ые в центр идеологической борьбы в новейшей историографии». Даже если отправиться в командировку за вдохновением на родину Кафки - в Прагу.
Такая же система аргументации воспроизводится и в письме 3. В. Удальцовой первому заместителю заведующего Международным отделом ЦК КПСС В. В. Загладину (док. 2). Только теперь «торг» идет на более высоком уровне - между Дирекцией и партийно-государственным руководством. Однако доводы те же: чрезвычайная идеологическая важность темы Французской революции, «долг советской науки принять самое активное участие в этом идеологическом противоборстве», просьба о предоставлении различного рода научных благ и заведомо невыполнимое обещание создать «фундаментальные труды, по своему уровню (в том числе Источниковой базе) отвечающие высоким современным исследовательским стандартам», чтобы «дать обоснованный ответ на вопросы, выдвигаемые в центр идеологической борьбы в новейшей историографии». Невыполнимое все по той же причине - Из-за «немногочисленности наших кадров высококвалифицированных специалистов по данной тематике и ограниченного по ряду объективных причин доступа к материалу французских архивов».
Однако на деле ситуация оказалась еще сложнее, чем выглядела вначале. Год спустя Е. Б. Черняк подает новую докладную в Дирекцию, где признает невозможность создания заявленного ранее «фундаментального» коллективного труда, поскольку «наши немногочисленные специалисты по эпохе Великой французской революции в ближайшие годы будут крайне загружены авторской и редакторской работой по многотомной “Истории Европы”» (док. 3). Аргумент, мягко говоря, недостаточно убедительный. Конкретно историей Французской революции занимались в ИВИ тогда, пожалуй, только В. М. Далин, Г. С. Черткова и Е. В. Киселева. Именно усилиями этой небольшой, но весьма эффективно работавшей команды в том же 1982 г. был завершен грандиозный труд издания сочинений Гракха Бабефа[332]. Что же касается их коллег, то даже те из них, кто ранее имел исследования о Революции, как, например, Г. С. Кучеренко, в тот момент эту тематику уже не разрабатывали. Из названных же трех специалистов по Французской революции автором «Истории Европы» была лишь Е. В. Киселева, написавшая главу для пятого тома, который, в конечном счете, увидел свет в 2000 г. Но даже если бы вообще никто из них не был занят в этом проекте, создать имевшимися в Институте на тот момент немногочисленными научными силами «обобщающий фундаментальный труд» по Французской революции было просто невозможно.
Возникла не слишком приятная ситуация: сначала руководство сектора объясняло Дирекции Института, а та, в свою очередь, докладывала в ЦК, какой важной идеологической твердыней является историография Французской революции, а когда наконец всех и вправду удалось в том убедить, оказалось, что для защиты этой «крепости» нет ни бойцов, ни средств. И вот тогда - то, выражаясь образно, и появилась идея выкатить на крепостные стены «царь - пушку» из музея или, говоря обычным языком, переиздать канонический для советской историографии труд «Французская буржуазная революция 1789 - 1794», который впервые увидел свет еще в 1941 г.
Идея выглядела по меньшей мере странной: уже к середине 60-х гг. «кирпич», как его называли между собой историки Революции за объем и тяжесть, считался в научном плане устаревшим, почему и возникла тогда идея выпустить упоминавшийся выше трехтомный труд. Однако, судя по всему, выбирать руководству сектора было просто не из чего, и Е. Б. Черняк внес в Дирекцию соответствующее предложение, сопроводив его подробной аргументацией: «С выходом в свет переработанного издания “Французская буржуазная революция 1789 - 1794” читатель получит капитальный марксистский труд, отражающий современный мировой уровень истории революции. Вместе с тем в этот труд войдут главы, написанные плеядой крупных советских ученых Е. В. Тарле, В. П. Волгиным, Ф. В. Потемкиным и другими» (док. 3).
Каким образом сочинение, выпущенное в 1941 г., даже если дополнить и переписать его отдельные главы, может «отражать современный мировой уровень истории» в 1980-е гг., тем более в такой интенсивно развивающейся области исторической науки, как изучение Французской революции, понять трудно. Разве что если встать на принятую советской историографией еще в 20-е гг. точку зрения о том, что марксистская наука априори является самой передовой уже в силу самой своей методологии[333].
Что же касается «глав, написанных плеядой крупных советских ученых», то перу Ф. В. Потемкина действительно принадлежал ряд таковых. Вклад же Е. В. Тарле в данное издание ограничивался лишь третьим разделом шестой главы - «Французская революция и Англия». В. П. Волгин вообще не написал туда ни строчки.
Возможно, ощущая шаткость своей аргументации, Е.Б. Черняк для придания большей весомости заявке на переиздание «кирпича» приложил к ней протокол обсуждения данной идеи со специалистами по истории Французской революции (док. 4). Разумеется, этот документ не является стенограммой и не дает представления о самом ходе дискуссии, однако даже в нем отразились сомнения в целесообразности осуществления подобного проекта, высказанные, по крайней мере, А. В. Адо и Г. С. Чертковой, которые хотя его и поддержали, но с существенными оговорками.
Впрочем, как мы сегодня знаем, эта странная идея не получила продолжения и «царь - пушка» так и осталась на своем месте в «музее», где ей, собственно, и надлежало быть. Тем не менее само по себе появление подобного проекта свидетельствует о том глубоком кризисе, в котором находилась советская академическая историография Французской революции в начале 1980 - х: полученный ею социальный заказ «сверху» на обеспечение научной стороны программы юбилейных мероприятий продемонстрировал как отсутствие у нее новых идей, так и дефицит квалифицированных кадров.
Активизация в нашей стране исследований по указанной тематике начнется только с середины 1980-х гг., когда в историографию Французской революции придут новые люди, большинство из которых составят ученики А. В. Адо и Г. С. Кучеренко, воспитывавшиеся, в отличие от коллег старшего поколения, уже не только на марксистском каноне, а на гораздо более широком круге идей, представленных в мировой научной литературе.
Смена исследовательских парадигм в отечественной историографии Французской революции не сопровождалась «дракой на межах» хотя бы уже потому, что «делянка» марксистско-ленинской науки находилась к тому времени в довольно запущенном состоянии. Желающих охранять ограждающие ее «вехи» не находилось, и тем, кто вновь пришел сюда, оставалось только снять эти «вехи» и спокойно перенести на другое место.
Публикация
1. Е. Б. Черняк - 3. В. Удальцовой[334], 18 ноября 1981 г.
Глубокоуважаемая Зинаида Владимировна!
В связи с исполняющимся в 1989 г. двухсотлетием Великой французской революции президент Франции Ф. Миттеран 25 сентября с. г. объявил о необходимости развернуть широкую подготовку к празднованию этого юбилея. Несомненно, что наряду с такими мероприятиями, как организация в Париже в юбилейный год Всемирной выставки, эта подготовка будет включать также издания трудов, посвященных различным проблемам истории революции, что не может не вызвать усиление и без того острой идеологической борьбы в новейшей историографии вокруг интерпретации основных вопросов истории Франции и Европы в революционные годы. Советские историки не должны остаться в стороне от этой борьбы, имеющей серьезное политическое значение. Вместе с тем эффективное участие в ней возможно лишь на основе создания фундаментальных исследований по указанной проблематике. Работа над ними, их опубликование (не только на русском, но и на французском языке) потребуют значительного времени, и ее следует начинать без всякого промедления. Надо принять во внимание немногочисленность кадров высококвалифицированных специалистов по данной тематике, а также ограниченный для нас по ряду причин доступ к материалам французских архивов. Профиль основного коллективного труда, который было бы целесообразно подготовить к 200-летнему юбилею революции, надо определить с полным учетом указанных объективных условий.
Представляется, что таким капитальным исследованием, созданием которого советские ученые могли бы внести серьезный вклад в современную историографию, мог бы стать коллективный труд на тему «Великая французская революция и Европа». Выбор этой темы диктуется несколькими вескими доводами научного и политического характера:
1. Научной значимостью темы, раскрытие которой позволит утвердить марксистское понимание истории великой революции. Для этого надо понять тему не как изложение откликов на революцию, а как раскрытие впервые в историографии международных причин, международных условий и международных последствий революции в сфере экономики, политики, идеологии, и особо - межгосударственных отношений.
2. При подготовке указанного труда можно будет широко использовать специалистов не только по истории Франции, но и других регионов Европы и Америки (как советских ученых, так и их коллег - историков из социалистических стран).
3. Круг проблем, которые предполагается рассматривать в этом труде, связан с ориентацией на архивы и книгохранилища Советского Союза и других социалистических стран.
4. Тема намечаемого труда позволяет включить в него освещение нескольких основных проблем истории Франции XVIII и начала XIX века, по которым имеются новые монографические исследования советских ученых и по которым они в состоянии сказать новое слово в науке (история Просвещения, крестьянских движений и др.).
5. Созданием проектируемого труда советские ученые смогут дать достаточно обоснованный ответ на вопросы, выдвигаемые в центр идеологической борьбы в новейшей историографии (проблема буржуазного характера революций нового времени, последствий революции для страны, где она происходила, и для истории европейского континента в целом и др.).
Результаты работы над темой должны быть в суммарной форме изложены в соответствующем томе «Истории Европы», что по сути дела определит научный уровень этого тома.
6. В случае одобрения Дирекцией идеи создания коллективного труда по истории революции, видимо, следует образовать редколлегию или рабочую группу (с включением в нее специалистов из МГУ) для подготовки плана - проспекта. Надо уже сейчас приступить к работе библиографического характера для выявления всего круга доступных источников, включив ее в план научной работы Института всеобщей истории на 1982 г.
7. Наряду с подготовкой вышеназванного коллективного труда целесообразно было бы обдумать вопрос об издании серии индивидуальных монографий по истории Великой французской революции, включив в нее в переработанном и дополненном виде и отдельные ранее публиковавшиеся труды крупных советских ученых.
8. Желательно совместно с Главным архивным управлением подготовить капитальное научное издание документов по истории революционной эпохи («Изменение системы международных отношений в эпоху Великой французской революции» и др.).
9. Было бы важно в плане научных командировок Института всеобщей истории учитывать необходимость работы сотрудников сектора новой истории стран Западной Европы, которые будут участвовать в проектируемом коллективном труде, в архивах и библиотеках ГДР, Венгрии, Чехословакии и других социалистических стран. Без таких командировок возможность подготовки этого труда на уровне, соответствующем исследованию проблем Великой французской революции в современной историографии, становится весьма проблематичной.
10. Поскольку подготовка к юбилею Великой французской революции примет широкие масштабы, было бы желательно поставить вопрос перед Отделением истории, Президиумом АН СССР и другими компетентными органами о создании авторитетной комиссии в составе представителей заинтересованных учреждений (научно-исследовательских институтов, высших учебных заведений, издательств) для руководства и координирования всех видов работы, связанной с этой подготовкой.
Зав. сектором новой истории стран Западной Европы,
доктор исторических наук Е. Б. ЧЕРНЯК
18 ноября 1981 г.
2. З. В. Удальцова - В. В. Загладту[335] [конец 1981 г.]
Глубокоуважаемый Вадим Валентинович!
Мне хотелось бы высказать Вам в предварительном порядке несколько мыслей в связи с исполняющейся в 1989 г. двухсотлетней годовщиной Великой французской буржуазной революции, которая явно станет событием большого общественно - политического значения. Празднование этой годовщины несомненно послужит стимулом для резкого усиления и без того острой идеологической борьбы вокруг истолкования основных вопросов истории Франции и Европы в годы революции, которое новейшая буржуазная историография настойчиво стремится превратить в спор об основах материалистического понимания истории, о роли социальных революций в развитии общества. Долг советской науки принять самое активное участие в этом идеологическом противоборстве, которое возможно прежде всего созданием фундаментальных трудов, по своему уровню (в том числе Источниковой базе) отвечающих высоким современным исследовательским стандартам. Работа над ними и их опубликование не только на русском, но и - по крайней мере, некоторых из них – также на французском языке, потребует значительного времени, и поэтому следует приступить к этой работе без всякого отлагательства. Полезно было бы уже сейчас наметить также пути нашего сотрудничества с французскими учеными в рамках планируемых официальными инстанциями во Франции приготовлений к торжествам 1989 г., в том числе участия во Всемирной выставке в Париже.
Учитывая важность и масштабы предстоящей подготовки к юбилею, было бы целесообразно создать для координации и руководства всей работой в этой области авторитетную комиссию в составе представителей заинтересованных научно-исследовательских учреждений и ведомств.
План научных изданий к юбилею должен, на наш взгляд, включать:
I. Фундаментальный коллективный труд, подготовку которого следует возложить на Институт всеобщей истории АН СССР. Профиль этого труда надо определить, трезво взвешивая имеющиеся реальные возможности, связанные с немногочисленностью наших кадров высококвалифицированных специалистов по данной тематике и ограниченным по ряду объективных причин доступом к материалу французских архивов.
Представляется, что в наших условиях исследованием, созданием которого советские ученые могли бы внести серьезный вклад в современную историографию, мог бы быть труд на тему «Великая французская революция и Европа». Выбор указанной темы диктуется несколькими вескими доводами научного и политического характера: а) Научной значимостью темы, раскрытие которой позволит утвердить марксистское понимание истории великой революции. Для этого надо понять эту тему не как изложение откликов на революционные события во Франции, а как раскрытие впервые в историографии международных причин, международных условий и международных результатов революции в сфере экономики, идеологии, политики (особенно международных отношений). Проектируемым трудом советские ученые смогут дать обоснованный ответ на вопросы, выдвигаемые в центр идеологической борьбы в новейшей историографии (проблема буржуазного характера революций нового времени, так называемой «цены революции» и ее последствий для страны, где она проходила, и для истории европейского континента в целом и др.); б) При подготовке упомянутого труда можно будет широко использовать специалистов не только по истории Франции, но и других регионов Европы и Америки (как советских ученых, так и их коллег - историков из социалистических стран); в) Круг вопросов, которые предполагается рассматривать в проектируемом труде, связан с ориентацией на архивы и книгохранилища Советского Союза и других социалистических стран; г) Тема намечаемого труда позволяет включить в него освещение нескольких основных проблем истории Франции XVIII и начала XIX века, по которым имеются новые монографические исследования советских ученых и по которым они в состоянии сказать новое слово в науке (история Просвещения, крестьянских движений и др.); д) Результаты работы над темой будут в суммарной форме изложены в «Истории Европы», что не может не повысить научное значение этого многотомного издания.
Учитывая вышеизложенное, желательно было бы образовать редколлегию или рабочую группу для подготовки плана - проспекта этого труда. Надо уже с начала 1982 г. развернуть работу библиографического характера для выявления круга доступных источников в книгохранилищах СССР и ряда социалистических стран (ГДР, ЧССР, ВНР).
II. Серию индивидуальных монографий по истории Великой французской революции. В эту серию должны войти в переработанном виде и особо значительные опубликованные за последние десятилетия труды видных советских ученых. При этом было бы важно оговорить возможность того, что объем отдельных исследований будет превышать 20 авторских листов (т. е. принятый в настоящее время максимальный размер для исторических монографий).
III. Документальные публикации: «Изменение системы международных отношений в эпоху Великой французской революции» и др. (на основе фондов Архива внешней политики России и других архивов).
С уважением,
Член-корреспондент АН СССР 3. В. Удальцова
3. Докладная Е. Б. Черняка в дирекцию ИВИ АН СССР, 1982 г.
В связи с предстоящим празднованием 200-летия Великой французской революции Дирекцией института было принято в принципе решение подготовить к юбилею ряд научных изданий, включая коллективный труд по истории революции. Сектором новой истории стран Западной Европы был определен в общих чертах профиль такого труда. Однако к настоящему времени выявилось, что наши немногочисленные специалисты по эпохе Великой французской революции в ближайшие годы будут крайне загружены авторской и редакторской работой по многотомной «Истории Европы». Учитывая это, можно было бы планировать лишь подготовку сборника статей, в котором рассматривались бы в исследовательском плане некоторые из проблем истории революции. Между тем, совершенно очевидно, что ощущается потребность прежде всего в обобщающем фундаментальном труде. Указанные соображения привели сектор к выводу о целесообразности публикации нового расширенного и переработанного издания капитального труда «Французская буржуазная революция 1789 - 1794», вышедшего под редакцией академиков В. П. Волгина и Е. В. Тарле в 1941 г. и давно уже ставшего библиографической редкостью. Многие разделы упомянутого труда вполне сохранили свое научное значение, и в отношении их будет достаточно ограничиться небольшими добавлениями и уточнениями. Другие главы требуют сравнительно большей доработки. Отдельные разделы необходимо написать заново - они либо вообще отсутствуют, либо сильно устарели. Это относится к проблематике, которая должна была по прежнему плану сектора составить содержание сборника статей (движения крестьянства и городского плебейства, развитие общественной мысли в эпоху революции, история Франции от 9 термидора до 18 брюмера, Великая французская революция и Европа, новейшая зарубежная историография революции и др.). Обновление и расширение тематики тома приведет к увеличению его объема примерно на 30 - 40 а. л., и он достигнет 120 а. л.
С выходом в свет переработанного издания «Французская буржуазная революция 1789 - 1794» читатель получит капитальный марксистский труд, отражающий современный мировой уровень истории революции. Вместе с тем в этот труд войдут главы, написанные плеядой крупных советских ученых Е. В. Тарле, В. П. Волгиным, Ф. В. Потемкиным и другими.
Проведенное в секторе совещание специалистов по истории Великой французской революции, на котором присутствовал и представитель кафедры новой и новейшей истории МГУ профессор А. В. Адо, пришло к единодушному заключению о желательности и осуществимости подготовки такого труда, хотя она и потребует очень большого напряжения сил и помощи сектору со стороны Дирекции института.
В случае одобрения дирекцией предложения о новом издании коллективного труда по истории Великой французской революции представляется полезным первоначально образовать при секторе новой истории стран Западной Европы рабочую группу (рабочую редколлегию), в состав которой можно было бы ввести В. М. Далина, А. В. Адо, Е. Б. Черняка, Г. С. Кучеренко, Г. С. Черткову, Е. В. Киселеву.
Зав. сектором новой истории стран Западной Европы,
доктор исторических наук Е. Б. Черняк
«...» 1982 г.
4. Протокол заседания рабочей группы по изданию юбилейного труда по истории Великой французской революции от 22 сентября 1982 г.
ПРИСУТСТВОВАЛИ: Е. Б. Черняк, А. В. Адо, Г. С. Кучеренко, Г. С. Черткова, Е. В. Киселева, А. С. Намазова[336].
Е. Б. ЧЕРНЯК: К юбилею Французской революции может быть подготовлен новый труд, основой которого послужит изданный в 1941 г. том под редакцией В. П. Волгина и Е. В. Тарле. В таком случае предстоит, с одной стороны, несколько модернизировать существующий текст старого тома, с другой стороны, написать новые главы по тем проблемам, по которым советские историки в состоянии сейчас сказать новое слово. Это история массовых движений, и прежде всего крестьянства, история общественной мысли, система международных отношений во время революции. Необходимо будет дописать историю революции от термидора до брюмера 1799 г. Новое издание, следовательно, должно будет состоять из двух томов. В старом томе совершенно не было аппарата. Нам необходимо решить вопрос о том, будет ли аппарат в новом томе.
А. В. АДО: Идея принятия за основу юбилейного издания старого тома о Французской революции заманчива. Существующая книга написана хорошо, добротно, она концепционно выдержанна. Но в чем-то этот том архаичен, встречаются устаревшие характеристики. Необходимо будет некоторое вмешательство в текст, изменение акцентов. У старого тома совершенно «нет опоры» - не освещены предпосылки революции. В этой книге соблюдается событийно - описательная структура. Многие вопросы - культура, быт, нравы эпохи революции и сейчас звучат современно. Но вопрос о конституциональном творчестве революции освещен недостаточно. Она заложила основы буржуазного государства, торгово-промышленного законодательства и т. д. Необходим учет новых подходов к истории Французской революции, разработанных современной историографией.
Надо будет обновить библиографию, которая очень хорошо составлена в старом издании. Конечно, юбилейное издание должно выходить в двух томах, поскольку очень многие проблемы надо будет освещать заново - это потребует места.
Для начала необходимо написать подробный проспект издания.
Г. С. КУЧЕРЕНКО: поддержал идею создания нового труда на основе имеющегося тома. Для работы над новой книгой необходимо создать рабочую группу.
А. С. НАМАЗОВА: Также считает, что основой юбилейного труда о Французской революции может быть издание под редакцией В. П. Волгина и Е. В. Тарле.
Г. С. ЧЕРТКОВА: Такое издание на основе имеющейся книги возможно. Но оно потребует довольно большой дополнительной работы, как по модернизации старого текста, так и по написанию новых глав. Эту работу могло бы облегчить привлечение специалистов, работающих за пределами Института, на договорных началах. Объем планируемого издания должен быть значительно больше имеющегося старого. Рассказала о попытках поиска аппарата старого тома.
Е. В. КИСЕЛЕВА: Поддержала мысль о переработке издания 1941 г. Остановилась на вопросе освещения вопроса о якобинской диктатуре: здесь необходима некоторая перестановка акцентов.
5. Ю. И. Рубинский - С. В. Червоненко, 1 ноября 1983 г.[337]
Париж, 1 ноября 1983 года Дорогой Степан Васильевич,
<...>
Теперь несколько слов насчет 200-летней годовщины Великой Французской буржуазной революции. Поначалу Миттеран задумал провести этот юбилей с большой помпой, приурочил к нему Всемирную выставку в Париже в 1989 г., подобно тому, как это было 100 лет назад в 1889 году, когда праздновалось столетие революции (от той выставки осталась, в частности, Эйфелева башня). Однако, как вы наверное знаете, весь этот амбициозный план вылетел в трубу. Расходы на материальное обеспечение всемирной выставки, где ожидалось 50 - 60 млн посетителей, оказались такими колоссальными, что как правительство, так и мэрия Парижа испугались и решили отказаться от этой затеи, попытавшись, как обычно здесь бывает, свалить ответственность друг на друга. Франция официально сняла кандидатуру Парижа в оргкомитете всемирных выставок, причем моральные издержки, судя по всему, больше всего понес Ширак. Но это уже детали.
Тем не менее, отказавшись от Всемирной выставки, Миттеран все же продолжает подготовку к празднованию 200-летнего юбилея Великой Французской революции. Хотя в 1989 году наверняка он сам уже не будет у власти (может быть, именно поэтому), президент явно хочет авансом превратить данное мероприятие в крупную пропагандистско-политическую акцию, работающую на соцпартию. С этой целью Совмин принял решение продолжать строительство в Париже ряда престижных объектов, первоначально входивших в программу подготовки Всемирной выставки и намеченных к торжественному открытию в 1989 году (в том числе, например, современного оперного театра на площади Бастилии).
Тем временем идеологическая схватка вокруг оценки Великой Французской революции уже развернулась полным ходом. Как это всегда бывало, речь идет не просто об историческом или научном споре: данная полемика целиком вписывается в противоборство между левыми и правыми лагерями во Франции и в более широкий контекст резко обострившейся конфронтации идей в мировом масштабе.
В лагере правой оппозиции четко просматриваются два течения. Одно, оголтело реакционное, прямо заявляет, что Великая Французская революция была не нужна и, более того, вредна, ибо она - де вызвала серию войн, обескровивших Францию и затормозивших ее экономическое развитие по сравнению с Англией на целое столетие. При этом недвусмысленно перебрасывается мост в наше время - якобинская диктатура изображается в виде царства террора, послужившего образцом для «большевистского ГУЛАГа». Примером может служить прилагаемая статья академика Тьерри Мольнье, старого роялиста, бывшего деятеля монархической лиги «Аксьон франсэз» (служившей во время II мировой войны Петэну) в «Фигаро» от 3 июля с. г.
Другое, несколько более гибкое течение представлено близким к Шираку «Клубом 89», председателем которого является депутат М. Орийяк, а генсеком - одним из ближайших советников председателя ОПР А. Жюппе. В своих публикациях клуб проводит мысль о том, что стержневой идеей Великой Французской революции был лозунг «свободы», пришедшей, дескать, в непримиримое противоречие с лозунгом «равенства», особенно с того момента, когда он - де начал навязываться силой с помощью централизованной бюрократической машины государства. Поэтому, утверждают шираковцы (целиком позаимствовавшие свою нынешнюю «антиэтатистскую» демагогию у Рейгана), подлинными наследниками Великой Французской революции являются - де не левые, а правые, борющиеся за свертывание вмешательства государства в жизнь французского общества.
Что же касается левых, то и они далеко не единодушны. «Умеренное» крыло университетской интеллигенции, вроде Ф. Фюре или М. Озуф (чьи статьи я посылаю Вам), пытаются развенчать наиболее радикальные аспекты революционного наследия, растащить его на отдельные периоды, события, идеи, противопоставить их друг другу - опять же с явным прицелом на дискредитацию марксизма-ленинизма и реального социализма. В том же духе выдержаны исторические пьесы и фильмы, вроде «Дантона», «Дантона и Робеспьера» и т. п. Другое, формально более «левое» крыло соцпартии, прежде всего председатель Национального собрания Л. Мермаз (по профессии - учитель истории), на словах защищает наследие Великой Французской революции как единого целого, из которого нельзя выбросить ничего. Но и оно, естественно, рассматривает его как нечто противоположное Октябрю.
Наконец, коммунисты со своей стороны тоже по - своему готовятся к юбилею, уже сейчас мобилизовав близких к ФКП историков для подготовки соответствующих работ. В прямой связи с их нынешней тактикой - союза левых сил - они направляют острие своей критики против крайне правых: так, например, отмена Всемирной выставки была расценена ими как отражение страха и ненависти реакции (олицетворяемой Шираком) к памяти революции.
Вот, вкратце, все, что я смог за несколько дней найти в связи с Вашим поручением, которое, как всегда, мне просто приятно выполнять. Книгу об истории СССР с участием Солженицына я пока не нашел, но обязательно постараюсь отыскать.
Горячий привет Людмиле Сергеевне[338], с наилучшими пожеланиями,
Ю. РУБИНСКИЙ
P.S.
Степан Васильевич,
Только сейчас я сообразил, что Вы, возможно, ожидаете от меня не только характеристики положения дел с празднованием юбилея Великой Французской буржуазной революции во Франции, но также конкретных соображений насчет нашей линии поведения.
Дело в том, что я не особенно ясно представляю себе, кто именно и как занимается этой тематикой в Институте всеобщей истории АН СССР после смерти А. 3. Манфреда. Во всяком случае совершенно очевидно, что такие люди есть (хотя бы старик Далин). Мне кажется, что имело бы смысл уже сейчас обсудить эту важную проблему - не только научную, но и идейно - политическую - на специальных заседаниях дирекции и Ученого Совета Института всеобщей истории, Отделения истории АН СССР, а затем выйти с развернутыми предложениями в Инстанцию, где могло бы состояться соответствующее решение. В такое решение можно было бы включить не только сугубо отечественные мероприятия (монографии, особенно коллективные, научные сессии, конференции, заседания и т. п.), но и международные, особенно советско-французские. В случае соответствующего положительного мнения можно было бы поручить посольству заняться установлением необходимых контактов. Во всяком случае, я уверен, что 3. В. Удальцова и С. Л. Тихвинский[339] активно поддержат такие начинания.