, но эти стишки неукладывались ни в какие стихотворные размеры. Он же прибавил и буквы к нашемуалфавиту, то есть ω, как у греков[221], ае,the, uui, написание которых следующее:
и разослал во все города своего королевства письма [с требованием], чтобытак учили детей и чтобы текст старинных книг был стерт пемзой и переписаннаново[222].
45. В это же время скончался Агрекула, епископШалона[223]. Был он весьма образованным иблагоразумным человеком, происходившим из сенаторского рода. Он много выстроилв этом городе зданий, возвел, дома, построил церковь с колоннами и украсил еемрамором из разных пород [150] и мозаикой. Был же он оченьвоздержан в пище. А именно: никогда не завтракал, а только обедал, и за обедомон проводил столь мало времени, что вставал из-за стола, когда солнце еще быловысоко. Был Агрекула мало общительным, но весьма красноречивым, А умер он насорок восьмом году своего епископства и на восемьдесят третьем году своейжизни. Ему наследовал Флав, референдарий короля Гунтрамна.
46. В то же время преселился от века сего иепископ города Родеза Далмаций, человек высокой святости, воздержанный в пище ив плотский вожделениях, весьма милосердный и ко всем благожелательный,неутомимый в молитве и бодрствовании. Он построил церковь. Но так как он еечасто перестраивал, чтобы улучшить, то оставил ее недостроенной. После егосмерти многие, как это случается, добивались епископства. Но пресвитерТрансобад, который некогда был архидиаконом Далмация, проявлял наибольшеестремление к этому, полагаясь на то, что его сын находился под покровительствомГогона, который в то время был воспитателем короля[224]. Епископ же составил завещание, предусмотрев дар королю,который тот должен был получить после его [епископа] смерти, заклиная страшнымиклятвами, чтобы в эту церковь не рукополагали ни чужестранца, ни сребролюбца,ни женатого[225], но человека, свободногоот всего этого, который проводил бы жизнь только в прославлении господа.Пресвитер же Трансобад приготовил в самом городе пир для клириков. И когда онисидели на пиру, один из них начал поносить недостойными словами покойногоепископа и до того дошел, что назвал его сумасшедшим и глупым. Когда он говорилтакие слова, к нему подошел виночерпий с бокалом вина. Тот взял его, но когдаон подносил его ко рту, то начал дрожать и, выронив из рук бокал, склонилголову на рядом сидящего с ним и испустил дух, и с пира его отнесли к могиле ипогребли. После этого по оставленному епископом завещанию в присутствии короляХильдеберта и его вельмож епископом поставили Феодосия, который тогда былархидиаконом в этом городе.
47. Когда Хильперик узнал о всех злодеяниях,причиненных Левдастом[226] турским церквами всему народу, он послал туда Ансовальдо. Тот прибыл на праздник святогоМартина. И так как Ансовальд дал нам и народу свободу выбора[227], на должность графа был избран Евномий. И вот когдаЛевдаст увидел, что он отстранен, он отправился к Хильперику и сказал: «До сихпор, о благочестивейший король, я охранял город Тур. Теперь же, когда меняотстранили от должности графа, смотри, как он охраняется. А именно: знай, чтоепископ Григорий решил передать его сыну Сигиберта». Услышав это, корольсказал: «Ничего подобного; поскольку тебя отстранили, ты это так ипреподносишь». А Левдаст продолжал: «Епископ говорит и более худое, а именно,что королева, твоя супруга, находится в любовной связи с епископомБертрамном»[228]. Тогда разгневанный корольприказал избить его, заковать и заключить в темницу.
48. Но так как эту книгу пора уже заканчивать,мне остается рассказать кое-что о делах Левдаста. Но прежде всего хочетсяначать рассказ о его роде, родине и характере. Он родился на острове,называемом Грациной [151][229], в области Пуатье. Отец его был Левхадий, рабвиноградаря-фискалина[230]. Отсюда Левдаставытребовали для службы на королевскую кухню. Но так как в молодости у негогноились глаза, то он не выносил едкого дыма, поэтому его удалили от кипящегокотла и поставили к квашне. Но делая вид, что ему нравится иметь дело с кислымтестом, он между тем, бросив службу, бежал. Его возвращали дважды или трижды,но так как его невозможно было удержать от побега, то его наказали, отрезав унего одно ухо. Теперь, когда он уже никак не мог скрыть позорный знак,оставленный на его голове, он бежал к королеве Марковейфе, которую корольХариберт из-за сильной любви к ней взял в жены вместо ее сестры[231]. Марковейфа охотно приняла Левдаста,возвысила его и назначила нести службу при лучших ее лошадях. Потом уже,обуреваемый тщеславием и гордыней, он попросил должность королевскогоконюшего[232]. Получив ее, он начал на всехсмотреть свысока и ставить всех ниже себя, переполнился тщеславием, вел себяразнузданно, предаваясь наслаждениям и удовольствиям, и, пользуясь особымпокровительством королевы, бегал по ее делам то туда, то сюда. Награбив добропосле ее смерти, Левдаст при помощи подарков получил такое же место у короляХариберта. Затем в наказание за провинности народа его поставили графом городаТура. И там он еще больше становится спесивым от высокой почетной должности,там показал он себя алчным и хищным, надменным в спорах и грязным развратником.Сея раздоры и клевету, он скопил немалое богатство. Но по смерти Хариберта,когда этот город по жребию достался Сигиберту[233], Левдаст перешел к Хильперику, а все его незаконноприобретенное имущество было разграблено верными [людьми] упомянутого короля[234].
И вот когда король Хильперик с помощью своего сына Теодоберта захватил городТур[235] и когда я уже приехал в Тур, мнеТеодоберт настойчиво рекомендовал, чтобы Левдаст внвоь получил должность графа,которая у него была раньше. Тогда Левдаст по отношению ко мне вел себя оченьпослушно и покорно, часто клялся на могиле святого епископа[236], что он никогда не будет поступать неразумно и чтоостанется верным помощником как в моих собственных делах, так и во всех нуждахцеркви. Ибо он боялся – что потом и случилось, – как бы король Сигибертвторично не подчинил своей власти город[237].
По смерти Сигиберта, когда Хильперик во второй раз принял власть надгородом[238], Левдаст вновь получилдолжность графа. Но когда в Тур пришел Меровей[239], он там вновь разграбил имущество Левдаста. Пока жеСигиберт в течение двух лет владел Туром, Левдаст скрывался в Бретани. Получивдолжность графа, как мы сказали, он повел себя так необдуманно, что входил вепископский дом[240] в латах и панцире, сколчаном за плечами, с пикой в руке и в шлеме, при этом он боялся каждого, таккак он всем был врагом. Если же он сидел в суде вместе с почетными людьми,светскими или духовными лицами, и видел, что человека судят справедливо, онтотчас приходил в ярость, изрыгая ругань на горожан. Пресвитеров он приказывалвыбрасывать, надев на них наручники, воинов – избивать палками, и такуюпроявлял жестокость, что едва ли [152] об этом можнорассказать. Но когда Меровей, разграбивший его [Левдаста] имущество, ушел, оноклеветал нас[241], утверждая, что Меровейпо нашему совету отнял у него имущество. Но после того как он нанес церквиубытки, он повторил клятву, дав ее перед покровом на гробнице блаженногоМартина, что никогда не пойдет против нас.
49. Но поскольку рассказывать по порядку оклятвопреступлениях и остальных злодеяниях Левдаста долго, то начнем с того,как он хотел при помощи гнусной и безбожной клеветы повергнуть меня и как егонастигла божественная кара, как бы в подтверждение известной притчи: «Всякийзапинающий запнется»[242]; и еще; «Кто роетяму [ближнему], тот упадет в нее»[243].Итак, после многочисленных злодеяний, которые Левдаст совершил против меня имоих близких, после неоднократного расхищения церковного имущества он, склонивна свою сторону пресвитеpa Рикульфа, опытного в подобном коварстве, дошел дотого, что говорил, будто бы я оклеветал королеву Фредегонду. Он утверждал, что,если бы мой архидиакон Платон или наш друг Галиен[244] подверглись пыткам, то они сознались бы в том, что я этоговорил. Тогда король, как я сказал выше[245], разгневавшись, приказал избить его, надеть на негокандалы и заключить в темницу. При этом Левдаст говорил, что он знаком склириком по имени Рикульф[246], со словкоторого он это и сказал.
А этот Рикульф, иподиакон, был таким же легкомысленным и непостояннымчеловеком. За год до этого он, сговорившись с Левдастом по поводу этого дела,искал случая для ссоры, видимо, чтобы оскорбить меня и перейти на сторонуЛевдаста. Наконец он нашел этот случай и перешел к Левдасту, а через четыре