой капли дождя.
А вот еще случай. У Вистримунда, по прозвищу Таттон, жителя Тура, сильноразболелись зубы, отчего у него распухла даже челюсть. Когда он посетовал наэто преподобному мужу, тот возложил руку на больное место, боль тотчас утихла иникогда потом не возобновлялась и не мучила этого человека. Об этом поведал самВистримунд. О знамениях же, которые сотворил господь его руками с помощьючудотворных мощей Юлиана-мученика и блаженного Мартина-исповедника, я написал вкниге о Чудесах[186]