бросить в реку Марну. Тогда я нашел его в затоне, который выкопалсобственноручно для ловли рыбы. Но хотя я не знал, кто этот человек, однако подлинным локонам[26] определил, что этоХлодвиг, взвалил его на плечи, перенес на берег и там похоронил, обложив могилудерном. Вот, останки его целы, делай [с ними], что тебе будет угодно». Когдакороль узнал об этом, он, делая вид, что отправился на охоту, отрыл могилу инашел тело целым и невредимым. Только одна прядь волос, которая была сзади, ужеотпала, другая же часть волос и сами локоны оставались невредимыми. И сталоясно, что это тот, кого король усердно разыскивал. [224] Ивот, призвав епископа города, король вместе с клиром и народом при сияниимногочисленных свечей перенес тело в базилику святого Винценция[27] для погребения. И убиенных племянников оноплакивал с не меньшей горечью, нежели когда он видел в могиле собственныхсыновей. После этого он послал Паппола[28],епископа города Шартра, отыскать тело Меровея, которого король похоронил рядомс могилой Хлодвига.
11. Некий привратник сказал тогда о другомпривратнике следующее: «О государь-король, этот человек получил вознаграждениеи замыслил убить тебя». И привратника, о котором тот сказал, схватили, избили вподвергли многочисленным пыткам, однако он ничего не рассказал о деле, окотором его пытали. Многие же тогда говорили о том, что это произошло врезультате интриг и зависти, потому что того привратника, которого обвинили вэтом, король очень любил. Но Ансовальд[29],обеспокоенный не знаю каким подозрением, ушел от короля, не попрощавшись. Акороль, возвратившись в Шалон, приказал предать мечу Боанта[30] за его всегдашнюю неверность. Окруженный в своем доме, он[Боант] погиб, сраженный людьми короля, а имущество его было переданокоролевской казне.
12. И вот когда король с величайшим упорствомвновь пытался преследовать епископа Теодора[31] и когда Марсель уже вновь отошел под власть короляХильдеберта, туда от короля Хильдеберта для расследования дела отправилсяРатхар с полномочиями герцога[32]. Но, нерасследовав дела, которое ему поручил король, он напал на епископа, потребовалза него заложников и отправил его к королю Гунтрамну, чтобы епископприсутствовал на предстоящем соборе, который должен был состояться в Маконе, ибыл бы осужден епископами. Но тут свершилось божественное возмездие, котороеобычно защищает рабов божиих от пасти бешеных псов. После того как епископпокинул город, Ратхар тотчас же разграбил церковное имущество; одни вещи онприсвоил себе, другие – опечатал. Сразу же после этого слуг его поразилжесточайший недуг, и, изнуренные лихорадкой, они умерли; от этой болезни погиби его сын, которого он, громко стеная, похоронил в пригороде Марселя. Такоебедствие обрушилось на его семью, что, покидая этот город, он и не чаялвозвратиться домой.
А епископ Теодор был задержан королем Гунтрамном, но король не причинил емуникакого вреда. Ведь Теодор был муж исключительной святости и усердный вмолитвах, о чем Магнерих, епископ трирский, рассказал мне следующее. Занесколько лет до этого Теодора вели к королю Хильдеберту под такой строгойохраной, что, когда он прибыл в какой-то город, ему не разрешили повидаться нис епископом, ни с кем-либо из горожан. А когда он прибыл в Трир, Магнерихусообщили, что Теодора уже посадили на корабль и тайком увозят. Магнерих,опечаленный, поднялся, поспешил туда и, застав его еще на берегу, попенялстраже за такое немилосердие, когда даже повидаться брату с братом неразрешают. Наконец когда они свиделись, он облобызал Теодора и, дав ему кое-чтоиз одежды, удалился. И вот, придя в базилику святого Максимина, он пал ниц угробницы, думая о словах апостола Иакова: «Молитесь друг [225]за друга, чтобы исцелиться»[33]. Послепродолжительной слезной молитвы о том, чтобы господь удостоил своей помощибрата, он вышел из базилики. И тут женщина, которую побуждал «духзаблуждения»[34], начала кричать, говоряепископу: „О нечестивый и состарившийся в злых днях[35], ты, который возносишь молитву господу за врага нашегоТеодора. Вот мы каждый день обдумываем, как бы нам изгнать из Галлии того, ктосмущает нас ежедневными распрями, а ты не перестаешь молиться за него. Лучше быты заботился об имуществе своей церкви, чтобы ничего не пропало изпредназначенного для бедных, чем молиться за него с таким усердием“, Ипродолжала: «Горе нам, не могущим одолеть его». Хотя и не следует верить зломудуху, однако благодаря этому стало ясно, каков на самом деле епископ, раз еготак яростно поносил демон. Но вернемся к нашему рассказу.
13. И вот король Гунтрамн направил посольство ксвоему племяннику Хильдеберту, который в то время находился в крепости Кобленц[Слияния]; эта крепости называлась так потому, что в этом месте сливаются рекиМозель и Рейн. И так как было решено, что епископы обоих королевств соберутся вТруа[36], городе Шампани, то это было неприемлемо для епископов королевства Хильдеберта. Поэтому посол Феликс послеприветствия показал письмо и сказал: «О король, твой дядя настоятельноспрашивает, что помешало тебе исполнить это обещание, и епископы вашегокоролевства отказались прибыть на собор, о котором вы сообща договорились. Или,быть может, недобрые люди посеяли между вами семена раздора?». Тогда я, в товремя как король молчал, ответил: «Не удивительно, что в народе сеются плевелы,но между королями ростки раздора, если они и намечаются, вовсе не должныукорениться. Ведь не секрет, что король Хильдеберт считает своим отцом толькодядю, а тот только его – сыном, как это мы слышали от него в этом году[37]. Итак, да не будут прорастать семенараздора, так как они [дядя и племянник] должны в равной мере поддерживать другдруга и любить». Затем король Хильдеберт, отозвав в уединенное место послаФеликса, сказал: «Я умоляю моего государя и отца о том, чтобы он не наносилникакой обиды епископу Теодору. Если он это сделает, между нами тотчас жевозникнет ссора, и из-за этого мы будем разобщены, мы, которые, сохраняялюбовь, должны быть миролюбивыми». И, получив разъяснения по прочим делам,посол удалился.
14. И вот когда мы находились у короля вупомянутой крепости, мы задержались до глубокой ночи на королевском пиру иподнялись из-за стола лишь тогда, когда трапеза была окончена. Мы подошли креке и застали около берега уже приготовленный для нас корабль. Когда мыподнялись на него, за нами хлынула разношерстная толпа людей, и корабльнаполнился как людьми, так и водой. Но тут проявилась чудесным образом силагосподня, ибо хотя вода доходила до краев борта корабля, он, однако, незатонул. Ведь у нас были с собой мощи блаженного Мартина и других святых,чудесная сила которых, как мы думаем, и спасла нас. Когда же корабль вернулся ктому берегу, откуда мы отчалили, его освободили от людей и воды. И так как накорабль не взяли посторонних, [226] мы без затрудненияпереправились. На следующий же день мы простились с королем и ушли [оттуда][38].
15. И вот, продолжая свой путь, мы подошли ккрепости Ивуа. Там нас встретил диакон Вульфилаих, отвел нас в свой монастырь иоказал нам самый радушный прием. Монастырь же этот расположен на вершине горы,приблизительно в восьми милях от упомянутой крепости[39]. На этой горе он построил большую[40] базилику , которую он прославил мощами блаженного Мартинаи других святых. И так как мы задержались там, мы начали просить его рассказатьнам что-нибудь о благодати своего обращения и как он достиг духовного сана, ибородом он был лангобард. Но он, желая всячески избежать суетной славы, не хотелрассказывать. Однако я поклялся ему страшной клятвой, обещая прежде всего, чтоя никому не расскажу то, что он поведает, и попросил его не утаивать от меняничего из того, о чем я спрашивал. И хотя он очень долго противился этому,однако, побежденный моими мольбами и клятвенными уверениями, поведал мнеследующее: «Имя блаженного Мартина я услышал, когда был еще мальчиком, и незная еще, мученик он или исповедник и что доброго совершил он в мире, и какаяобласть сподобилась принять его блаженные члены для погребения, я уже славилего в молитвах днем и ночью, и если ко мне в руки попадала какая-либо монета, яподавал милостыню. И когда я стал старше, я ревностно принялся за науки; приэтом я научился писать прежде, чем узнал порядок расположения букв в азбуке.Затем меня обучал аббат Аредий, у которого я находился и вместе с которымпришел в базилику блаженного Мартина.
Когда мы возвращались оттуда, он взял немного песку с могилы блаженного какблагословение. Высыпав его в коробочку, он повесил ее мне на шею. Когда мыдоехали до его монастыря, что в Лиможской области, аббат взял коробочку, чтобыположить ее в своей часовне. Но в ней прибавилось столько песку, что он нетолько заполнил всю коробочку, но был даже во всех щелях, куда только могпроникнуть. От этого яркого чуда душа моя еще больше загорелась, и все моипомыслы я обратил к чудесам этого святого. Затем я направился в область городаТрира и на этой горе, где вы сейчас находитесь, собственноручно построилжилище, которое вы видите. Однако здесь я нашел статую[41] Дианы , которую этот суеверный народ почитал за богиню.