2. Декоративно-прикладное искусство
Если в остальной Галлии безрезультатно было бы искать каменную скульптуру, то декоративноприкладное искусство с давних пор демонстрировало несомненные достижения. С появлением железа обработка бронзы отнюдь не пришла в упадок, а напротив, продолжала совершенствоваться. В Бибракте ремесленников-бронзовщиков было, пожалуй, столько же, сколько простых кузнецов. Галлы любили этот металл: изделия из него имели красивую полированную поверхность и легко поддавались декорированию. Из бронзы делали главным образом мелкие украшения и предметы туалета — бусы, браслеты, фибулы, зеркала, — а также части конской сбруи и амулеты. Надо сказать, галльские ремесленники достигли тут подлинного мастерства. Некоторые вещи являют собой настоящие маленькие шедевры, поражающие как изысканностью декора, так и тонкостью исполнения. Чтобы добавить привлекательности изделиям из бронзы, галлы покрывали их оловом или серебром, используя при этом ртуть. Битуриги, по-видимому, согласно Плинию, придумали лужение; в Алезии, говорят, практиковалось серебрение. Со 121 г. король арвернов Битуит имел колесницу, целиком покрытую посеребренным металлом; эта колесница вызвала изумление у римлян, когда царь варваров появился на ней во время триумфа консула Фабия Максима, своего победителя.
Изделия, выполненные целиком из драгоценного металла, были еще более изысканными. Из золота делали великолепные бусы, браслеты, кольца. В районе среднего Рейна были найдены бусы и браслеты, датируемые IV в., эти вещи отличает высокий уровень исполнения и безупречный вкус; то же можно сказать и о кладе из Блано в Кот-д'Ор (1983). Золотых дел мастера вдохновлялись эллинскими образцами, однако стилизация человеческих масок и фигур животных выдает местную технику. Другой центр находок из золота, в бассейне верхней Гаронны, дал витые колье, украшенные разноцветными узелками, мастерство исполнения которых поистине изумляет. Некрополи в Шампани дали несколько золотых браслетов, они находились на запястьях у воинов, которых по богатству погребального инвентаря можно причислить к вождям. Напомним, что захоронение в Виксе открыло целый набор разнообразных изделий из металла (оковка колесниц, украшения), являвшихся произведениями местных мастеров.
Следует обратить внимание на серию металлических масок, посредством которых кельтские ремесленники пытались передать человеческое лицо: эти маски, сделанные резцом или чеканом, изображающие богов или людей, происходят из пиренейской области или Парижского бассейна. Их насчитывается с полдюжины, сделаны они из бронзы, серебра или железа, самая древняя относится, судя по всему, ко II в. до н. э., тогда как наиболее поздние, частично сделанные из литого металла, вероятно, принадлежат римской эпохе, однако сохраняют в себе предшествующую традицию.
Среди галльских ремесленников особо следует сказать об эмальерах, изделия которых были найдены при раскопках в Бибракте. Эмаль в декорировании играла роль, которая прежде принадлежала кораллу. Известная с III в. до н. э., красная эмаль была единственным материалом, применявшимся для отделки в эпоху независимости. Дело в том, что свойство предохранять, которым наделяли коралл, могло быть перенесено на эмаль только в том случае, если изделие из искусственного материала получалось такого же цвета, как и из натурального. Поначалу эмаль просто вставляли в углубления, сделанные на декорируемой поверхности; затем, как писал грек Филострат, «научились сыпать краску на металл и закреплять ее с помощью камня». Фибулы, браслеты, бусы получали прочную окраску. Раскрашивали шляпки бронзовых гвоздей, которыми затем могли украсить умбон[4] щита, верхушку шлема. Предстоит выяснить, является ли этот способ эмалировки галльским изобретением; как бы то ни было, средиземноморские страны еще не дали миру прототипов галльских эмалей. Несомненно то, что эмальерное искусство было делом особым, приносившим славу мастерским, расположенным в некоторых крупных центрах производства, самым известным из которых была столица эдуев.
В гончарном искусстве галлов не наблюдается столь яркого своеобразия. Изделия их горшечников долгое время оставались некрасивыми. На протяжении веков они либо совсем не применяли гончарный круг, либо применяли очень мало. Лишь в третьем латенском периоде и в конце II в. эта простейшая техника получила распространение. Надо сказать, что обожженная глина была вовсе не единственным материалом для изготовления посуды. Посидоний сообщает, что галлы широко пользовались деревянными блюдами и корзинами из ивовых прутьев. Первые попытки более тщательно отделывать глиняную посуду предпринимаются на Марне в IV в. Вместо простых насечек зубилом изделие украшается при помощи краски и кисточки. Геометрический рисунок представляет собой изогнутые линии в сочетании с многочисленными спиралями. Примерно в это же время в Арморике появляются красивые вазы с выгравированным криволинейным узором.
В последний период Латена раскрашенных ваз становится больше, изготавливаются предметы разной формы, в том числе тарелки и блюда. Вследствие торгового обмена на глаза ремесленникам попадается все большее количество различных вещей. Узоров насечками по-прежнему много, но и техника росписи совершенствуется. Для этого периода характерно то, что поверхность вазы покрывалась белой глиной, на которую кисточкой наносился геометрический орнамент. По форме такие вазы без ручек почти всегда напоминают миски большего или меньшего размера. Где точно находились мастерские, неизвестно, однако частота находок позволяет предполагать, что гончарное производство было развито в центральной Галлии, а именно в районе Роана и Лёзу, у арвернов. Другие находки указывают на наличие центра гончарного производства у рутенов. Именно у этих народов в I в. появятся самые крупные гончарные мастерские во всей Галлии. Лучшие изделия местных мастеров, таким образом, положили начало развитию великолепной галло-римской керамики.
3. Особенности галльского искусства
Все эти изделия, металлические и глиняные, дошли до нас в достаточно большом количестве, чтобы можно было обозначить характерные черты галльского искусства. Речь идет главным образом об искусстве прикладном, мотивы которого заимствованы из геометрического стиля. Некоторые искусствоведы считают, что сами эти мотивы якобы являются простыми производными от греческой пальметты. В этом есть некоторое преувеличение. Галльское искусство многим обязано грекам, но оно также продолжало традицию раннего железного века, зародившуюся в Центральной Европе, и ремесленникам удалось силой своего воображения создать самобытную эстетику. Шлемы из Шампани, как и армориканские вазы, украшены многочисленными сочетаниями прямых и изогнутых линий, треугольников, кругов, в особенности спиралей и дважды изогнутых линий, напоминающих овальный орнамент решетки готического окна. И сочетания эти своим бесконечным разнообразием, мягкостью линий не перестают производить впечатление неожиданное и почти всегда приятное. Среди мотивов, образованных прямыми линиями, один из наиболее распространенных — свастика, встречающаяся на шлемах, ножнах мечей. Одним из самых древних и самых характерных памятников галльского декоративного искусства является, несомненно, блок Кермариа (департамент Финистер). Этот камень, назначение которого могло быть культовым, однако точно это не известно, имеет форму пирамиды. На каждой поверхности вырезаны мотивы, расположенные горизонтальными полосами: вверху греческий орнамент, в середине свастика, внизу S-образные знаки.
Необычайная популярность этих знаков объясняется тем, что давняя традиция приписывала им охранительный характер. Поиск волшебных свойств особенно отчетливо наблюдается в декорировании оружия. S-образные знаки, свастика, спирали были в глазах наших предков чем-то большим, нежели красивый рисунок; они имели мистический смысл, что для галлов было чрезвычайно важно. По сравнению с геометрическим украшением изображения людей и животных занимают, разумеется, гораздо меньшее место. Однако было бы ошибкой определять галльское искусство как сугубо непортретное, избегающее изображать человеческую фигуру. Как заметил П. Ламбрехт, здесь следует сделать оговорку: кельтское искусство демонстрирует склонность к изображению головы. Материал, собранный ученым, выявляет частоту обращения к этой теме в пластическом искусстве как кельтов, так и галло-римлян. Эта традиция имеет двоякую тенденцию: изображать часть вместо целого и считать голову средоточием жизненного начала. Тема «воспевания головы» звучит даже в произведениях островных кельтов, и это лишний раз подтверждает, что мы имеем здесь дело с представлением, общим для кельтских народов и уходящим корнями в глубочайшую древность.
4. Язык и письменность
Метрология. Галльский язык известен нам далеко не в полном виде. Некоторое представление о нем мы можем получить, лишь основываясь на малом количестве надписей и галльских словах, приведенных античными авторами; надписи на монетах доносят до нас имена людей, тогда как о других именах собственных напоминают названия мест галльского, как считается, происхождения. Эти скудные сведения относятся исключительно к словарному составу. О морфологии и синтаксисе мы знаем и вовсе самую малость. Современные бретонские говоры, диалекты Британских островов помогают в исследовании галльского языка, однако бретонский язык, к примеру, так же отличается от галльского, как французский от латыни, и заблуждением было бы считать, что можно шаг за шагом реконструировать галльский язык, основываясь на бретонском. Современные лингвисты уже давно отказались от столь безрассудной затеи. Их неустанные поиски привели к установлению многих вполне достоверных фактов.
В результате сравнения кельтского языка с языками древних народов Европы обнаруживается родство первого с некоторыми из них. Ближе всего он к италийским языкам и в особенности к умбрскому. Сходство касается не только словарного состава, но и фонетики и морфологии. Из наиболее ярких примеров приведем окончание родительного падежа —