а святого Винценция[252]. Были построены церкви в деревняхТуазле, Сере и Орбиньи. А был он епископом 17 лет[253]; умер в возрасте семидесяти лет и погребен в базиликесвятого Мартина. И епископская кафедра оставалась незанятой 19 дней.
Девятнадцатым епископом был я, недостойный Григорий, получивший церковьгорода Тура, в коей были посвящены в епископский сан святой Мартин и другиеслужители господни. Церковь я застал обгоревшей и разрушенной, я ее зановоотстроил, расширил и сделал выше, и освятил на семнадцатом году своегоепископства. В ней, как я узнал от старцев-пресвитеров, предки хранили мощиблаженных, принесенные из Акавна[254]. Ядаже нашел и сам ковчежец в сокровищнице церкви святого Мартина, в котороймощи, принесенные сюда ради чудодейственной силы, проявляемой при почитанииупомянутых блаженных, от плесени обратились в прах. И в то время как в их честьсовершались молитвенные бдения[255], явозжелал еще раз увидеть их при зажженной свече. Пока мы внимательно ихрассматривали, привратник храма божьего сказал: «Здесь есть камень сзакрывающейся крышкой, что в нем, я не ведаю, но об этом, как я знаю, не ведалитакже и прежние привратники, служившие здесь. Я принесу его, и вы тщательноисследуете, что там внутри». Когда он принес камень, я его раскрыл и нашел внем серебряный ковчежец, в котором лежали мощи не только блаженного воинства,но и многих святых, мучеников и исповедников. Мы нашли, кроме того, и другиекамни, выдолбленные внутри таким же образом, как и первый, в которых хранилисьмощи святых апостолов и святых мучеников. Этому дару свыше я подивился и воздалблагодарение; и когда были отслужены молебны и обедни, я поместил святыереликвии в церкви. В часовню святого Мартина, примыкающую к самой церкви, япоместил мощи святых мучеников Космы и Дамиана. Найдя стены святой базиликиобгоревшими от пожара[256], я велелгородским мастерам расписать и украсить их столь же искусно, как было раньше.При самой базилике я велел построить баптистерий, а который поместил мощисвятого Иоанна и Сергия-мученика; а в старый баптистерий я поместил мощисвятого мученика Бенигна. Кроме того, во многих местах в окрестностях Тура яосвятил и прославил святыми реликвиями церкви и часовни, о чем говорить много япочел излишним.
Я написал десять книг «Истории», семь книг о Чудесах, одну книгу о Житии[святых] отцов, сочинил одну книгу толкований на Псалтирь и одну книгу о чинецерковных служб. Я написал эти книги простым языком. Однако всех служителейгосподних, которые будут после меня, недостойного, управлять церковью Тура, язаклинаю грядущим пришествием [318] нашего господа ИисусаХриста и днем Страшного суда над всеми грешниками: да пусть никогда вас неснедает стыд удаления от суда господня, и да не будете вы осуждены вместе сдиаволом, да не допустите вы никогда того, чтобы эти книги были уничтожены илизаново написаны, как если бы из них выбирали одно, пренебрегая другим, но пустьони сохраняются вами в целости и неприкосновенности, такими, как оставленынами. Если тебя, о служитель божий, кто бы ты ни был, обучил семи свободнымискусствам [наставник] наш Марциан[257],то есть при изучении [курса] грамматики он научил тебя читать, [курса]диалектики – искусству направлять ведение спора, [курса] риторики – знатьразмеры стиха, [курса] геометрии – исчислять меру земель и линий, [курса]астрономии – наблюдать движение звезд, [курса] арифметики – слагать числа,[курса] гармонии – приводить в соответствие ритмы звучаний с приятнойинтонацией стихов; если ты станешь после этого столь искушенным во всех сиихискусствах, что наш язык покажется тебе слишком грубым, я умоляю тебя – неуничтожай все же написанного мною. Если же в сих книгах тебе что-либопонравится, я не осужу, если ты изложишь мою историю в стихах, сохранив нашесочинение нетронутым. А эти книги мы завершили на двадцать первом году нашегоепископства[258]. И хотя выше мырассказали о епископах Тура, отмечая годы их служения, однако наше исчислениене следует точному обозначению дат, так как мы не могли с точностью установитьпромежутки времени между поставлениями в епископы[259].
Итак, число лет от сотворения мира таково:
От сотворения мира до потопа – 2242 года.
От потопа до перехода сынов Израиля через Чермное море – 1404 года.
От перехода Чермного моря до воскресения господня – 1538 лет. От воскресениягосподня до кончины святого Мартина – 412 лет.
От кончины святого Мартина до вышеупомянутого года, то есть до двадцатьпервого года нашего служения епископом, пятого года первосвященничестваГригория, папы Римского, тридцать первого года правления короля Гунтрамна идевятнадцатого года правления короля Хильдеберта Младшего – 197 лет[260].
Каковых лет общее число таково: 5792 года[261].
Григорий Турский и его сочинение[а]
«История франков» в десяти книгах, созданная турским епископом Григорием, –исключительный по своему значению памятник европейской культуры раннегосредневековья. В ней описываются события VI в., относящиеся к историивозникновения и развития Франкского государства[1] эпохи Меровингов на территории бывшей римской провинции –Галлии (нынешней Франции).
Григорий Турский благодаря своей образованности, наблюдательности,епископскому сану и влиянию, которое он оказывал на меровингских королей,собрал ценный материал, отражающий жизнь различных слоев меровингскогообщества, и создал яркую, местами полную драматизма, своеобразную летописьжизни людей той эпохи. Это была эпоха, когда «при родовых муках» рождаласьновая цивилизация[2]. Труд Григория описываетсобытия этого мучительного становления и сам является его порождением.
Материал, собранный деятельным и любознательным епископом из письменных иустных источников, огромен, а форма его изложения и обобщения позволяютпроникнуть в общественную атмосферу и психологию людей того сложного периода. Ив том, и в другом отношении Григорий напоминает «отца истории» Геродота.«Геродотом варварства» (варварского мира) назвал Григория Турского французскийфилолог-романтик Ж. Ампер[3]. И как «История»Геродота стала основой той картины героической борьбы древней Греции за своюсвободу, которая навсегда, как художественное произведение, запечатлелась впамяти потомства, так и образ раннего средневековья с его контрастамиварварской мощи и христианской одухотворенности, первобытной непосредственнойпростоты и изощренной коварной жестокости был осмыслен европейским культурнымсознанием прежде всего по Григорию Турскому. Заучивавшиеся в течение вековкаждым школьником хрестоматийные рассказы о крещении короля Хлодвига («почитайто, что сжигал, сожги то, что почитал»), о суассонской чаше, о «войне двухкоролев» – Брунгильды и Фредегонды были не чем иным, как изложением эпизодов из«Истории франков».
Кропотливые исследования историков нового времени многое изменили в этойкартине: сняли сгущенные краски, устранили упрощения, отделили[322] факты от легенд. Однако основу представления об общейсвязи исторических событии в Центральной Европе VI в. по-прежнему дает трудГригория Турского, и если современный человек рисует себе все раннее западноесредневековье, сложное и смутное, по образу Меровингской Галлии, а не Испанииили Британии, то это именно благодаря Григорию Турскому. Без него вся историяФранции этого периода представляла бы собой, по словам современногоисследователя, почти «белое пятно»[4].
Жизнь и литературная деятельность Григория Турского совпадают с полосой двухважнейших общественных сдвигов в истории Западной Европы VI в – этнического ирелигиозного, с периодом социального преобразования, состоящего в постепенномпереходе от старой общественной системы – рабовладельческой к новой –феодальной. В Галлии, важнейшей провинции Западной Римской империи, местноенаселение (кельтские племена, именовавшиеся и галлами) уже давно слилось спришлыми римскими колонистами, заселившими города этой провинции в I – III вв.,и говорило на народной латыни. Это галло-римское население жило в городах –римских муниципиях и колониях, в селах на землях городов, а также вокругбольших вилл, владельцы которых сдавали землю в аренду. Из этой средывыделился слой именитой местной знати, игравшей немалую роль в истории Римскойимперии, особенно ее последних веков.
В V в. Галлия, в сущности, была уже вне римской власти: власть здесьфактически находилась в руках варваров – германских военных поселенцев; наземлях провинции разместилось множество германских племен, которым – собязательством несения военной службы на границе – были предоставлены земли дляпоселения и обработки. Так, франкам, которые еще ранее – в III в. образовали усеверо-восточных границ Галлии союз племен, в VI в. (на таких же условиях) былоразрешено расселиться в междуречье Шельды и Мааса, а также на левобережьесреднего Рейна. Но из-за Рейна в провинцию в V в. хлынули новые волны франков,алеманнов и других германских племен. Они захватывали земли на востоке Галлии,опустевшие после разрушительного похода на Запад, а затем в Африку вандалов,