короля и заступничество его брата [епископа] помешали этому. Много греховногосовершила она, не боясь бога, в церкви, где она искала защиты. Тогда при нейнаходился судья Авдон, который при жизни короля был соучастником многих еезлодеяний. Так, он вместе с префектом Муммолом потребовал от многих франковуплаты государственного налога[59], хотя вовремя Хильдеберта Старшего они были свободны от него. После смерти короля этифранки ограбили и обобрали Авдона так, что у него осталось только то, что былона нем. Дом же его предали огню; они лишили бы его и жизни, если бы он неукрылся с королевой в церкви.
16. А Фредегонда неохотно приняла епископаПретекстата, которого жители Руана вытребовали из изгнания[60] после смерти короля и с большим удовлетворением вернулиего в свой город. После же своего возвращения он приехал в Париж и предсталперед королем Гунтрамном, [200] прося его тщательноразобраться в его деле, поскольку королева утверждала, что его не следуетвосстанавливать, так как он был отрешен от епископства по приговору сорока пятиепископов[61]. И когда король хотел поэтому поводу созвать собор, Рагнемод, епископ этого города, ответил от именивсех: «Знайте, что хотя епископы и наложили на него покаяние, однако его вовсене лишили епископского сана». И, таким образом, король его принял, пригласил ксвоему столу. А затем Претекстат вернулся в свой город.
17. А Промот, поставленный королем Сигибертомепископом в крепость Шатоден, после смерти короля Сигиберта был отстранен, таккак эта крепость относилась к епархии Шартра. И в отношении Промота быловынесено такое решение: чтобы он исполнял лишь обязанности пресвитера. Тогдаон пришел к королю, умоляя его о том, чтобы ему возвратили епископство вназванном месте. Но так как епископ города Шартра Паппол возражал и, ссылаясьпри этом на решение епископов, говорил, что, мол, эта крепость находится в егоепархии, то Промот мог добиться от короля лишь разрешения на получение своегоимущества, которое у него было на территории самой той крепости, где он инаходится до сих пор со своей, еще живой, матерью.
18. Когда король Гунтрамн находился в городеПариже, к нему пришел некий нищий и сказал: «Выслушай, король, слова уст моих!Знай же, что Фараульф, постельничий твоего покойного брата, хочет тебя убить.Ведь я узнал его замысел, состоящий в том, что, когда ты пойдешь в церковь наутреннюю молитву, он тебя или поразит ножом, или пронзит копьем». Король же,придя в смятение, послал за Фараульфом. И хотя тот все отрицал, король,обеспокоенный этим, как следует вооружился и совсем не выходил к святыням или вдругое место без охраны. Фараульф же вскоре после этого умер.
19. Но так как поднялся сильный ропот[62] против тех, кто был в силе при королеХильперике, и именно из-за того, что они отняли или поместья, или другоеимущество, на которое они не имели права, король Гунтрамн повелел им, как я ужеоб этом упоминал выше[63], отдать все то,что было незаконно отнято. Королеве же Фредегонде он повелел выехать в виллуБодрей, расположенную в области Руана. И за ней последовали все наиболеезнатные из королевства короля Хильперика. Там они оставили ее с епископомМеланисм, который был удален из Руана[64], асами отправились к ее сыну [Хлотарю], обещая ей воспитывать его со всемстаранием.
20. А после того как королева Фредегондаудалилась в упомянутую виллу, она была сильно опечалена тем, что у нее частичнобыла отнята власть, и понимая, что Брунгильда сильнее ее, она тайно послалаверного ей клирика, который мог бы, хитро обманув Брунгильду, убить ее. Аименно: когда он, угождая ей, проникнет к ней в услужение и завоюет ее доверие,он тайно убьет ее. И вот когда клирик пришел к Брунгильде и всяческимиухищрениями добился ее расположения, он сказал: «Я убежал от Фредегонды иумоляю тебя о помощи». Он стал притворяться кротким, любезным, послушным ивнимательным к королеве. Но [201] спустя немного временипоняли, что он был подослан с умыслом. Его связали, избили, и когда он открылтайный замысел, ему разрешили вернуться к своей покровительнице. И когда онповедал ей о том, что произошло, и сказал, что он не смог выполнить ееприказание, ему отрубили руки и ноги.
21. После этих событий король Гунтрамнвозвратился в Шалон и пытался выяснить обстоятельства смерти брата. Королевавозложила вину на постельничего Эберульфа: ведь она просила его после смертикороля остаться при ней, но не смогла этого добиться. И вот поскольку враждамежду ними увеличивалась, королева объявила, что Эберульф убил государя и чтоон многое унес из сокровищ и удалился в Турскую землю. И поэтому если корольжелает отомстить за смерть брата, пусть он знает, что Эберульф в этом деле –главарь. Тогда король в присутствии всех вельмож поклялся, что он уничтожит нетолько самого Эберульфа, но даже и его потомков до девятого колена, чтобывпредь положить конец гнусному обычаю убивать королей.
Когда Эберульф узнал об этом, он устремился в базилику святого Мартина,имущество которой он часто расхищал. Так как теперь понадобилось караулитьЭберульфа, люди из Орлеана и Блуа ходили в караулы по очереди. По прошествиипятнадцати дней они возвращались с большой добычей, причем уводили с собойвьючных животных, мелкий скот и все то, что они могли взять. Те же люди,которые увели скот, принадлежавший базилике святого Мартина, поразили другдруга копьями, так как между ними возник спор. Двое, которые увели мулов,подошли к находившемуся поблизости дому какого-то человека и стали проситьпить. И когда тот сказал, что у него ничего нет, они подняли копья, намереваясьубить его, но он, обнажив меч, сразил того и другого, и они оба упали замертво.А скот все же был возвращен базилике святого Мартина. И столько тогда орлеанцыпричинили там бед, что невозможно и рассказать.
22. А между тем имущество самого Эберульфа былороздано разным людям. Золото и серебро, и другие драгоценности, которые у негобыли, король конфисковал[65]. То, что у негобыло от других людей[66], было отдано вгосударственную казну. Даже отобрали табун лошадей и стадо крупного и мелкогорогатого скота. Дом же, стоящий внутри городских стен, отнятый им у церкви,полный хлеба, вина, сала и многих других вещей, разграбили, оставив лишь голыестены. Поэтому он больше всего обвинял нас, искренно заботящихся о его делах,не раз говоря, что если он когда-либо попадет в милость к королю, он отомститнам за то, что он претерпел от нас. Но лишь бог, которому открыты тайны души,знает, что мы «от чистого сердца»[67],насколько это было в наших силах, оказывали ему помощь. И хотя он еще раньшестроил мне много всяких козней из-за имущества святого Мартина, однако япренебрег этим по той причине, что я воспринял от святой купели его сына. Но яполагаю, что причиной его падения явилось главным образом то, что он,несчастный, не оказывал никакого почтения святому епископу[68]. А именно: он не раз совершал убийства у самого входа вцерковь, что против [202] изножья блаженного[69], и постоянно предавался пьянству и суетным делам. Он дажеизбил одного пресвитера за то, что тот отказался дать ему вина, так какЭберульф был уже сильно пьян. Повалив пресвитера на скамью, он избил егокулаками и всем, чем попало, так, что казалось, что тот уже испустил дух, и,возможно, он и умер бы, если бы ему не помогли банки, которые поставили емуврачи.
Из-за страха перед королем Эберульф жил в самой ризнице святой базилики.Когда пресвитер, у которого находились ключи от дверей, запер остальные двери иушел, через дверь ризницы вошли служанки Эберульфа с прочими его слугами истали рассматривать на стенах росписи и разглядывать украшения на гробницеблаженного, что для людей набожных было в высшей степени кощунственным. Узнавоб этом, пресвитер забил гвоздями дверь и изнутри приладил замок. КогдаЭберульф после ужина, опьянев от выпитого вина, заметил это, он, рассвирепев,вошел в церковь в то время, когда мы с наступлением ночи пели псалмы, и начална меня нападать с бранью и руганью, упрекая меня, между прочим, в том, что яхотел удалить его от покрова[70] святогозаступника. Я же, дивясь тому, какое безумие овладело этим человеком, попыталсяуспокоить его ласковыми речами. Но так как я не смог унять его безумиеласковыми словами, я решил замолчать. Заметив, что я молчу, он обратился кпресвитеру, обрушив на пего поток брани. Так он то поносил его дерзкимисловами, то осыпал всевозможными упреками меня. Увидев же, что он действует,так сказать, движимый диаволом, мы вышли из базилики святого и тем положиликонец возмущению и молитве, считая в высшей степени недостойным, что Эберульфначал эту перебранку без всякого почтения к святому, перед самой могилойзаступника.
В эти дни я увидел сон, который я и рассказал Эберульфу в святой базилике,изложив такими словами: «Мне снилось, что будто бы я служил праздничную обеднюв этой базилике. И когда алтарь с дарами был уже накрыт шелковым покровцом,неожиданно я увидел входящего короля Гунтрамна, который громко сказал:„Вытолкай врага рода нашего, гоните убийцу от священного божьего алтаря“. Я жепри этих словах повернулся к тебе и сказал: „Возьми, несчастный, алтарныйпокровец, которым покрыты святые дары, чтобы тебя отсюда не выгнали“. И когдаты его взял ослабевшей рукой, то рука некрепко удерживала его. Я же сраспростертыми руками бросился на грудь к королю со словами: „Не выгоняй этого