образом побудили его к тому старания сына Кретина Анаксилая, тирана Регия, который звал Амилку в Сицилию на помощь своему тестю и даже отдал ему в качестве заложников детей своих; дело в том, что Анаксилай женат был на дочери Терилла по имени Кидиппа. Вследствие‑де этого Гелон не имел возможности идти на помощь эллинам и потому послал деньги в Дельфы.
166. Кроме того, рассказывают еще, что в тот самый день, как Гелон и Ферон одержали победу над карфагенянином Амилкой в Сицилии, эллины победили персидского царя при Саламине. Амилка, карфагенянин по отцу, а по матери сиракузец, сделался царем карфагенян благодаря личной доблести; как мне рассказывали, он исчез во время битвы после понесенного поражения; его не нашли нигде ни живым ни мертвым, хотя Гелон велел всюду искать его.
167. Впрочем, сами карфагеняне передают следующий правдоподобный рассказ: в то время как эллины сражались с варварами в Сицилии с утра до позднего вечера, потому что столь продолжительна, говорят, была эта битва, – Амилка оставался в лагере, совершал жертвы и испрашивал благоприятных знамений, сжигая на большом костре тела целиком; совершая возлияние на жертву, он увидел свои войска обращенными в бегство и сам кинулся в огонь. Так исчез он в пламени. Исчез ли Амилка таким образом, как рассказывают финикияне, или иначе, но в честь него установили жертвоприношение и во всех городах колонистов сооружены памятники, наибольший в самом Карфагене. Столько о Сицилии.
168. Керкиряне ответили послам одно, а сделали другое. К ним явились те же послы, которые были в Сицилии, и обратились к ним с такой же речью, как и к Гелону. В то время керкиряне обещали послать войско и помочь эллинам, так как, говорили они, им нельзя допускать гибели Эллады: если Эллада будет сокрушена, то в самом скором времени и им грозит не что другое, как порабощение; поэтому они обязаны помогать эллинам, насколько могут. Таков был их благовидный ответ. Но когда нужно было идти на помощь, керкиряне с иной целью снарядили шестьдесят кораблей; но лишь только вышли в открытое море, подошли к Пелопоннесу и поставили свои корабли на якоре подле Пилоса и Тенара в Лакедемонской земле, также в ожидании того, каков будет исход войны. Они не питали надежды на победу эллинов, полагая, что персидский царь одержит решительную победу над эллинами и будет владычествовать над целой Элладой. С кораблями они поступили так для того, чтобы иметь потом возможность сказать персу приблизительно следующее: «Хотя, царь, эллины и призывали нас к участию в этой войне и хотя мы располагаем значительными военными силами и владеем значительным числом кораблей, после афинян наибольшим, однако мы не захотели идти против тебя и действовать наперекор тебе». Такими речами керкиряне рассчитывали выиграть больше всех прочих, и, как мне кажется, так бы это и было. Для эллинов у них заготовлено было оправдание, коим они и воспользовались. В ответ на упреки эллинов в том, что они не оказали помощи, керкиряне отвечали, что ими снаряжено было шестьдесят кораблей, но, застигнутые пассатными ветрами, они не могли обогнуть Малею, потому‑де и не прибыли к Саламину, а вовсе не вследствие какого‑либо коварства не участвовали в морской битве. Так керкиряне обманули эллинов.
169. Критяне поступили следующим образом, когда посланные к ним эллины звали их к участию в войне: по общему решению они послали в Дельфы вопрошателей узнать от божества, выгодно ли им помогать Элладе в войне. «Глупцы! – отвечала им пифия. – Вы жалуетесь, что разгневанный Минос послал вам столько слез за оказанную Менелаю помощь? Ведь эллины не помогли вам отмстить за смерть его в Камике, хотя вы помогали эллинам мстить за похищение варваром женщины из Спарты». Изречение это было доставлено критянам; они выслушали его и воздержались от войны.
170. Рассказывают, что Минос в поисках Дедала прибыл в Сиканию, именуемую теперь Сицилией, и здесь погиб насильственною смертью. С течением времени по внушению божества критяне – все, за исключением полихнитов и пресиев, прибыли с многочисленным войском в Сиканию и в течение пяти лет осаждали город Камик, который в наше время занимали акрагантинцы. Наконец они сняли осаду и удалились, будучи не в состоянии ни овладеть городом, ни дольше осаждать его по причине голода. Когда они на кораблях подошли к Иапигии, то были захвачены сильной бурей и выброшены на сушу; суда были разбиты, и им не было никакой возможности вернуться на Крит. Поэтому, оставшись в Иапигии, критяне основали там город Гирию и переименовали себя из критян в иапигских мессапиев и из островитян сделались жителями материка. Из города Гирии они основали прочие колонии, откуда много времени спустя пытались вытеснить их тарантинцы, но потерпели столь жестокое поражение*, что число павших эллинов было больше, нежели в какой‑нибудь иной известной нам битве. Число убитых тарантинцев неизвестно, а регийских граждан, которых принудил идти на помощь Таранту Микиф, сын Хойра, пало три тысячи человек. Микиф состоял на службе у Анаксилая, который и поручил ему управление Регием. Впоследствии, будучи изгнан из Регия, он поселился в Тегее, в Аркадии, и пожертвовал в Олимпии множество кумиров.
171. Однако случай с регинцами и тарантинцами рассказан мной только мимоходом. Итак, по словам пресиев, на опустошенный Крит переселились различные народы, преимущественно эллины. В третьем поколении по смерти Миноса произошла Троянская война, в которой критяне оказали не последнюю помощь Менелаю. По возвращении из‑под Трои как критян, так и скот их постигли голод и чума; вследствие этого Крит снова обезлюдел, так что нынешние критяне вместе с уцелевшими из прежних обитателей составляют третье население Крита. Вот что напоминала им пифия, когда посоветовала воздержаться от союза с эллинами.
172. Фессалийцы, как сами давали это понять, вначале были на стороне мидян по принуждению, потому что способа действий Алевадов они не одобряли. Действительно, услышав о приготовлениях персидского царя к переправе в Европу, они тотчас отправили вестников на Истм. А на Истме в то время в сборе были представители от городов Эллады, настроенных относительно нее более честно. По прибытии к ним фессалийские послы сказали: «Вам, эллины, следует охранять олимпийский проход для того, чтобы защитить от ужасов войны Фессалию и всю Элладу. Со своей стороны мы готовы оказать помощь в охране прохода, но и вы должны отправить многочисленное войско; если же вы не пошлете войска, то знайте: мы сдадимся персам. Не погибать же нам одним за вас, нам, живущим так далеко от остальной Эллады. Если вы не хотите помогать нам, то не имеете и права заставлять нас; да никакое принуждение не может быть сильнее немощи. Мы сами подумаем о средствах нашего спасения». Так говорили фессалийцы.
173. В ответ на это эллины решили отправить в Фессалию морем пехоту для охраны прохода. Собранное войско отправилось на судах через Европу. Прибыв к Алосу, что в Ахее, оно вышло на берег, причем корабли оставлены были там же, и отправилось в Фессалию. Войско дошло до того прохода в Темпеях, который из Нижней Македонии ведет в Фессалию вдоль реки Пеней, между горами Олимпом и Оссой. Здесь собранные эллины в числе почти десяти тысяч человек расположились лагерем; к ним присоединилась и фессалийская конница. Во главе лакедемонян был сын Карена Евенет, выбранный из среды военачальников*, человек, впрочем, не царского рода, а афинянами командовал сын Неокла Фемистокл. Однако эллины оставались здесь лишь несколько дней. От македонянина Александра, сына Аминты, явились послы и советовали им идти назад и не дожидаться в проходе, чтобы не быть истребленными наступающим врагом, указав при этом на многочисленность его сухопутного и морского войска. Эллины нашли совет благоразумным, сам македонянин казался расположенным к ним, и потому они послушали его. Однако, по моему мнению, эллинов склонил к тому страх, ибо они узнали, что в Верхней Македонии есть и другой проход в Фессалию через область перребов подле города Гонна, именно там, где действительно прошло войско Ксеркса. Эллины снова взошли на корабли и отправились обратно на Истм.
174. Этот поход в Фессалию случился в то время, когда царь собирался перейти из Европы в Азию и находился уже в Абидосе. Тогда фессалийцы, будучи покинуты союзниками, быстро и без малейшего колебания перешли на сторону мидян, так что в делах войны оказались весьма полезными для царя.
175. Когда эллины возвратились на Истм, то по поводу замечания Александра стали между собой совещаться о том, как и в каких местах расположить свои войска. Одержало верх предложение заградить проход в Фермопилах, ибо оказывалось, что этот проход и уўже и ближе того, что ведет в Фессалию из Македонии. О существовании тропинки, благодаря которой эллины впоследствии были отрезаны в Фермопилах, они еще не знали. Узнали же только по прибытии в Фермопилы, где услыхали о ней от трахинцев. Итак, эллины решили заградить проход и этим способом не допустить варваров в Элладу, а флот направить к Артемисию, что в Гистиеотиде. Местности эти лежат близко одна к другой, так что, находясь в одной из них, можно знать, что делается в другой.
176. Положение самых местностей, прежде всего Артемисия, следующее: из открытого Фракийского моря образуется узкий пролив между островом Скиафом и Магнесией на материке. Непосредственно за проливом простирается морское побережье Эвбеи, Артемисий, со святилищем Артемиды. С другой стороны, идущий в Элладу путь через Трахин имеет в самом узком месте всего пятьдесят футов; но наиболее узкая часть всего пути находится не здесь, а по эту и по ту сторону Фермопил, а именно: подле селения Альпены по ту сторону прохода лежит теснина всего для одной повозки, и другая такая же по эту сторону прохода близ реки Феникс подле города Анфелы. На западе Фермопил поднимается гора недоступная, отвесная и высокая, тянущаяся до Эты, а на востоке от дороги находятся болота и море. В этом проходе есть теплые ключи, именуемые у туземцев хитрами*, а подле них стоит жертвенник Геракла. У этого прохода была сооружена стена, и в ней некогда были ворота. Стену соорудили было фокийцы из страха перед фессалийцами, когда эти последние прибыли из Феспротии с целью занять Эолиду, ту самую область, которой владеют и теперь. Фокийцы оградили себя этой стеной против фессалийцев, которые пытались покорить их своей власти; тогда же они направили к проходу и теплые источники, чтобы местность была изрезана рытвинами: они придумывали все средства против вторжения фессалийцев в их страну. Словом, первоначальная стена сооружена была давно, и боўльшая часть ее от времени развалилась; эллины решили восстановить ее и в этом месте не пропустить варваров в Элладу. Очень близко к проходу лежит деревня по имени Альпены; отсюда рассчитывали эллины доставать себе продовольствие.