[10], ибо я всегда старался содействовать вам как отцам церкви,а вы все время хитрили со мной». А епископам Никазию и Антидию король сказал:«Скажите же и вы, святейшие отцы, что вы предприняли для блага нашей страны исохранности нашего королевства?»[11]. В товремя как те безмолвствовали, король, омыв руки и получив[221] благословение от епископов, сел за стол с радостным идовольным выражением на лице, словно он ничего и не говорил о неверности поотношению к нему.
3. Между тем когда пир подошел к разгару, корольповелел, чтобы я приказал петь моему диакону, который утром за мессой пелпсалом-респонсорий[12]. Когда тот пел,король опять повелел мне просить всех присутствующих епископов петь для короля,так что каждому клирику досталась бы своя часть службы. И во исполнение воликороля я попросил их, и каждый как мог пропел псалом-респонсорий в присутствиикороля.
Когда же разносили блюда, король сказал: «Все это серебро, которое вывидите, принадлежало вероломному Муммолу[13], но теперь, благодаря господу, перешло в нашераспоряжение. Пятнадцать таких больших блюд, как то, что вы видите, я ужепустил на монету, и у меня теперь осталось только вот это и другое, весом в стошестьдесят фунтов. Да и зачем бы я оставил себе больше, чем мне нужно дляежедневного пользования? У меня, к несчастью, только один сын Хильдеберт, коемудостаточно сокровищ, оставленных отцом; и из вещей этого презренного [Муммола],найденных в Авиньоне, я уже позаботился кое-что переслать ему. Остальное жесеребро нужно будет раздать на нужды бедным в церквах».
4. «Об одном только прошу вас, святителигосподни, – продолжал король, – это чтобы вы молили о милосердии господнем длямоего сына Хильдеберта. Ибо он человек умный и деятельный, и едва ли за многиегоды найдешь столь осторожного и энергичного мужа, как он. Иесли бог сочтет его достойным, чтобы даровать ему власть в этой галльскойстране, то, может быть, будет надежда на то, что наш весьма обессиленный родблагодаря ему сможет воспрянуть. И я верю, что так и будет по милосердию божию,потому что при появлении мальчика на свет было такое предзнаменование. Аименно: когда брат мой Сигиберт в святой день пасхи стоял в церкви и когдавышел вперед диакон со святым Евангелием, к королю подошел вестник; и в одинголос с диаконом, читавшим Евангелие, вестник сказал „У тебя родился сын“.Посему весь народ при этом одновременном возвещении единодушно восклицал:„Слава вседержителю богу!“. Кроме того, Хильдеберт принял крещение в святойдень пятидесятницы[14] и наконец возведен вкороли в святой день рождества господня[15].Поэтому если ваша молитва будет с ним, то он с божьей помощью сможет править».И по слову короля все обратились с молитвой к господу, моля о том, чтобы егомилосердие сохранило обоих королей. Тогда король добавил: «Правда, мать его,Брунгильда, грозила мне смертью, но я нисколько ее не боюсь. Ибо господь,который вырвал меня из рук врагов моих, спасет меня и от ее козней».
5. В ту пору король во многом обвинял епископаТеодора[16], угрожая, что если тот явится насобор, то он опять отправит его в изгнание, говоря так: «Я ведь знаю, что радиэтих людей он велел убить моего брата Хильперика[17]. И наконец я не вправе считать себя мужчиной, если я неотомщу за его смерть в этом году». Я ему ответил: «А кто погубил Хильперика,как не его же злодеяния и твоя молитва? Ведь [222] Хильпериксознательно строил тебе множество козней, которые и привели его к смертельномуисходу. Говорю же я так потому, что ясно уразумел это из сонного видения, вкотором я видел, что как будто Хильперик уже с выбритой тонзурой посвящается всан епископа; затем его посадили в простое, покрытое сажей, епископское креслои понесли, а впереди шли люди со светильниками и свечами». После моего рассказакороль молвил: «А я видел другой сон, возвестивший о его гибели. Якобы привелиего ко мне, скованного цепями, три епископа, из которых один был Тетрик, второй– Агрекула, третий – Ницетий лионский. Двое из них говорили; „Просим тебя,освободи его от цепей, накажи и выпусти“. Тетрик, возражая им, отвечал сгоречью: „Не будет сего, а гореть ему в огне за его злодеяния“. И пока онидовольно долго переговаривались, как бы споря между собой, я замечаю вдалимедный котел, который стоял на огне и сильно кипел. Тут я заплакал. Анесчастного Хильперика схватили, переломали ему руки и ноги и бросили в котел.И он мгновенно так разложился и рассыпался в пару, что от него совершенно неосталось никакого следа». Дивясь рассказу короля, мы окончили трапезу иподнялись.
6. И вот на следующий день король отправился наохоту[18], Когда он вернулся, я емупредставил графа Бордо Гарахара и Бладаста, которые, как я сказал выше,укрылись в базилике святого Мартина[19],потому что они были связаны с Гундовальдом. Но так как я еще раньше просил заних и ничего не мог добиться, то на этот раз я сказал так: «О король, давыслушает меня величество твое! Се от господина моего послан я послом к тебе.Но что скажу я пославшему меня, если ты не хочешь дать мне никакого ответа?». Аон в изумлении говорит: «Кто же твой господин, пославший тебя?». Я усмехнулся иговорю ему: «Блаженный Мартин послал меня». Тогда он приказал привести к немуупомянутых людей. Но когда они предстали перед его очами, он начал укорять ихво многочисленных вероломствах и преступлениях, называя их хитрыми лисицами.Однако он вернул им свое расположение и возвратил им все, что у них былоотнято.
7. Когда же наступило воскресенье[20], король поспешил в церковь на праздничнуюмессу. Братия же и епископы, присутствовавшие там, предоставили епископуПалладию совершать богослужение. Но когда он начал чтение из пророков[21], король спросил: «Кто этот человек?». Икогда ему ответили, что службу начал епископ Палладий, король, обуреваемыйгневом, сказал: «Он всегда был неверным и вероломным, а теперь он произноситсвятые словеса. Я сейчас же уйду из этой церкви, чтобы не слышать, как мой врагпроизносит пророчества». И с этими словами он направился к выходу. Тогдаепископы, смущенные унижением брата, сказали королю: «Ведь мы видели, что онприсутствовал у тебя на пиру и что ты получил из его рук благословение. Такпочему же теперь король им пренебрегает? Если бы мы знали, что он тебененавистен, мы обратились бы к другому, который совершил бы эту службу. Теперьже, если ты позволишь, пусть он продолжает начатое. А затем, если ты в чем-либообвинишь его, то будет произведено строгое расследование по церковным канонам».Но Палладий с чувством большого унижения уже ушел в ризницу.[223] Тогда король велел его позвать и заставил его продолжатьмессу. Когда же во второй раз Палладий и Бертрамн были приглашены накоролевскую трапезу, они поочередно в раздражении бросали друг другумногочисленные упреки в прелюбодеянии и распутстве[22], и даже в клятвопреступлениях. Многие смеялись по этомуповоду, но некоторые, более дальновидные, сокрушались, что вот так средиепископов господних начинают произрастать диавольские плевелы. И вот, уходя откороля, они дали клятву и выставили поручителей в том, что они предстанут передсобором в десятый день перед ноябрьскими календами[23].
8. В то время появились знамения. А именно: лучисо стороны севера, как они нередко появлялись; видели, как по небу промчаласьмолния, а на деревьях распустились цветы. Было же это в июле месяце.
9. Затем король приехал в Париж и в присутствиивсех сказал: «Говорят, что мой брат Хильперик после себя оставил сына. Еговоспитатели от имени его матери просили меня воспринять его от святой купели впраздник рождества господня, но сами не пришли. Затем они просили меня креститьего на святую пасху, но и тогда они не принесли младенца. Просили они меня и втретий раз, чтобы крещение состоялось в праздник святого Иоанна, но и тогда неприбыли. И вот теперь они меня вызвали оттуда, где я жил, в это жаркое времягода. Я приехал, и что же! Младенца скрывают и не показывают мне. Посему, какмне кажется, он не тот, за кого его выдавали, и я полагаю, что это сын одногоиз наших лейдов[24]. Ибо если бы он был изнашего рода, его, конечно, принесли бы мне. Поэтому знайте, что я его примутолько в том случае, если получу достоверные сведения о нем». Услышав такиеслова, королева Фредегонда и первые люди ее королевства, то есть три епископа итриста знатных людей, собравшись, дали клятву, что этот ребенок родился откороля Хильперика. И таким образом было уничтожено подозрение в душекороля.
10. И вот когда король все еще оплакивал гибельМеровея и Хлодвига[25] и не знал, гдебросили их тела после их убийства, к королю пришел один человек и сказал: «Есливпоследствии мне ничего плохого не будет, я укажу тебе, в каком месте лежиттело Хлодвига». Король поклялся, что ему ничего плохого не будет, но, напротив,его богато одарят. Тогда тот сказал: «О король, то, что я говорю правду,докажет само дело, которое свершилось. Именно когда убили Хлодвига и похоронилипод водосточной трубой какой-то часовни, королева [Фредегонда], боясь, как быкогда-нибудь его не обнаружили и не похоронили с почестями, приказала тело его