Кроме того, я поставил столп, на котором я стоял, испытывая большую муку, таккак не имел под ногами надежной опоры. И вот когда, как обычно, наступила зима,я так страдал от леденящего холода, что от сильного мороза у меня часто сходилиногти на ногах, а на бороде моей замерзала вода и свешивалась наподобие свеч.Говорят, что в этой области часто бывает суровая зима».
Когда же мы с волнением спрашивали его, что же служило ему едой и питьем икак он низверг статую с этой горы, он сказал: «Питьем и пищей мне служилинемного хлеба и овощей, и в меру – вода. Когда же ко мне начало собиратьсямного народа из соседних вилл, я непрестанно проповедовал им, что Диана неимеет никакой силы, ничего не значат и статуи, и почитание, которое они имвоздают, не имеет никакого смысла, [227] Также недостойны исами стихи, которые они произносят нараспев за вином и обильными яствами. Лучшеприносить „жертву хваления“[42] всемогущемубогу, сотворившему небо и землю. Я также часто молил господа о том, чтобы,низвергнув этот идол, он избавил сей народ от его заблуждения. Наконецмилосердие господне склонило их грубый ум к тому, что этот народ „приклонил ухосвое к словам уст моих“[43] и, оставивидолов, последовал за господом. Тогда я призвал некоторых из них, чтобы с ихпомощью низвергнуть это огромное изваяние, которое я не мог разбитьсобственными силами, тогда как остальные, более легкие изображения я уже самразбил. Когда же около этой статуи Дианы собралось много людей, они, накинув нанее веревки, начали тянуть, но их усилие не увенчалось успехом. Тогда япоспешил в базилику и, распростершись на полу, со слезами молил божественноемилосердие о том, чтобы небесная сила разрушила то, чего не могли низвергнутьчеловеческие усилия[44]. Выйдя после молитвыиз базилики, я подошел к работающим; мы взялись за веревки и начали тянуть, истатуя тотчас, с первым рывком, рухнула на землю; я позволил ее разбитьжелезными молотками и стереть в порошок. Но в тот самый час, когда я пришелвкусить пищу, все мое тело, от самого темени до подошвы ноги моей[45], настолько покрылось злокачественныминарывами, что нельзя было найти здорового места, где можно было бы коснутьсяпальцем. Я вошел один в базилику и разделся перед святым алтарем, где у менябыл пузырек с елеем, принесенный мною из базилики святого Мартина; этим елеем ясобственноручно намазал все члены и вскоре заснул. Проснулся же я околополуночи. И когда я поднимался для сотворения молитвы, я обнаружил свое телочистым, как будто и не было на мне ни одного нарыва. Я понял, что эти язвыпоявились не иначе, как от ненависти нечистого.
И так как враг человеческий всегда стремится вредить людям, ищущим бога,тотчас пришли ко мне епископы, которые вместо того, чтобы побудить менятщательно выполнить начатое дело[46],сказали мне: «Неправ этот путь[47], покоторому ты следуешь, и ты не сможешь сравниться со знаменитым СимеономАнтиохийским[48], который стоял на столпе. Ктому же и положение места не позволяет тебе выдерживать это мучение. Лучшеспустись и живи вместе с братией, которую ты собрал около себя». По их слову ядействительно спустился, считая ослушание епископам преступлением, и находилсяс этими же братьями, и вкушал пищу, как и они. Но однажды епископ, заставивменя пойти далеко в виллу, послал рабочих с ломами, молотками и топорами, и онисломали тот столп, на котором я обычно стоял. Когда на следующий день я пришелтуда, я нашел все уничтоженным. Я горько заплакал, но не смел воздвигнуть то,что разрушили, чтобы не говорили обо мне, что я противлюсь приказаниямепископов. И с этого времени я довольствуюсь тем, что и по сей день живу сбратией».
16. Когда я попросил его рассказать что-нибудь очудесах блаженного Мартина, сотворенных им в этой местности, он рассказалследующее: «У какого-то франка, знатного среди своего народа мужа, былглухонемой сын. И когда родители привели его в эту базилику, я велел ему, моему[228] диакону и другому служителю приготовить постели прямо всвятом храме. И день он проводил в молитве, а ночью, как мы сказали, спал всамом храме. Наконец господь сжалился, и во сне мне явился блаженный Мартин сословами: „Удали агнца из базилики, ибо он уже выздоровел“ Утром, когда яразмышлял о том, что означает сей сон, ко мне пришел юноша и, возвысив голос,начал благодарить бога, затем, обратившись ко мне, сказал: „Благодарювсемогущего бога, возвратившего мне и речь, и слух“. С этого времени он сталздоров и вернулся домой.
Другой же, замешанный в многочисленных кражах и других преступлениях, имелпривычку оправдываться ложными клятвами. Однажды, когда какие-то люди уличалиего в краже, он сказал: „Я пойду в базилику блаженного Мартина и, сняв с себяобвинение клятвой, вернусь невиновным“. Как только он вошел в базилику, из егоруки выпал топор, а сам он, пораженный сильной болью в сердце, упал у порога. Инесчастный сам признался в том, в чем он хотел оправдаться ложной клятвой.
Другой, обвиняемый в поджоге дома своего соседа, сказал подобным же образом:„Я пойду в храм святого Мартина и, поклявшись там, возвращусь оттуда невиновнымв этом преступлении“. А было известно, что именно он спалил этот дом. Но когдаон шел туда, чтобы дать клятву, я, обратившись к нему, сказал: „Как утверждаюттвои соседи, ты не очистишься от этого злодеяния. Однако бог – повсюду, и силаего одинакова как снаружи, так и внутри [храма]. Но если тебя так захватиласуетная уверенность в том, что бог и святые не карают за клятвопреступления, товот святой храм пред тобой; поклянись, как положено, а на святой порог тебе нетдоступа“. А он, „подняв руки“[49], произнес:„Во имя всемогущего бога и благодати блаженного Мартина, епископа господня,клянусь в том, что я не причастен к этому пожару„. И вот после клятвы, когда онвозвращался, ему показалось, будто он окружен огнем. И, тотчас упав на землю,он начал кричать, что его сильно жжет блаженный Мартин. При этом несчастныйговорил: „Бог свидетель, что я видел, как с неба упал огонь, который окуталменя и обжигает сильным жаром“. И в то время как он произносил эти слова, ониспустил дух. Многим это послужило предостережением, так что они больше неосмеливались приносить ложную клятву в этом месте». Многое еще рассказал этотдиакон о подобного рода чудесах блаженного Мартина, и продолжать рассказ о них,думаю, было бы долго.
17. Во время же нашего пребывания в этойместности мы видели на небе в течение двух ночей знамения[50], то есть лучи со стороны севера такие яркие, которыхраньше еще не видели, и с двух сторон, то есть с востока и запада, появилиськровавые облака; и в третью ночь, приблизительно во втором часу[51], появились эти лучи. И вот в то время какмы, пораженные, смотрели на них с удивлением, с четырех сторон света появилисьдругие, подобные им, лучи, и мы увидели, как все небо покрылось ими. А всередине неба было блестящее облако, к которому сходились эти лучи, наподобиешатра, который снизу начинался более широкими полосами, вверху кончался болееузкими и на вершине связывался в один пучок. В середине лучей были и другиесильно сверкающие и блестящие [229] облака. Это знамениеповергло нас в великий страх, ибо мы ожидали, что на нас с небес посылаетсякакое-то несчастье.
18. А король Хильдеберт по настоянию пословимператора, требовавшего вернуть ему деньги, которые он дал Хильдеберту впрошлом году, направил войско в Италию[52].Именно тогда прошел слух, что его сестра Ингунда уже была отправлена вКонстантинополь.[53] Но так каквоеначальники спорили между собой[54], онивернулись из Италии ни с чем.
Герцог же Винтрион, изгнанный жителями из управляемой им области, лишилсягерцогства[55], и, более того, он лишился быжизни, если бы не спасся бегством. Но после того как народ успокоился, он вновьполучил герцогство.
А вот Ницетий, отрешенный не без вмешательства Евлалия от должности графа вКлермоне, добился от короля должности герцога, премного одарив его за это[56]. И таким образом он был поставлен герцогомнад городами Клермон, Родеа и Изес. Он был человеком еще довольно молодым,однако умным. Он установил мир в Клермонской области и других местах, емуподчиненных.
А Хульдерик-сакс, впав в немилость короля Гунтрамна[57] по причине, по которой, как сказано выше, некоторые другиенашли убежище[58], устремился к базиликеблаженного Мартина, оставив жену в королевстве названного короля. Король заявилей, чтобы она и не помышляла о свидании с мужем, пока тот не заслужит егокоролевской милости. Посему мы часто посылали к королю посольства и наконецдобились позволения, чтобы Хульдерик взял к себе жену и оставался по ту сторонуреки Луары[59], однако не помышляя перейти ккоролю Хильдеберту. Но, получив разрешение взять жену, он тайно перешел кХильдеберту и, добившись назначения на должность герцога в городах,расположенных по ту сторону Гаронны и находившихся под властью упомянутогокороля, прибыл туда.
Король же Гунтрамн, желая править королевством своего племянника Хлотаря, тоесть сына Хильперика, назначил Теодульфа графом в Анжер. Но, пришедши в город,