нож, вынутый из ножен. Его немедленно вывели из святой базилики, связали иподвергли пыткам. И он признался, что его дослали убить короля, говоря: «Тот,кто послал меня, рассуждал так: „Так как король понял, что многие егоненавидят, то, боясь, как бы его не убили, он окружил себя стражей из своихлюдей, и мы не имели возможности приблизиться к нему с мечами и убить его;только в церкви он чувствовал себя в безопасности и стоял там, ничего неопасаясь“». Многие из тех, на кого он показал, были схвачены и умерщвлены, аего, подвергнув бичеванию, король отпустил, полагая за грех убить того, кого[силой] вывели из церкви[5].
4. В этом же году у короля Хильдеберта родилсявторой сын, которого воспринял от купели Веран, епископ Кавайона[6], и нарек его Теодорихом. А епископ этотобладал в то время даром большой чудотворной силы, так что часто, осенивбольных людей крестным знамением, он с божьей помощью тут же возвращал имздоровье.
5. Тогда же появилось множество знамений. Так, вдомах некоторых лиц сосуды оказались испещрены неведомо какими знаками, которыеникак нельзя было ни соскоблить, ни оттереть. А началось это чудо в областигорода Шартра и, распространившись в области Орлеана, дошло до области Бордо,не минуя ни одного города, расположенного между ними. В октябре месяце ввиноградниках после сбора винограда мы заметили новые ветви с уродливымигроздьями. А на деревьях появились новые побеги и новые плоды. Со сторонысевера вспыхнули лучи. Некоторые утверждали, что они видели, как из облакавыскользнули две змеи. Другие говорили, что неожиданно исчезла вилла схижинами и людьми. Появилось много других знамений, которые обычно возвещалиили смерть короля, или бедствия страны. В этом году сбор винограда былнезначительным: был избыток воды, шли непрерывные дожди; и реки переполнилисьводой.
6. В том году в городе Type появился один человекпо имени Дезидерий, «который выдавал себя за кого-то великого»[7] и утверждал, что он может творить много чудес. Кроме того,он хвастался тем, что связан с апостолами Петром и Павлом, [небесными] гонцами.Поскольку меня в ту пору не было в городе, то к нему стекалось большоеколичество простого народа, приводящего с собой слепых и увечных[8], которых он старался вылечить не святостью,но обманными приемами черной магии[9]. Всамом [248] деле, паралитиков или имеющих другую какую-либонемощь он приказывал насильно распрямлять, чтобы таким приемом вылечить тех,кого он был не в состоянии выправить даром божественной силы. И вот одни егопомощники хватали человека за руки, другие – за ноги и так тянули в разныестороны, что, казалось, лопались сухожилия, и так как те не выздоравливали, ихотпускали еле живыми. Случалось и так, что от этой пытки многие испускали дух.И несчастный так возгордился, что говорил, будто блаженный Мартин ниже его, асам он равен апостолам. И не удивительно, что теперь он объявлял себя равнымапостолам, ибо такой зачинщик зла при конце света может объявить себя самимХристом. А что он был обучен обманному искусству черной магии, явствует, как ясказал выше, из того, что, как утверждают очевидцы, когдакто-либо говорил о нем плохое, находясь от него далеко, или тайно от него, онпорицал того перед всем народом, говоря: «Ты сказал обо мне то-то и то-то, аэто унижает мою святость». А откуда же он это узнавал, как не от бесов,возвещавших ему об этом? Носил же он капюшон и тунику из козьей шерсти и вприсутствии людей воздерживался от пищи и питья, но тайком, когда он приходилна постоялый двор, набивал чрево так, что слуга едва успевал приносить все, чтоон требовал. Но наши люди поняли и разоблачили его хитрость, и он был изгнан запределы города. Нам не известно, куда он потом ушел; однако он говорил, что онжитель города Бордо.
Но за семь лет до этого был и другой большой совратитель, обманувший многихсвоей хитростью. Он носил тунику без рукавов[10], поверх нее плащ из тонкой ткани, в руке у него был крест,на котором висели пузырьки, наполненные, как он говорил, священным елеем. Онговорил, что он пришел из Испании и принес мощи блаженнейших мучеников –Винценция-диакона и Феликса. Когда [однажды] поздно вечером он пришел кбазилике святого Мартина в Type, мы сидели за трапезой. Он прислал сказать:«Пусть они явятся к святым мощам»». Так как было уже поздно, мы ему ответили:«Пусть святые мощи лежат на алтаре до тех пер, пока мы не придем утром принятьих». Но он поднялся с рассветом и, не дожидаюсь нас, пришел со своим крестом ивошел в мою келью. Пораженный и удивленный его дерзостью, я спросил его, чтовсе это значит. Он ответил как гордец заносчиво: «Ты должен был оказать намлучший прием. Я донесу об этом королю Хильперику, а он мстит за пренебрежениеко мне». И, войдя в часовню, он сам, пренебрегая мною, произнес первый, второйи третий стих[11], сам прочел молитву и самокончил ее, и, вновь подняв крест, вышел. У него и речь была деревенской, ипротяжное произношение безобразно и отвратительно, да и ни одного разумногослова не исходило от него. Он дошел до самого Парижа.
В то время там совершали общие молебствия[12], которые обычно бывают в дни перед святым праздникомвознесения господня. Случилось так, что когда епископ Рагнемод торжественно шелсо своей паствой, обходя святые места, тот тоже появился со своим крестом, внеобычном для народа одеянии. Собрав блудниц и простых женщин, он составил свойхор, как бы намереваясь с этой толпой тоже обойти святые места. Видя[249] это, епископ послал к нему архидиакона сказать: «Если утебя есть мощи святых, положи их на некоторое время в базилике и празднуйсвятые дни вместе с нами, а по окончании праздника иди своим путем». Тот же,ничуть не внимая словам архидиакона, начал сквернословить и поносить епископа.Но епископ, понимая, что тот совратитель, приказал запереть его в келье.Осмотрев все, что у него было, епископ нашел у него большой мешок, полныйкорней различных трав; там были также и зубы крота, и кости мышей, и когтимедведя, и медвежий жир. Видя, что это колдовские вещи, он приказал все этобросить в реку. Отняв у него крест, он велел выгнать его за пределы Парижскойобласти. Но тот, сделав себе другой крест, снова стал заниматься тем же, что ипрежде. Тогда архидиакон схватил его, наложил на него оковы и велел заключитьв темницу.
В эти дни я прибыл в Париж и остановился в доме при базилике блаженногомученика Юлиана. И вот на следующую ночь этот нечестивец, сбежав из-под стражи,прямо в цепях, которыми был скован, поспешил в названную базилику святогоЮлиана и, бросившись на пол, на то место, где обычно я стою, сраженный сном ивином, заснул. Мы же, не зная о случившемся, поднялись в полночь для воздаяниягосподу благодарственной молитвы и нашли его спящим. От него исходил такойсмрад, что он превосходил зловоние всех клоак и отхожих мест. Из-за этогозапаха мы не могли войти в базилику. Один из клириков подошел к нему и, зажавсебе нос, попытался разбудить его, но не смог этого сделать; ведь презренныйопился вином. Тогда четверо клириков, подойдя к нему, подняли его на руки ибросили в угол базилики; затем взяли воды, вымыли пол и разбросали, кроме того,душистые травы, и только тогда мы вошли, чтобы совершить молитву. Однако его непробудило даже наше пение, и он проснулся только тогда, когда наступил день исветоч солнца был высоко[13]. Затем япередал его епископу, прося не причинять ему никакого зла. Когда же епископысобрались в Париже, мы рассказали им об этом за трапезой и приказали емуявиться сюда для наказания. Когда он предстал перед нами, Амелий, епископгорода Сьета[14], подняв на него глаза,узнал в нем своего слугу, сбежавшего от него. И тогда он получил его [обратно]с условием, что не причинит ему никакого зла, и взял с собой на родину. И ведьмного таких, которые, используя подобный обман, беспрестанно совращают простойнарод. Я думаю, это о них говорит господь в Евангелии, что «восстанут лжехристыи лжепророки в последний час и дадут великия знамения и чудеса, чтобыпрельстить, если возможно, и избранных»[15].Но об этом хватит, вернемся лучше к нашему предмету.
7. Эннодий[16]во время исполнения своих обязанностей герцога в городах Type и Пуатье, крометого, получил власть над Эром и городом Беарном[17]. Но графы городов Тура и Пуатье отправились к королюХильдеберту и добились того, чтобы их избавили от Эннодия. Когда же Эннодийузнал от них о своем отстранении, он поспешил в названные мною выше города. Нов то время как он находился там, он получил приказ удалиться и оттуда. И,получив, таким образом, отставку, он вернулся к себе домой и занялся частнымиделами. [250]
А в то время баски, хлынув с гор, спустились в долины и начали опустошатьвиноградники и поля, предавать дома огню, а некоторых жителей, вместе соскотом, уводили в плен. Герцог Австровальд[18] много раз выступал против них, но нанес им лишьнезначительный урон. А готы из-за того, что в прошлом году войско короляГунтрамна опустошило Септиманию[19],вторглись в Арльскую провинцию, захватили добычу, увели пленных и дошли додесятого милиария[20] от города. Кроме того,они опустошили, не пощадив и жителей, одну крепость, называемую Бокер, и затем