могли иметь место и некоторые из тех известий, какие мы находим в сочинении Геродота. Но что же отсюда следует при недостатке данных у критика? Эпоха Геродота была тем временем, когда известия и предания о старине и современных памятниках собирались многими любознательными эллинами, в ряду коих «отец истории» занимает первенствующее место по обстоятельности сведений и по степени литературной обработки их. Об одних и тех же предметах различные собиратели могли получать от своих свидетелей одинаковые или сходные известия совершенно независимо друг от друга; следовательно, самое сходство, например между Ферекидом и Геродотом, в известиях о родословной Мильтиада или каких‑нибудь других не может еще свидетельствовать о литературной зависимости одного из них от другого; хранители исторических и мифологических преданий легко могли передавать Геродоту и Ферекиду одинаковые известия. Да и как же возможно иначе? Неужели каждый последующий изыскатель или путешественник должен был об одних и тех же предметах сообщать все новые и новые, до тех пор никому не ведомые данные?
Но критик совершенно теряет почву в значительной части исследования, когда старается доказать, что «отец истории» вовсе не так простодушен, как о нем привыкли думать, что он нередко собственные суждения облекает в форму известий, для чего предваряет их словами «говорят» и подобными. При этом признаки сочиненности оказываются не только не однородными, но даже противоположными. Так, понтийские скифы вовсе не совершали того похода в Азию, о котором рассказывает Геродот (I, 103 сл.), и в связь с которым он приводит со слов скифов так называемую женскую болезнь. Так как скифы не могли говорить о небывалом походе, то Геродот сам выдумал связь болезни скифов с этим походом. Рассказы сведущих в старине персов в начале Геродотовой истории – измышление самого автора, ибо «кто может серьезно подумать, будто персы так прилежно занимались греческой литературой и были сведущи в ней настолько, что не только в точности знали передаваемые эллинскими поэтами басни, но и входили в изыскания поэтических повествований и в такие толкования их, с помощью которых повествования эти становились правдоподобными» и пр. и пр. Однако в других случаях признаком сочиненности является для автора правдоподобие происхождения известия от поименованного историком свидетеля или свидетелей. Так, Геродот передает различные мнения, во – первых, большинства эллинов (οι πολλοί Ελληνών), во – вторых, афинян, в – третьих, аргивян о причине умопомешательства спартанского царя Клеомена (VI, 75). Панофский находит, что различные объяснения согласуются с положением каждой группы свидетелей; следовательно, весьма вероятно, что историк записал то, что слышал по поводу необыкновенной болезни царя в разных местах от разных свидетелей. Но не так думает критик: это самое правдоподобие он считает только легким средством для Геродота прикрыть собственное сочинительство. Точно такого же происхождения кажутся объяснения самосцев (ως μεν Σαμιοι λεγουσι III, 47) относительно похода лакедемонян на Самос и т. п. В ряду многочисленных случаев, приводимых критиком для иллюстрации своего положения, мы не находим ни одного такого, который позволял бы согласиться с Панофским и оправдывал бы подозрение, будто Геродот умышленно маскировал недостаток точных сведений о предметах и прибегал к уловкам с целью показать себя много видевшим и наблюдавшим путешественником. Критик забывает высокую степень любознательности и словоохотливости древних эллинов, необозримое множество ходивших в разных местах вариантов об исторических и мифических личностях и событиях; в истории Геродота едва ли можно указать хоть один такой предмет, о котором у эллинов не существовало бы разнообразных известий и различных суждений. В одних случаях Геродот не желает повторять того, что говорилось (или писалось) другими (VI, 55), в других он передает результаты собственных наблюдений или изысканий (II, 147). Сочинения Геродота, Фукидида, Ксенофонта субъективны в высшей степени в том именно смысле, что авторы передают как достоверный факт, часто без указания источника или свидетеля, то, что кажется им достоверным. В случаях сомнительных или вообще таких, когда автор не желает принимать на себя ответственность за подлинность сообщаемого, он передает известие с прибавкой «говорят» или иной подобной. Но до сих пор никто не думал, чтобы Геродот или другой древнеэллинский историк старался выдавать собственные измышления под видом полученных со стороны известий; и усилия критика доказать противное не увенчались успехом. Что Геродот подчас влагает в уста действующих лиц собственные воззрения, в этом едва ли можно сомневаться ввиду речей Крезов, Ксерксов, Артабанов и других варваров, высказывающих чисто эллинские понятия об окружающем; но, во – первых, он делает это в речах или диалогах, где не только форма изложения принадлежит автору, во – вторых, и здесь остается неизвестным, насколько в сочинительстве повинен автор и чтоў он находил готовым в рассказах и преданиях о событиях и личностях, отделенных от него несколькими десятками лет. Драматизм повествования составляет характеристическую черту не только Геродота и Фукидида, но и предшественника их Гекатея. Так, Лонгин замечает: «По временам, когда историк касается какого‑нибудь лица, он внезапно покидает свою роль и говорит устами описываемого им человека». 353–й отрывок Гекатея представляет и образчик такого изложения. Но Панофский вовсе не касается вопроса о геродотовских речах и тщетно усиливается открыть сочинительство там, где на самом деле есть только передача чужих известий или суждений.
Федор Мищенко
Примечания
Перевод публикуется по изданию: Геродот. История. В девяти книгах. Перевод Ф. Г. Мищенко. Т. 1. М., 1885; Т. 2. М., 1888. Редакция сочла себя вправе произвести стилистическую правку перевода, выправить орфографию в соответствии с современными правилами и заменить некоторые очевидно устаревшие грамматические конструкции.
Подстрочные сноски к предисловию и послесловию принадлежат Ф. Г. Мищенко. Примечания к предисловию, послесловию и основному тексту подготовлены О. А. Королевой.
Предисловие«Геродот и место его в древнеэллинской образованности»
Стр. 6…исторические сочинения милетянина Гекатея… – Гекатей Милетский (ок. 546–480 до н. э.) – историк, географ, предшественник и один из литературных источников Геродота; автор «Землеописания» и «Генеалогии».
Стр. 6…дублинский профессор Магаффи… – Джон Пентланд Магаффи (1839–1919) – ирландский ученый, профессор древней истории в Дублине. Автор трудов по истории греческой литературы; одна из его работ – «История классического периода греческой литературы» – была переведена на русский язык.
Стр. 6…ученый Мьюр… – Уильям Мьюр (1799–1860) – шотландский ученый и государственный деятель, автор «Критической истории языка и литературы древней Греции» (1850–1857).
Стр. 6…Харон из Лампсака. – Харон из Лампсака – греческий логограф, предшественник Геродота; автор «Персидских историй» и «Летописи Лампсака».
Стр. 7…и Фукидида… – Фукидид (ок. 460 – ок. 400 до н. э.) – великий афинский историк, автор единственного незавершенного труда «История», посвященного Пелопоннесской войне между Афинами и Спартой (431–404 до н. э.).
Стр. 7…ясность построения речи у Исократа, Исея, Демосфена… – Исократ (436–338 до н. э.) – афинский оратор, учитель риторики и публицист. Исей (ок. 420 – ок. 350 до н. э.) – афинский оратор. Демосфен (384–322 до н. э.) – знаменитый афинский оратор и политический деятель.
Стр. 7 Добродетели Пенелопы, пороки и преступления Клитемнестры… – Пенелопа – в греческой мифологии верная супруга Одиссея, 20 лет ожидавшая его возвращения из‑под Трои. Клитемнестра – в греческой мифологии супруга Агамемнона, изменившая ему с его двоюродным братом Эгисфом; по возвращении Агамемнона из‑под Трои убила мужа.
Стр. 8…поэмы Гесиода, вместе с Гомером… – Гесиод (VIII в. до н. э.) – знаменитый дидактический поэт из Беотии, автор поэм «Труды и дни» и «Теогония». Гомер (ок. VIII в. до н. э.) – легендарный эпический поэт.
Стр. 8…как Ксенофан, Пифагор, Гераклит… – Ксенофан (ок. 570–478 до н. э.) – древнегреческий поэт, странствующий философ, основатель элейской школы. Пифагор (ок. 540–500 до н. э.) – великий греческий философ с острова Самос, основатель пифагорейской школы. Гераклит (ок. 554–483 до н. э.) – великий греческий философ, основоположник атомизма и противник традиционной народной религии.
Стр. 8…глубоковерующий поэт, как Пиндар… – Пиндар (ок. 518–442 до н. э.) – великий греческий поэт, по имени которого названа пиндарическая (высокая лирическая) поэзия.
Стр. 9 Вопреки Эратосфену… – Эратосфен (ок. 282–202 до н. э.) – греческий ученый, библиотекарь Александрийской библиотеки, автор трудов в области филологии, грамматики, истории, литературы, математики, географии, асторономии; основатель математической географии.
Стр. 9…Ктесию… Гелланику… – Ктесий Книдский (ок. 400 до н. э.) – уроженец Карии, долгое время жил при Артаксерксе II в качестве придворного врача, составил историю Персии и Ассирии. Его считают большим фантазером. Гелланик (V в. до н. э.) – историк родом из Митилены, живший до Геродота. Подвергался критике со стороны позднейших греческих историков за некритичность в изложении материала и ряд ошибок.
Стр. 9…киклики… – Киклики – древнегреческие поэты, в подражание Гомеру воспевавшие деяния героев и богов.
Стр. 10…по свидетельству Прокла… – Прокл (412–485) – древнегреческий философ – неоплатоник, глава Афинской школы.
Стр. 10…прозаический историк Дионисий из Милета или из Митилены… – Дионисий Милетский (ок. 500 до н. э.) – греческий логограф.
Стр. 12…был основан в ол. 37, 3… – Т. е. в 3 году 37 олимпиады.
Стр. 13…Т. Бергк. – Теодор Бергк (1812–1881) – немецкий филолог.