или как гадалка, или под влиянием какого-то пустого сна, или под воздействиембеса полуденного[120], она им ответила:«Все, что вы говорите, – это не то. Ведь я говорю правду, ибо я видела во сне,как из святой базилики Винценция выходил муж, от которого исходило сияние, и,держа в руке свечу, поджигал подряд дома торговцев». И вот спустя три ночипосле того, как женщина произнесла эти слова, с наступлением утра кто-то изгорожан, зажегши свечу, вошел в кладовую и, взяв оттуда масло и прочиенеобходимые ему вещи, оставил возле бочки с маслом свечу. А был этот дом первымк воротам, обращенным на юг. Занявшись от той свечи, дом начал гореть, от негостали заниматься и другие дома. Тогда огонь обрушился на заключенных в темнице.Но им явился блаженный Герман и, разбив столб и цепи, которыми они былиобвязаны, открыл дверь темницы и дал заключенным уйти невредимыми. Выйдяоттуда, они направились к базилике святого Винценция, где находилась могилаблаженного епископа[121]. И вот когда пламяот сильного ветра распространилось по всему городу – то там, то сям, – пожар,свирепствуя со всей силой, начал приближаться к другим воротам, где находиласьчасовня блаженного Мартина, которая была некогда сооружена по случаю того, чтоон поцелуем исцелил там от проказы одного прокаженного[122]. А человек, который ее построил на высоких столбах,полагаясь на господа и в надежде на силу блаженного Мартина, сам укрылся и вещисвои укрыл за стенами часовни, говоря: «Ведь я верю и надеюсь на то, что этоместо защитит от пожара тот, кто не раз прекращал пожары и на этом самом местеочистил кожу прокаженного, излечив его поцелуем». Но пожар приближался и сюда,неслись сильные волны пламени[123],которые, проникая через стену часовни, тут же гасли. Народ же кричал томучеловеку и его жене: «Бегите, несчастные[124], может быть, спасетесь. Вот уже вся сила огняобрушивается на вас. Вот уже вас настигает густой ливень из [горячей] золы ираскаленных углей. Выходите из часовни, чтобы не сгореть вам в этом пожаре».Но они молились и в ответ на их крики не двигались с места. И женщина ни разуне отошла от окна, через которое по временам врывалось пламя, – столь крепкочаяла она благодати блаженного предстателя. И такова была сила блаженного[239] святителя, что спасла не только эту часовню с домомсвоего почитателя, но и не допустила того, чтобы свирепствующее пламя повредилодругие дома, находившиеся окрест. Там и кончился пожар, который начал утихатьна одной стороне моста. Но на другой стороне он так сильно все сжег, что толькорека положила ему предел. Однако же церкви и епископские дома не сгорели. Ведьговорили, что та часть города как будто исстари была освящена, так что тампожар не имел силы и не появлялись ни змеи, ни крысы. Впрочем, недавно, когдачистили канал под мостом и выносили грязь, которой был забит канал, нашли крысуи медную змею. После того как их унесли, там появилось бесчисленное множествокрыс и змей, и потом город начал подвергаться пожарам.
34. И поскольку у князя тьмы тысяча уловок[125], чтобы нам приносить вред, я расскажу отом, что произошло не так давно с затворниками и божьими угодниками.Удостоенный священнического сана, бретон Виннох, о котором мы упоминали вдругой книге[126], жил в такойвоздержанности, что носил одежду только из шкур, питался сырыми полевымитравами, а чашу с вином подносил к устам так, что, казалось, он скорее смачивалуста, чем пил вино. Но поскольку щедрые набожные люди часто доставляли емусосуды, наполненные этой влагой, он постепенно привык пить и даже, что ещехуже, без меры и предавался этому так, что частенько видели его пьяным. И вотсо временем он стал все больше и больше пить, им овладел диавол, и он былодержим безумием настолько, что хватал то нож, то палку или что-либо другое,могущее служить оружием, и в диком исступлении гонялся за людьми. Вот почемунеобходимо было связать его цепями и посадить под охраной в келью. В такомбезумном состоянии он прожил два года, затем испустил дух.
Нечто подобное, как говорят, случилось с двенадцатилетним юношей Анатолиемиз Бордо. Он был слугой одного торговца и попросил разрешения жить затворником.Но хотя его хозяин долго противился этому, полагая, что он одумается и что втаком возрасте он не сможет выполнять то, к чему стремится, однако, побежденныйнаконец просьбами слуги, разрешил ему осуществить свое намерение. А было тамискусно сделанное в давние времена сводчатое подземелье, в углу которогонаходилась небольшая келья, огороженная тесаными камнями, в которой едва могпоместиться стоя один человек. В эту келью и вошел отрок и пробыл в ней восемьили более лет, довольствуясь скудной пищей и питьем, предаваясь бдению имолитвам. Затем, мучимый сильным страхом, он начал кричать, что у него всевнутри разрывается. Вот почему произошло то, что с помощью, как я думаю,диавола он отодвинул четырехугольные камни, за которыми он находился взаперти,поверг стену на землю, ломая руки и крича, что его сжигают святые божие. И таккак он очень долго пребывал в этом безумии, часто произнося имя святого Мартинаи говоря, что лучше быть наказанным им, чем другими святыми, его привели в Тур.Но злой дух, побежденный, как я думаю, силой и величием святого, не смог здесьпричинить вреда человеку. А именно: проведя несколько лет в этом городе, он, неиспытывая ничего плохого, возвратился на родину. Но там на него снова нашло то,от чего он было избавился. [240]
35. К королю Гунтрамну прибыли из Испании послыс многочисленными дарами просить мира, но они не получили никакогоопределенного ответа. Потому что в прошлом году, когда войско опустошилоСептиманию[127], корабли, отплывшие изГаллии в Галисию, были разграблены по приказанию короля Леовигильда, товарыотняты, люди избиты и умерщвлены, а некоторые уведены в плен. Лишь немногие изних спаслись каким-то образом на лодках, и они-то и возвестили стране ослучившемся.
36. У короля Хильдеберта и по его приказанию былубит, по неизвестным причинам, Магновальд. Это произошло так. Когда корольнаходился во дворце в городе Меце и смотрел на игрище, как травили обложенногосворой собак зверя, вызвали Магновальда. Когда Магновальд пришел и, не ведая отом, что будет, стал, потешаясь с остальными, смотреть на зверя, тот, кому былоотдано приказание убить его, воспользовавшись тем, что Магновальд был поглощензрелищем, метнув топор, рассек ему голову. Магновальд упал замертво, и тело еговыбросили в окно[128]; и он был погребенсвоими. Имущество его тотчас было разграблено, а все, что нашли, было переданов государственную казну. Однако некоторые утверждали, что причина его убийствабыла та, что он после смерти брата жестоко избил свою жену, убил ее и вступил всвязь с женой брата.
37. Затем у короля Хильдеберта родился сын,которого воспринял от священной купели Магнерих, епископ трирский[129]. Его нарекли Теодобертом. По этомуслучаю король Гунтрамн так обрадовался, что немедленно направил послов смногочисленными дарами для новорожденного, говоря следующее: «Ведь через этодитя бог по великой милости своей соблаговолит возвеличить королевство франков,если отец у него или он у отца останется в живых».
38. И вот на одиннадцатом году правления короляХильдеберта[130] вновь прибыли из Испаниипослы с просьбой о мире[131], но, недобившись ничего определенного, вернулись домой. А Реккаред, сын Леовигильда,дошел до Нарбонна и, захватив добычу в Галльской области, тайно вернулсядомой.
39. В этом году умерли многие епископы, срединих Бадегизил, епископ Ле-Мана[132],который был весьма жестоким к народу, беззаконно отнимал и грабил имущество улюдей. К его грубой и суровой душе как нельзя лучше подошла еще более жестокаяжена[133], побуждавшая его советами насовершение самых гнусных преступлений. Не проходило ни дня, ни даже мгновения,чтобы он не неистовствовал, или грабя горожан, или всячески препираясь с ними.Он не переставал ежедневно разбирать с судьями тяжбы, вмешиваться в мирскиедела, свирепствовать против одних, других стращать убийствами, даже дралсясобственноручно, а то и топтал людей ногами, говоря: «Раз я стал клириком,значит мне и не мстить за свои обиды?». Но что там говорить о чужих, когда онне щадил даже своих родственников; их-то он прежде всего и грабил. Они никогдане могли найти у него справедливости, если речь шла об имуществе отца илиматери. [241]
По прошествии пяти лет своего епископства, вступая уже в шестой годслужения, он с большим рвением приготовил для горожан пир, но внезапно заболеллихорадкой, и год, который он только что начал, кончился для него неминуемойсмертью.
На его место был призван архидиакон парижский Бертрамн[134]. У него, как говорят, было много споров с вдовойпокойного, потому что она присваивала вещи, которые были отданы церкви прижизни Бадегизила, как собственные, говоря: «Это за службу моему мужу». Однаковсе вещи она возвратила, хотя и неохотно. Злодеяния же этой женщинынеописуемы. Ибо случалось, что она целиком вырезала у мужчин срамные уды прямос кожей живота, а женщинам прижигала раскаленной бляхой обычно скрываемые местана теле. Она совершила много и других гнусных дел, о которых, я думаю, лучше