Тогда же умер и пресвитер Катон; в то время, когда многие бежали от этой чумы,он никогда не покидал своего места[109],участвовал в погребении умерших и мужественно служил панихиды. Этот пресвитербыл весьма человечен и преисполнен любви к простым людям; и я думаю, что этообстоятельство, если и страдал он гордынею, было ему в оправдание. А епископКаутин вернулся обратно в город после того, как он, боясь этой чумы, побывал вразличных местах; но болезнь настигла и его, и он умер в страстную пятницу. Вэтот же самый час умер и Тетрадий, его двоюродный брат. В то время эта болезньсильно обезлюдила города Лион, Бурж, Шалон и Дижон.
32. Жил в то время в монастыре в Рандане, вобласти Клермона, пресвитер, известный чудотворец, по имени Юлиан. Был ончеловеком весьма воздержанным, не употреблял ни вина и никакого мяса, пододеждой все время носил власяницу; был неутомим в бдениях и усерден в молитвах;ему легко удавалось излечивать бесноватых, возвращать зрение слепым[100] и избавлять от других недугов с помощью имени господня иосенения святым крестом. И так как у него от постоянного стояния распухли ноги,то его спрашивали, почему он всегда стоит, хотя его здоровье не позволяетэтого, а он шутя отвечал благочестиво: «Они работают на меня, и пока я жив поволе божией, они меня будут поддерживать». Мы сами видели, как он однажды вбазилике блаженного мученика Юлиана вылечил бесноватого только своим словом. Ончасто одной молитвой, избавлял от четырехдневной и других лихорадок. Во времяэтой чумы он, будучи в преклонном возрасте и отличившись совершениеммногочисленных чудес, был взят из этого мира в вечный покой.
33. В то время умер и аббат того монастыря.Аббату наследовал Сунниульф, человек чрезвычайно простой и человеколюбивый. И,действительно, он часто сам омывал ноги пришельцам и вытирал их своими руками.Достаточно сказать, что он руководил вверенной ему паствой не приказаниями, асмиренной просьбой. Однажды ему приснился сон, о чем он сам обычно рассказывал,будто привели его к некой огненной реке, в которую с одного берега сбежалсянарод и погрузился в нее, как пчелы в улей; и одни стояли в реке по пояс,другие – по грудь, некоторые же – по шею; все они плакали и кричали, что ихсильно жжет огонь. Был там и мост через реку, такой узкий, что в ширину едвамогла поместиться одна ступня. На другом же берегу был большой дом, побеленныйснаружи. Тогда он спросил своих спутников, что все это значит. Они ответили: «Сэтого моста будут сбрасывать того, кого сочтут нерадивым в руководствевверенной ему паствой; а кто окажется деятельным, тот без опасности пройдет помосту и с радостью будет введен в дом, который ты видишь на том берегу». Приэтих словах он проснулся и с этого времени стал гораздо строже относиться кмонахам.
34. Я расскажу еще и о том, что случилось в товремя в одном монастыре[110]. Однако именимонаха, который еще жив, я не хочу называть, чтобы он, когда дойдет до него этосочинение, не стал тщеславным и не потерял своих достоинств. Один юноша пришелв монастырь и вверил себя покровительству аббата для того, чтобы посвятить своюжизнь господу. Аббат приводил ему много доводов, указывая, как трудно служитьбогу в этих местах и что он вовсе не в состоянии будет выполнить то, что нанего будет возложено. Отрок обещал именем господа все выполнять, и аббат егопринял.
Случилось так, что спустя несколько дней, в течение которых он во всемотличался смирением и святостью, монахи вытащили из амбара на солнце дляпросушки около трех годовых запасов зерна и приказали ему сторожить его. Но вто время, когда другие монахи отдыхали, а он сторожил зерно, внезапно небозаволокло облаками, и вот сильный дождь с завыванием ветра быстро сталприближаться к куче зерна. Видя это, монах не знал, что ему делать. Поразмысливо том, что если он позовет остальных монахов, то они не смогут спрятать зерно вамбар до дождя, так как его много, он отбросил все эти намерения и обратился кмолитве, умоляя господа, чтобы на эту пшеницу не упало ни одной капли дождя.Когда он так, распростершись на земле, молился, облако разъединилось и[101] вокруг кучи хлеба пролился сильный дождь, не замочив,однако, если можно так сказать, ни одного пшеничного зернышка. И когдаостальные монахи вместе с аббатом увидели, что идет дождь, они быстро пришлисюда, чтобы собрать зерно, но, заметив это чудо, они стали искать сторожа инашли его недалеко от кучи зерна распростертым на земле и молящимся. При видеэтого аббат пал ниц позади монаха. И когда прошел дождь, аббат, окончивмолитву, позвал монаха и велел ему встать. Затем он приказал его схватить ивыпороть, говоря при этом: «Следует тебе, сын мой, расти в смирении, страхе ислужении господу, а не прославлять себя совершением чудес». Он приказал емузапереться на семь дней в келье и поститься как провинившемуся, чтобы отвратитьего от тщеславия и чтобы в душе у него не зародилось какого-либо ропота. Теперьже этот самый монах, как мы узнали от верных людей, предается такойвоздержанности, что в сорокадневный пост не ест никакого хлеба, только раз втри дня пьет полную чашу ячменного отвара[111]. Пусть же господь хранит его вашими молитвами до концажизни, на радость ему.
35. Итак, когда, как мы сказали, в Клермоне умерепископ Каутин[112], очень многиедомогались епископства, предлагая много денег, но еше больше обещая. А именно:пресвитер Евфразий, сын покойного сенатора Еводия, скупив у евреев много ценныхвещей, послал их через своего родственника Берегизила королю, чтобы такимобразом добиться того, чего он не мог достичь своими заслугами. Хотя он был иприятным собеседником, но в делах нечист и очень часто спаивал варваров[113], а голодных редко насыщал. Причина,которая ему помешала добиться этого, я думаю, состояла в том, что он хотелдостичь этой чести с помощью людей, а не с помощью бога. Остаются неизменнымислова, сказанные господом устами святого Квинциана[114]: «Из рода Гортензия не будет никого, кто руководил быбожьей церковью»[115]. И вот когда клирикисобрались в церкви в Клермоне, то грамоту на избрание[116] получил архидиакон Двит, хотя он и не обещал ничегодуховенству. Он отправился с нею к королю. Но ему задумал помешать Фирмин,который тогда занимал должность графа в этом городе. Однако сам Фирмин непошел к королю, но послал своих людей, которые просили короля отложитьблагословение Авита, по крайней мере, на одно воскресенье; если король этосделает, то они дадут ему тысячу золотых. Король же отказал им. Но блаженныйАвит, который, как мы сказали, был архидиаконом, в то время, когда горожанеКлермона собрались, был избран клиром и народом и получил епископскую кафедру.Король же так почитал его, что несколько отошел от канонической строгости,приказав благословить его в своем присутствии[117]; при этом он сказал: «Да удостоит он меня принятьпричастие из его рук». По милости короля посвятили Авита в сан епископа вгороде Меце. Приняв епископство, Авит во всем показал себя достойным уважениячеловеком: к народу относился справедливо, бедным раздавал имущество, вдовутешал, сиротам оказывал большую помощь. А уж если к нему приходил чужестранец,он так его любезно принимал, что тому казалось, будто он нашел отца и отчизну.Так как Авит отличался большими благодеяниями и чистосердечно соблюдал всеугодное господу, гася [102] во всех нечестивую страсть кроскоши, то он насаждал святую чистоту господню.
36. А епископ лионский Сацердот умер в Парижепосле того церковного собора[118], которыйотстранил Саффарака. Епископскую кафедру принял святой Ницетий[119], избранный самим Сацердотом, как мырассказали в книге его жития; был он человеком исключительной святости ицеломудрия. Ницетий велел по возможности выказывать ко всем любовь, в которойнаставляет нас апостол[120] и сам он повозможности обходился со всеми с такой любовью, что, казалось, в его душе живетсам господь, который и есть истинная любовь. Действительно, если он был сердитна кого-нибудь за неуважение, то, если только тот исправлялся, он принимал егос такой любезностью, как будто бы тот его и не обижал. Он порицал виновных,имел снисхождение к раскаивающимся, был щедрым в раздаче милостыни и проворнымв работе; он проявлял очень большую заботу о постройке церквей, возведениидомов, о засеве полей и возделывании виноградников. Но все эти дела не отвлеклиего от молитвы. Прослужив 22 года епископом, он отошел в царствие небесное[121]. Теперь он являет у своей могилы всем,кто молит его о помощи, великие чудеса. В самом деле, он возвращает слепымзрение маслом из лампады, которую зажигают ежедневно у его могилы, изгоняетзлых духов из одержимых, исцеляет увечье ног и рук, и всем больным оказываласьв это время большая помощь.
И вот епископ Приск, его преемник, вместе со своей супругой Сусанной началбез всякой вины преследовать и убивать многих из верных людей человека божия,не за преступления и не за кражу, а лишь из-за разгоревшейся в нем злости изависти, что они остались верны Ницетию. Сам он вместе с женой часто злословилпо поводу святого божия, и хотя с давних времен прежними епископами былоустановлено, что ни одна женщина не должна входить в епископский дом[122], Сусанна вместе с девушками входила дажев келью, где почивал блаженный муж. Но наконец могущественный господь