[182]. Три директора могли говорить от имени всей комиссии. Творцы новой конституции надеялись, что такая исполнительная власть будет прочной и позволит не опасаться диктатуры.
В действительности эта система была слишком искусственной, чтобы хорошо работать даже в мирное время и с дружественным послушным народом. Но Конвент к тому же принял постановление, которое обязательно должно было сделать новую схему непопулярной. Депутаты Конвента, в особенности те, кто голосовал за смерть Людовика XVI, до ужаса боялись, что выборы дадут роялистам большинство в новых законодательных палатах. А это было весьма вероятно: так сильны были отвращение французов к террору и желание начать жить мирно после смуты предыдущих лет.
Поэтому Конвент, защищая себя, постановил, что две трети новых законодателей должны быть выбраны из числа членов уходящего Конвента. Так депутаты могли быть уверены, что роялисты по крайней мере еще несколько лет будут не более чем меньшинством.
Респектабельные парижане, к этому времени уже полностью взявшие верх над якобинскими низами, пришли в ярость из-за этой явной попытки ненавистных радикалов продлить свою власть, сменив ее облик. Национальная гвардия была реорганизована и теперь подчинялась реакционерам. Но 5 октября 1795 г. (13 вандемьера) примерно 40 тысяч вооруженных роялистов пошли маршем на здание Конвента, чтобы попытаться силой сменить правительство способом, которому их хорошо научили Дантон и Марат.
Положение Конвента было опасным. Теперь у него было очень мало друзей в Париже, но регулярная армия (преданная республике) была на стороне Конвента. Небольшой военный гарнизон столицы пришел в ярость при одной мысли, что ненавистные Бурбоны могут вернуться. Депутаты назначили своим главой энергичного Барраса, а он выбрал своим главным заместителем некоего Наполеона Бонапарта, молодого офицера-артиллериста, который отличился во время осады Тулона, а теперь сидел без дела в Париже, ожидая нового назначения. Бонапарт быстро завладел всей артиллерией, которая была в лагере Саблон. Эти орудия, а также 6 или 7 тысяч своих солдат он расставил на выгодных позициях вокруг дворца Тюильри, в котором заседал Конвент. Роялисты бодро и смело шли к старинному дворцу, рассчитывая, что одержат победу, как дантонисты в 1792 г. Но Бонапарт и его артиллеристы были не такими, как Людовик XVI и его швейцарские гвардейцы. Роялистов встретил смертоносный огонь артиллерии: орудия молодого офицера обстреляли продольным огнем набережные Сены, и «вихрь картечи» скосил наступавшие колонны как траву. После безуспешной попытки собраться вместе восставшие побежали, и на этом сражение закончилось.
Формально победителем был Конвент, на самом же деле победила армия. Бонапарт силой своих пушек решил спор между законодателями и гражданами. С этого времени и до 1815 г. судьбой Франции фактически распоряжалась армия. Она хранила верность республике так долго, как могла; а когда перешла на сторону другой власти, то не к старой монархии, а к новому цезаризму.
В октябре 1795 г. началось правление новых директоров. Этот режим – Директория – просуществовал до ноября 1799 г. Здесь нет необходимости предлагать читателям его историю. С 1796 г. подлинную историю Франции творил великими сражениями в Италии, а потом в Египте тот молодой офицер, который помог Баррасу. Что касается директоров, то, как бы часто они ни менялись, почти все они были посредственностями. Они могли много и ожесточенно спорить, но делали сравнительно мало. В 1795 г. во Францию более или менее вернулись закон и порядок, хотя старинное дворянство и католическое духовенство еще подвергались сильным преследованиям. Изумительные практические способности французского народа в немалой степени вернули в страну экономической процветание. Уже в апреле 1795 г. Пруссия прекратила войну против Франции из-за ссоры со своей союзницей Австрией, и прусский король из рода Гогенцоллернов заключил с радикальной республикой мирный договор в Базеле. В том же году заключила с Францией мир и увядающая деспотическая Испания. Англия, Австрия и Сардиния продолжали войну, но не могли стать реальной угрозой для целостности Франции и для завоеваний революции.
Как и можно было ожидать, пять директоров (при их избрании не делалось ни малейшей попытки выбрать тех, кто сможет работать вместе) вскоре перессорились между собой. Помимо этого они ожесточенно спорили с Законодательным собранием, отношения которого к исполнительной Директории были очень слабо урегулированы новой конституцией. В 1797 г. три директора объединились против двух остальных, обвинили их в реакционности и с помощью армии отстранили это меньшинство от власти. В 1798 и 1799 гг. Бонапарт, который уже полностью затмевал пятерых маленьких правителей, сидевших в Париже, сражался в Египте. В его отсутствие директора поразительно плохо управляли делами страны. Благодаря доблести Бонапарта Франция победоносно заключила мир с Австрией в 1797 г. (в Кампо-Формио), а теперь директора втянули республику в новую войну с австрийским императором. Когда Бонапарт в 1799 г. вернулся из Египта, директорам почти не о чем было доложить ему, кроме поражений в Италии и Швейцарии и того, что даже границы Франции опять оказались в опасности. В таких обстоятельствах «маленькому капралу», который был честолюбив, умел плести интригу и уже был любимцем армии, было легче легкого избавиться от неудачной конституции 1795 г. И 9 ноября 1799 г. (18 брюмера) Бонапарт совершил дерзкий государственный переворот: при помощи солдат и трех из директоров он отстранил от должности двух остальных директоров и разогнал Совет пятисот. Под звуки барабана его гренадеры вошли в задние Законодательного собрания и «медленно прошли через весь обширный зал, выставив штыки».
То, что не осмелился сделать Людовик XVI, когда Мирабо бросил свой вызов после «королевского заседания» в 1789 г., посмел сделать и сделал корсиканец Бонапарт. У Франции снова появился монарх, но совсем не такой, каким был Людовик XVI. Бонапарт предложил реорганизовать правительство – создать новый, прочный исполнительный орган из трех консулов. Его условными коллегами по консульству стали сговорчивый политик Сийес и еще один бывший директор, Дюко. Когда затем эти трое собрались на свое первое заседание, Сийес мягким тоном спросил: «Кто будет председателем?» – «Разве вы не видите? – ответил Дюко. – Генерал уже сидит в своем кресле». Больше говорить было нечего.
С этого времени история Франции и биография Наполеона Бонапарта, которые переплелись между собой с 1796 г., сплелись еще теснее и были едины, пока величайший из всех авантюристов не потерпел крах у Ватерлоо.
Глава 16. Наполеон Бонапарт – повелитель Европы
Юность Бонапарта. Доблесть новых французских войск. Прекрасные помощники Бонапарта. Бонапарт в Египте. Борьба против Англии. Ульм и Аустерлиц. Континентальная блокада. Сопротивление испанцев. Империя на вершине своего могущества
Эта книга посвящена истории Франции. Она – не биография Наполеона. Она не рассказывает об истории войн и дипломатии в Европе с 1796 по 1815 г. Но очень трудно писать на первую из этих трех тем, не затрагивая две остальные. Разумнее всего будет перечислить несколько избитых фактов о жизни и личности великого корсиканца, потом в самых общих чертах рассказать о его главнейших войнах и его международной политике. После этого можно будет подробнее объяснить, что он сделал для Франции, и показать, что его неутомимый гений проявлял себя не только в военных успехах. И наконец, мы сможем проследить историю последних лет его власти и его падения, когда Франция, в результате его личного краха, была вынуждена переработать свою конституцию и на время вернуть к власти отверженных изгнанников – Бурбонов.
Бесполезно пытаться написать что-то новое о Наполеоне Бонапарте. Кроме того, автор неизбежно должен отказаться от повторения фактов, которые можно найти даже в самом тонком справочнике.
Тот, кто позже привел в замешательство всю Европу, родился в городе Аяччо на Корсике в 1769 г., в типичной «бедной, но благородной семье». Его отец Шарль был итальянского происхождения, а по профессии юридическим советником при местном Королевском суде. Так что Наполеона надо считать итальянцем по рождению и раннему воспитанию. Его гениальные способности, добродетели и пороки почти все имеют южную природу. Если он и стал французом, то был лишь приемным сыном этого народа, хотя на какое-то время сосредоточил на себе симпатию и энтузиазм всех французов. В 1779 г. он был отправлен на материк – в военную школу в Бриене, в 1784 г. перешел в Парижскую военную академию, а в 1785 г. был назначен младшим лейтенантом в артиллерию. Застенчивый, плохо одетый, не идеально говоривший по-французски, он не был особенно популярен ни у товарищей, ни у учителей. Правда, один из парижских преподавателей заметил, что «он пойдет далеко, если ему будут благоприятствовать обстоятельства». При выпуске он был только сорок вторым в классе. Вскоре после начала революции он то ли действительно стал, то ли сделал вид, что стал горячим сторонником якобинских теорий и в 1793 г. был произведен в капитаны. Первую славу он заслужил во время осады Тулона тем, что умело выбрал место для батареи, которая своим огнем прогнала из гавани британский флот. Талантливый офицер был произведен в бригадные генералы, но отказался командовать пехотной бригадой, воевавшей против мятежников в Вандее, и в результате был почти уволен из армии.
Потом колесо Фортуны снова повернулось, и в 1795 г. Баррас внезапно поручил ему защищать Конвент от роялистов. Выстрелы точно нацеленных орудий молодого генерала разбили надежды реакционных сил на успех, а его начальники оказались в большом долгу перед ним. Его назначили командующим Итальянской армией – самой большой армией Директории, конечно, после огромных армий, стоявших на Рейне. Бонапарта сразу же начали восторженно приветствовать как влиятельного человека, набирающего силу. Перед отъездом из Парижа он смог жениться на Жозефине Богарне, красивой вдове-креолке, которая была одной из центральных фигур в светской жизни столицы. Через десять дней после свадьбы (11 марта 1796 г.) генерал покинул свою молодую жену и отправился на юг страны, чтобы приступить к исполнению обязанностей на своей новой должности. Через месяц после своего прибытия к Итальянской армии он уже смог сообщить в столицу об очень важных победах. Началась новая эпоха в жизни не только Франции, но и всей Европы.